– Хватит нести полный бред! Мне казалось, ты лучше меня знаешь, не хуже Роуз! – вспылил парень, услышав обвинения в свой адрес.- Но ты права, я люблю её!

Сердце девушки ёкнуло в груди и болезненно сжалось. Слова Адама отнюдь не успокоили, а на оборот, будто исполосовали душу жестким бичом. Он же был прав, она слишком хорошо успела его изучить. Так хорошо, чтобы понять по одной лишь интонации его голоса, что в произнёсённом им признании нет того пыла, что был ранее. Так можно любить любого близкого человека, но не того, кого выбрал себе в спутники жизни. И как же она сразу не разгадала этого? На парковке, при их встрече? Оправданьем могло служить лишь то, что на тот момент она была слишком счастлива. А вот Анна этого не поняла. Роуз показалось, что она услышала сдавленные всхлипы.

– Нет, пожалуйста, только не плачь! Прости меня, милая! Я не хотел быть резким! – виновато заговорил парень, стараясь успокоить расплакавшуюся девушку.

– Я так и знала…знала, что ты по-прежнему любишь Розамунду! Я такая дура!

– Никакая ты ни дура, а просто глупышка! Ревнивая глупышка, которая не поняла того, что я уже не тот, что прежде, а значит, люблю Роуз совсем не так как раньше. Мои чувства к ней остыли. Хотя она всегда будет дорогим мне человеком. Теперь же, ты и только ты для меня на первом месте! Единственная и самая любимая! Так что не хмурься, вытри слёзы и улыбнись мне.

– Значит, ты и вправду расстанешься с Роуз? – всё ещё всхлипывая, несколько недоверчиво спросила Анна.

– Да. Сама ведь сказала, мы именно для этого сюда и приехали – открыть ей наши отношения. Я всё объясню и уверен, Роуз не станет держать. Она поймёт.

«Какая уверенность Адам. Неужели я действительно в твоих глазах такая всепрощающая и щедрая?» – горько усмехнулась Розамунда. Хотя в одном он был, несомненно, прав – она не собиралась его держать. Как бы ей не было больно и какой бы преданной себя она не чувствовала, всё же в ней не было ни того праведного гнева, ни злости, что несомненно должны были появиться при известии, что лучшая подруга и бой-френд «спелись» за её спиной. Вместо этого, чем больше Роуз слушала их, тем больше ощущала усталость и безысходность. И не было ни сил, ни желания винить, слать проклятья на голову предателей, чинить бесполезные скандалы. К тому же, очевидно то, что она не имеет на это право, о чём не преминула себе напомнить. В конце концов, это она, Розамунда, поставила под удар их отношения с Адамом, связавшись с Эриком или что хуже всего, умудрившись, так же влюбится в Дерека. Любовь ведь не спрашивает разрешения войти в чью-либо жизнь и Роуз имеет об этом представление, поэтому может понять Адама и Анну. Так что теперь, узнав об их связи, должна найти в себе мужество и силы, чтобы уйти с дороги и быть ожидаемо великодушной, даже если сердце её окажется разбитым. Но может, в конце концов, всё это к лучшему и как бы сейчас не было плохо, надо думать о том, что связывающие её обязательства перед бой-френдом, из-за которых девушка чувствовала угрызения совести при любой мысли о Дрейке, теперь разорваны предоставив ей свободу в мыслях и действиях. К тому же, кому она сделает лучше, оставив всё как есть, и, притворившись, что не слышала разговора своего парня и подруги? Только причинит лишние и никому не нужные страдания. Это было так же ясно. Поэтому Роуз оставалось лишь одно…

– Мы объясним, – поправила между тем подруга. – Я чувствую себя виноватой, а значит просто не смогу стоять в стороне, взвалив всю ответственность на твои плечи. Иначе никогда больше не отважусь взглянуть ей в глаза. В конце концов, я всё ещё надеюсь сохранить нашу дружбу.

И в этот миг Розамунда толкнула дверь и тихо вошла в комнату. На постели крепко обнявшись, сидели Адам и Анна и увлечённо целовались. Роуз поморщилась, но с места не сдвинулась. Теперь она поняла, что чувствовала подруга, когда созерцала их страстные поцелуи с парнем, там на парковке. Это было больно и неприятно, вызывало ревность и гнев, но Роуз жёстко пресекла в себе эти разрежающие позывы собственницы, раз уж собралась подчиниться судьбе и не препятствовать воссоединению этих двоих.

Стараясь привлечь внимание парочки, она тихонько покашляла и удовлетворённо заметила, что была услышана. Оба в миг буквально оцепенели. Это было даже смешно. А затем Анна с тихим вскриком оттолкнула парня, вырвавшись из его объятий, и буквально скатилась с постели. Её взгляд, которым она воззрилась на Роуз, был испуганным и беспомощным, как у олененка перед хищником. Но то было лишь мгновение, а затем она отвела взор. Лицо же подруги побледнело и только на скулах, горели два алых пятна. Адам же прейдя в себя после лёгкого потрясения из-за поведения своей возлюбленной и внезапного появления Роуз, являл из себя образец невозмутимости. Он твёрдо выдержал взгляд девушки и только плотно сжатые губы говорили о том, что всё же взволнован.

