– Нет, что ты. С чего бы нам ссориться?! – отвергла версию подруги Роуз и со значением поглядела на парня, но тот отвёл глаза, не выдержав её взор.

– А мне показалась, я слышала ваши голоса, звучавшие на повышенных тонах, – всё же не поверила та.

– Тебе только показалось. Всё здорово. Я рада, что вы останетесь хотя бы на ночь.

– Ты уж прости, что мы к тебе только кратковременным заездом, – извинилась подруга.

– Да нет же. Я всё понимаю, – успокоила её Розамунда. – Главное, что вы приехали. Это был действительно приятный сюрприз. Приезжайте ещё, что бы погостить подольше.

– А ты когда вернёшься? – с вызовом спросил Адам.

– Как только появится такая возможность и родители вернуться из своего путешествия.

– А может, ты уже не хочешь возвращаться? Когда у тебя появились такие замечательные…хм…друзья, – съехидничал парень.

– Это тема ещё себя не исчерпала? – разражено осведомилась Роуз в ответ.

– Так, значит, всё же ссоритесь, – поморщившись, пробормотала Анна и юркнула в комнату, коротко бросив через плечо:

– Я не хочу принимать участие в этом.

Розамунда и её бой-френд остались наедине. Оба были недовольны друг другом и старались не встречаться взглядом. Повисла напряжённая пауза.

– Пожалуй, я пойду к себе и дам тебе отдохнуть, – произнесла девушка, наконец, решив прервать молчание и ретироваться, раз им с Адамом, как оказалось больше нечего друг другу сказать.

Но не успела она и шага ступить, как её поперёк талии обхватили сильные руки парня и притянули к его крепкому и горячему телу.

– Прости Роуз. Я не хотел тебя разозлить или обидеть, – прошептал бой-френд, уткнувшись ей в затылок. – Я настоящий недоумок.

Девушка глубоко вздохнула и откинулась назад.

– Я знаю… – расплывчато ответила она.

– Что ты знаешь – то, что я не хотел тебя обидеть или что я идиот? – пошутил Адам.

– И то, и другое! – смеясь, заявила Роуз и выпуталась из его рук. – Хотя порой ты ведёшь себя почище всякого ревнивого недоумка.

Парень усмехнулся, а Роуз, махнув рукой, направилась дальше по коридору в свою комнату.

«Странно, почему всё так обернулось? Почему я вдруг ощутила такую безысходность? Куда делось то безоблачное чувство счастья, что было со мной несколько часов назад?» – вопрошала она себя и в тоже время лелеяла надежду, что сама на себя попусту страх нагоняет.

Едва войдя к себе, где ещё с утра царил хаос, Роуз услышала сигнал сработавшего интеркома. Видимо тётушке или дяде, что-то понадобилось, но они не решились прерывать их компанию своим появлением, ограничившись телефонной связью. Знали бы её деликатные родственники, как быстро она рассталась со своими друзьями, так и не обсудив ничего толком, а с Адамом и вовсе едва не разругалась.

Подойдя к сигналившему аппарату, Роуз нажала кнопку приёма вызова.

– Слушаю, – отозвалась она.

– Рози, дорога, извини, если отвлекаю… – полился из динамика виноватый голос тётушки.

– Всё в порядке, тётя. Я одна. Адама и Анну оставила в их комнатах. А ты что-то хотела?

– Нет, нет. Правильно. Пусть отдохнут. Я же просто сообщаю, что на завтра Джон забронировал билеты на десятичасовой рейс, как они и хотели. Ты уж передай им.

– Без проблем. Спасибо.

– Ну что ты, милая, пустяки, – добродушно произнесла тётушка и отключилась.

Роуз устало потёрла переносицу.

«Ну вот, значит, завтра утром Адам и Анна действительно вернуться в Лос-Анджелес. У них и у меня продолжиться та жизнь, которую мы вели до сегодняшнего дня. Как жаль, что мне нельзя отправиться с ними» – пессимистично подумала девушка, так как жизненному оптимизму такие мысли явно не способствовали.

«Ладно. Справимся как-нибудь. А то, глядишь, совсем расклеюсь» – усмехнулась девушка и подмигнула собственному отражению в зеркале, которое всего мгновение назад демонстрировало Розамунде, её собственное, весьма мрачное и удрученное выражение на лице.

