– Да, что с тобой такое? Не в настроении играть? – опешила девушка и в попытки добраться до Френча, подалась к нему, пытаясь дотянуться. – Хороший мальчик. Ну же, иди сюда.

Однако ласковые увещевания не повлияли на него и, питомец с завыванием кинулся от рук хозяйки и спрятался где-то за домом.

– Что происходит? – громко воскликнула Роуз, требовательно, словно бы могла тут же получить объяснения способные расставить всё по своим местам.

Порыв холодного ветра, заставил девушку зябко поёжиться и обратить внимание на собственное одеяние.

– Мамочки…во что это я одета? Где моя пижама? – растеряно, с нотками паники в голосе воскликнула она, разглядывая мужскую рубашку в крупную клетку, в которую была облачена, уже перестав вообще что-либо соображать.

Разумным объяснением могло быть то, что она всё же попала под чары луны и дейсвительно больна лунатизмом. Но всё равно даже в этом случае, Розамунда с трудом представляла себе, как же сумела раздеться и где-то отыскать рубашку, так как в её гардеробе вещей такого размера не было. От одной мысли, что она средь ночи бродила по дому обнаженная и возможно даже покинула дом и гуляла в таком виде по округе, раз уж проснулась на пороге, заставило её густо покраснеть. Оставалось надеяться, что если такое всё же произошло, то она таки уже была в рубахе, которая была ей до середины бедра и всё что надо прикрывала.

«Что ж…если это так, то ты об этом вскоре узнаешь…» – сказала себе девушка, понимая, что уже не в силах что-либо изменить. Сейчас же стоило поторопиться и вернуться в свою комнату, постаравшись не столкнуться не с кем из домочадцев, так как в этом случае ей будет трудно объяснить свой внешний вид.

Отворив дверь, Роуз на цыпочках прокралась внутрь и сразу же ее прикрыла. Та закрылась бесшумно. Девушка порадовалась, что дядя её столь хозяйственный, что не забывает время от времени смазывать петли. Замерев на мгновение, она прислушалась, стараясь уловить малейший признак того, что Лидия и Джон уже проснулись. Однако вокруг всё было тихо и родственники, по-видимому, мирно спали. Поэтому Розамунда далее без каких-либо опасений и препятствий на своём пути благополучно поднялась к себе. Однако успокоилась только лишь тогда, когда за спиной закрылась дверь. А в комнате её уже поджидал очередной сюрприз…

Едва сдерживая крик возмущения и ужаса, девушка оглядывала свою спальню, теперь превратившуюся в хаос. Дверцы шкафа были распахнуты и большая половина вещей теперь лежала на полу бесформенной грудой. Там же оказалось и постельное бельё, вместе с покрывалом. От подушек и вовсе остался только белый пух, осыпавший помещение, словно снег. Комод был опрокинут, и всё его содержимое высыпалось из ящиков. А в распахнутое настежь окно проникал свежий утренний ветер, играя сорванными портьерами и раздувая их словно паруса. Что и говорить, зрелище было не для слабонервных. Розамунда схватилась за голову. Она не могла представить себе, кто и как, мог так разнести её комнату, что та, из опрятной и уютной, превратилась в свалку. И более того, провернуть таким образом чтобы Лидия и Джон ничего не обнаружили и не вызвали полицию. В груди появился неприятный холодок от догадки, тут же вспыхнувшей в её сознании едва она задала себе эти вопросы.

«Неужели это моих рук дело?» – ужаснулась Розамунда. Ответ был: «Возможно».

Такое положение дел было вполне допустимо, если учесть, что она ничего не помнит о прошедшей ночи. Или точнее почти ничего. Хотя в её ситуации уж лучше полное беспамятство, чем неясные образы, наполнившие её многострадальную голову. В пользу этого говорило и то, что на территорию особняка вряд ли мог пробраться посторонний. Френч – бдительный пёс и незваный гость не остался бы не замеченным. А вот против буйства хозяйки он был бессилен и наверняка, поэтому кинулся от неё прочь. Девушку охватила дрожь от сознания того, что ещё она могла сотворить в час обострения своего «лунатизма». Возможно, уже пора обращаться к врачу. Но как бы то ни было, сейчас ей стоило поторопиться и прибраться пока царивший в комнате, хаос не был обнаружен дядей и тётей. Правда на смену этой мысли пришла иная, которая обеспокоила Роуз. Ведь её буйства могли быть услышаны ими, однако ни Лидия, ни Джон не пришли узнать, что происходит в комнате у племянницы. А это наводит на подозрения, что с ними могло что-то случится! В конце концов, на ней мужская рубашка и взять её Розамунда могла только у дядюшки. Кто знает, что она натворила…