С минуту все молчали, играя в «переглядки» не зная с чего начать и в сущности, что именно говорить.

– Роуз, – вдруг произнесла Анна, сделав «первый шаг», виновато, тонким, несвойственным ей голосом. – Ты нас ненавидишь?

Девушка вздохнула, плечи её поникли.

– Нет, я не испытываю к вам ненависти и более того – не виню, – ответила Розамунда и голос к её радости не дрогнул. Взглянув на обоих виновников, она увидела, как те воззрились на неё с изумлением.

– Я слышала ваш разговор, стоя за дверью. К тому же виденная только что мною сцена говорит сама за себя, – пояснила она.

Подружка охнула и залилась румянцем. Теперь её лицо было странным сочетанием алых и белых пятен.

– Прости Роуз. Я не хотел, что бы ты всё узнала таким образом, – произнёс Адам.

– Да прости! Мы так перед тобой виноваты, а ты говоришь, что совсем не ненавидишь нас, – подхватила Анна.

– Но это правда! И просить за любовь прощение глупо, поэтому не надо. К сожалению, влюбляться, не желая того, случается! Это я знаю на собственном опыте, так что Адам тут мы с тобой квиты – оба лгали друг другу. И не беспокойся, я не останусь одна, но твою заботу я оценила. Хотя было решила, что ревнуешь.

– А я и ревновал…- признался, поморщившись, парень. – Так кто из них двоих?

– Дерек, – честно ответила Роуз, усмехнувшись. – Видимо нам с тобой быть вместе не судьба. Расстояние оказалось разрушительным фактором для нашей любви. Хотя мои чувства к тебе, по-прежнему в силе. Но ты не переживай, со временем, они остынут. Что ж, давай попытаем счастья с кем-то другим. Так что будьте счастливы ребята.

Более не сказав ни слова и не взглянув на притихших Анну и Адама, девушка пошла прочь из комнаты, оставив их наедине, чувствуя гордость, что смогла ясно, точно и искренне передать им свои мысли. Достойно уйти. А боль в груди со временем утихнет, в этом она была уверенна и на это надеялась.

– Ах да, едва не забыла. Тётя передала, что рейс в десять,- не оборачиваясь, произнесла она, замелив шаг у двери. – Вы выезжаете в семь. Удачи.

Теперь для неё начинался новый этап жизни, в котором её ждёт другая любовь. Но едва город уснул, и на бархатных небесах вновь взошла полная луна, осветив окрестности своим белесым призрачным светом, по тёмному царству леса бежала сиявшая серебром прекрасная молодая волчица. Когда же выбившись из сил, она остановилась и подняла свою величественную голову, то из горла её вырвался протяжный вой, устремившийся звеня прямо к небесам. То была песня потерянной любви…

Когда же пришло туманное утро, а красавица луна уступила место своему златокудрому брату солнцу небосвод, Розамунда, приняв человеческий облик, крепко уснула, свернувшись калачиком на охапке сухих листьев, во сне вдыхая их терпкий, душистый аромат. Её ночные странствия подёрнулись дымкой забвения…

А спустя несколько часов, когда она, открыла глаза, очнувшись ото сна, взгляд девушки наткнулся на аккуратно обитый деревянными рейками потолок. Чего не могло быть в особняке её дорогих родственников с их побеленными и искусно украшенными лепниной потолками. Означать это могло лишь одно – сегодня она вновь проснулась не в своей постели, а невесть где, но благо не на холодной земле, как прошлым утром. А так как воспоминаний о том, как такое могло произойти, отсутствовали, то дела её хуже некуда – «лунатизм» прогрессирует. Скосив глаза, она осторожно осмотрелась, но ни единого живого существа рядом не узрела – Роуз была в одиночестве, поэтому облегчённо выдохнув, девушка приняла сидячее положение. Взгляд её тут же бегло оглядел маленькое помещение, в котором она волей случая оказалась. Но ничего примечательного не заметила: стены бревенчатые, пол дощаный, прикрытый потёртым ковриком, холодный камин, который, казалось, никогда не знал обжигающего жара огня. В углу на стене на обычном гвоздике-крючке мужская клетчатая рубашка, что говорило о том, что дом всё же посещается время от времени, раз здесь оставили сменную одежду. Обставлена комнатка была довольно скромно: стол, стул, умывальник на стене и небольшое зеркальце, жесткая кушетка, которую она занимала. У Розамунды складывалось впечатление, что домик, ставший ныне её прибежищем, всё же не часто используется хозяином, кем бы он ни был и уж точно не как постоянное жильё. Впрочем, сейчас это не столь уж важно, в отличие от того, что ей стоило бы поторопиться и убраться восвояси, пока тот, кто принёс её сюда, не вернулся. Конечно, можно было понадеется на то, что она сама забралась сюда, но отчего-то в ней не было веры, что всё обстояло именно так. Девушка содрогнулась, представив насколько беззащитной, уязвимой была она в руках таинственного незнакомца или незнакомцев, что предоставили в её распоряжении сие жилище.