После некоторого колебания она решила, что следует сразу передать сообщение Анне и Адаму, что бы те не тревожились на счёт билетов и предупредить о времени выезда в аэропорт. Спустя минуту она вновь была у дверей комнат, где разместила своих гостей. Дверь в комнату Адама была приоткрыта, но отчего-то девушка не решилась сразу же войти, пусть, и обладала в этом случае правами хозяйки, как и его официальной подружки.

На миг, замерев перед дверью, она уже было занесла руку, что бы постучаться, как услышала приглушенные голоса. В комнате у её бой-френда находилась Анна, и они с парнем о чём-то жарко спорили. Однако всё же старались сдерживаться, то и дело, переходя на более низкий тон. В первую секунду Розамунда удивилась такому поведению, но в следующую, когда расслышала своё имя и отдельные фразы, она вся буквально обратилась в слух, послав ко всем чертям принципы морали. Хотя совесть и голос разума шептал, что бы она выдала своё присутствие и вошла в комнату. Однако её разбирало любопытство, поэтому девушка не сдвинулась с места.

А события в комнате меж тем набирали обороты.

– Прекрати Анна! – вдруг раздражённо произнёс Адам, заставив Розамунду за дверью вздрогнуть. Послышался какой-то странный шорох и возня. – Что ты творишь?! Сюда может кто-нибудь войти.

– Никто не войдёт! А я так соскучилась! – ответила на упрёк подруга, поразив девушку тем, сколь капризным и в тоже время возбуждающе-глубоким был её голос. Такого тона у Анны она ранее не слышала.

Роуз удивилась словам подруги. Она обращалась к нему ни как к другу, а скорее уж возлюбленному. Но такое было невероятно. А та между тем продолжала:

– Я просто не подозревала, что могу так ревновать! Да я едва не свихнулась, когда вы с ней там, на парковке целовались, как безумные! Это надо прекращать! Хватит с меня лжи!

– Я знаю, малышка. Мне тоже нелегко. Но ты подожди ещё немного. А завтра мы уже будем дома.

Потрясение, шок, недоверие сковали её. Розамунда в ужасе взирала на дверь, словно там укрылось воплощение кошмаров. Сердце ёкнуло и зашлось ноющей болью, к горлу подкатил комок. Она не была дурой, поэтому ей хватило этих коротких пару фраз, что бы сообразить, что разговор за дверью действительно ведут далеко не друзья…а уж скорее любовники. Однако сердце в отличие от разума отказывалось верить в такое чёрное предательство. Захотелось в ту же секунду ворваться внутрь и потребовать объяснений. Но она словно обратилась в соляной столб, не имея сил сдвинуться с места. Страх буквально сковал её. Всё в ней противилось воочию узнать правду, пусть для этого и надо всего было толкнуть дверь и сделать несколько шагов. Вот только ноги будто приросли к полу.

– И что? Мне этого мало! Я буду постоянно думать, что ты мне по-прежнему не принадлежишь. Так что я умоляю тебя, умоляю, любимый, поговори с Роуз! В конце концов, мы ведь для этого приехали.

– Я помню. Но и ты пойми меня Анна, я не могу вот так сразу с бухты-барахты бросить её. Мы долго были вместе и мне тяжело знать, что я причиню ей боль, оставлю одну.

– Кому как не мне это не знать?! – с отчаяньем в голосе заговорила подруга. – А мне? Мне ты не боишься причинить боль? Или может быть, ты вообще передумал, что-либо менять в своей жизни? Ты ведь по-прежнему любишь её?! Я ведь видела, как нежно ты на неё смотрел!

Понимания того, как жестоко обманывали её доверие близкие ей люди, скрутило девушку, выбило из неё весь дух. Она окаменела и душой, и телом. Такого поворота, такого предательства от дорогих ей людей она никак не ожидала. И как ничтожно мало понадобилось времени, что бы её отодвинули на вторые роли. Это словно удар молнии, поразивший до основания и в мгновение ока выжегший все чувства дотла. Бессилие и злая, тошнотворно горькая обида, когтями впились в тело и разум. Прислонившись к стене, Розамунда спрятала лицо в ладонях, стараясь успокоиться и справиться с той мукой, что скрутила её, когда первый шок от предательства бой-френда и подруги исчез. Правда теперь наверняка экс-бой-френда и бывшей подруги. От этого было больнее вдвойне.