Девушка бросилась к двери, что бы бежать к родным, но прежде чем переступить через порог она всё же опомнилась, вспомнив, как одета и вернувшись, вытащила из ближайшей кучи сваленного белья шорты и футболку. На ходу натянув одежду и зашвырнув своё прежнее одеяние в угол, Роуз выскочила из комнаты.

Хозяйские апартаменты находились в другом крыле особняка на противоположном конце длинного коридора. Его же она буквально пролетела и, задыхаясь, достигла нужной двери и уже занесла руку, что бы постучать, как та вдруг, словно по волшебству, распахнулась и на пороге появился Джон.

Мужчина от неожиданности охнул, буквально нос к носу столкнувшись с Розамундой. Оба воззрились друг на друга с одинаковым удивлением на лицах. Только, для девушки, встреча с дядюшкой была несказанным облегчением, которое разом развеяло всякие тревоги. Сдерживая порыв, бросится Джону на шею, она устало привалилась к стенке, всё ещё не способная говорить от шквала эмоций разом обрушившихся на неё. А вот дядя, разглядывая племянницу, сползающую вниз по стенке, обеспокоился.

– Рози, что случилось?

Девушка вымучено улыбнулась.

– С вами всё в порядке, – пробормотала она. – Я рада.

– А что с нами должно было быть? – недоумевал дядя, всё больше хмурясь.

– Сон. Мне просто приснился кошмар, и я испугалась, – усмехнулась Роуз поднимаясь. – Сама себе запугала. Вот и бросилась к вам спросонья.

– Джо, что случилось? – раздался голос тётушки, но прежде чем тот смог ответить она сама выглянула в коридор, облачённая в махровый халат и старомодный чепец. Заметив племянницу, так же как и дядя до этого, удивилась, а разглядев бледное лицо Роуз, и вовсе забеспокоилась.

– Розамунде снова кошмары снились. И наверняка мы в них присутствовали, как действующие герои, – посмеиваясь, объяснил жене Джон.

– Ничего смешного! – Одёрнула его тут же Лидия. – Вон на девочке лица нет.

– Всё хорошо, тётя, – с улыбкой успокоила разволновавшуюся родственницу девушка. – Простите, что напугала.

– Ничего страшного, дорогая. Я счастлива, что ты о нас так беспокоишься. Но всё же мне казалось, что я плотно задёрнула шторы, что бы лунный свет тебя не беспокоил.

– Видимо они всё же сдвинулись. Ну да ладно…всякое бывает. Пойду к себе, – сказала девушка и направилась в свою комнату.

– Через час спускайся к завтраку, – сказала ей вдогонку Лидия.

– Хорошо.

Вернувшись в комнату, Роуз мысленно бичевала себя за то, что в очередной раз без повода заставила близких людей за неё волноваться. Правда теперь она была уверена, что ни Джон, ни Лидия не слышали того, как она громила комнату находясь во власти лунных чар. Это не могло не радовать. Однако ей, в конце концов, придётся сознаться о возможности появления у неё болезни, что бы избежать подобного в будущем. А спустя полчаса, когда девушка, выбившись из сил таки привела практически в первоначальный вид свою разгромленную спальню, она поняла что обязательно должна поделиться с родственниками о собственном состоянии. Эта мысль пришла к ней, когда она убирала осколки дорогих сердцу керамических безделушек, привезенных ею из разных частей света. Многие вещи были безвозвратно загублены, и пришлось их выкинуть. Ко всему прочему, как оказалась она, едва не потеряла свой медальон. Правда ей посчастливилось отыскать его среди пуха, небрежно брошенным в углу и только тогда осознала, чего едва не лишилась. Видимо находясь в беспамятстве, она порвала кожаный шнурок, оставалось радоваться, что это случилось в комнате, а не где-нибудь в доме или того хуже за пределами особняка. Иначе бы ценная для неё вещь была бы утеряна. Девушка бережно поменяла порванный шнурок на цепочку и вновь надела свой талисман.