– Поэтому я должна о тебе думать невесть что? – как бы, между прочим, поинтересовалась девушка, испытующе взглянув на подружку. – Если «да», то вынуждена тебя разочаровать. Моё мнение не поменялась и я не вижу ничего зазорного в том, что бы хранить фото своего парня.

– Бывшего парня, – поправила Сэм. – С которым год как рассталась, того кто, разбил сердце и причинил боль. А это «умным» поступком никак не назовёшь.

– Но ты ведь до сих пор его любишь? Разве нет?

Та лишь тяжело вздохнув, кивнула.

– Тогда он для тебя отнюдь не «бывший». И знаешь, у меня ведь у самой множество подобных фото и теперь, когда мы с Адамом расстались, я не собираюсь их выбрасывать и, пылая праведным гневом, уничтожать. Более того, я их с трепетом и нежностью буду хранить, как воспоминание о любви, что жила в моём сердце. Так что всё в порядке, – успокоила её Роуз и, взяв из рук Саманты снимок, вновь поставила его на место.

– Кстати, Дейзи мне Коул подарил на день святого Валентина. В тот день мы пожелали, быть в месте вечно. Вот только желание так и не исполнилось.

– Дейзи?

– Золотая рыбка, – пояснила подруга, указав на грациозную обитательницу аквариума.

– А-а-а, вот кто. Красивая. Но ты не спеши разочаровываться, главное верить. Да и на всё надо время. Кто знает, что случиться уже завтра?!

– И ты мне говорила, что я оптимистка? – подивилась Саманта.

– Наверное, мы друг друга стоим, – усмехнулась Роуз.

– Очевидно, так и есть. Может тогда чая с кексом?

– Я не против.

– Тогда я скоро. А ты может мою коллекцию дисков поглядеть – они в столе, или Дейзи рассмотри.

Роуз кивнула и направилась к столу, а Сэм опрометью выбежала из комнаты, спеша приготовить угощение.

Присев на стул, девушка потянула за скобку, служившую ручкой, вытаскивая ящичек, в котором обнаружила не один десяток сложенных ровной стопкой компакт-дисков, в пластмассовых коробочках. Девушке даже стало не по себе от того, что ей придётся нарушить этот строй, что бы их просмотреть. Да и вообще, все вокруг неё были сплошь аккуратисты и чистюли, сама же Роуз, была несколько ленива и не видела ничего зазорного в том, что бы порой забыть застелить постель или не убрать на место одежду, которую достала из шкафа ранее. А уборка, никогда не радовала её, и лишь понимая надобность в ней, всё же раз в несколько дней выполняла эту скучную обязанность. А вот Саманта, видимо находила в том, какое-то непонятное для Розамунды удовольствие, потому как содержать всё в таком образцовом порядке иначе невозможно. Оставалось только восхититься такому стремлению к чистоте и порядку, и от души позавидовать.

После просмотра содержимого ящика, Роуз к своему удивлению поняла, что подруга является любителем классической музыки. Бетховен, Моцарт, Бах, Лист, Шопен, Штраус, Чайковский и множество других именитых музыкантов, творивших в прошлом своим знаменитые на весь свет, нетленные произведения. Сейчас девушка держала в руках практически полное собрание их сочинений записанных на компакт-диски. Сама же Розамунда, хотя и уважала классическую музыку, но вот продолжительное время не могла её слушать, чтобы не уснуть, да и особых музыкальных предпочтений у девушки не было. Нравилось все, что ласкало слух, поднимало настроение и имело такт, что бы можно было танцевать.

Немного подумав, Роуз извлекла из одной из коробочек диск, включила компьютер и, вставив пластинку в проигрыватель, нажала «плей». И в тот же миг знаменитая «Лунная Соната» Бетховена наполнила маленькую комнату. Пленительная, чарующая мелодия, невесомая, таявшая, словно тонка паутинка от прикосновений пальцев, ласкающая, как прохладный свет луны, от которой на душе становилась легче, спокойней. Но отчего-то вдруг душе Роуз припомнился совсем иной мотив. Вальс, тот самый, что звучал в беседке на вечеринке, когда она учила танцевать Дерека. Крепко зажмурившись, она словно бы вновь оказалась там, вновь заглянула в янтарные глаза парня и ощутила, как их души соприкасаются, прильнули друг к другу, как тела, сплетенные в этом интимном танце. Внутри всё сладко заныло и тепло полилось по венам, от этого драгоценного для девушки воспоминания. Оно медленно, но верно стало затягивать раны на сердце девушки, под исцеляющей силой которого, отступили даже внутренние демоны Розамунды. Тепло рук Дерека, его тела и плавные шаги на три счёта. Да, в тот миг, она действительно была счастлива. И это воспоминание она унесёт с собой в могилу.

И ласкового плена грёз, девушку вырвал голос, вернувшейся Саманты.

– Рози, ты тут не заскучала? Прости, за медлительность. Расторопность не относится к моим достоинствам, – сокрушалась подруга, возникнув на пороге с подносом, на котором красовалось блюдо с золотистым кексом и двумя кружками.

– Да, всё в порядке. Это ты извини, я тут похозяйничала, – кивнула она на компьютер.

– И правильно. Под музыку чаёвничать даже приятнее.

Сэм, пройдя со своей дребезжащей ношей через комнату, водрузила поднос его на стол.

– Вот, угощайся. Я, правда, не знала, кладёшь ли ты в чай сахар и сливки, так что сделала как себе – две ложки сахара, но без сливок. Правда, если не понравиться…

– Годиться, – оборвала Саманту Розамунда. – Я не привереда.

Взяв чашку нежно бирюзового цвета, расписанную синими цветами и кусочек кекса, принялась за угощение. Откусив от сдобы, она зажмурилась от удовольствия, та была восхитительна и просто таяла во рту.

– Ну как? – полюбопытствовала Сэм.

– Объеденье. Наверное, в Скофхэгэне все великолепно готовят?! Такими темпами скоро буду боком входить в двери.

– Ну, вряд ли, тебе точно это не грозит. К тому же я вот, готовить совсем не умею. Всё из рук просто валиться, и есть риск устроить пожар. Это мама кулинар.

– У меня примерно такая же ситуация. А твоя мама мне очень понравилась.

– Да, она замечательная. Вырастила меня одна, без чьей – либо помощи, хотя было невероятно трудно. К тому же люди у нас, злые на языки. Молодая девушка, с ребёнком на руках. Я ей так благодарна. Она единственная, кто у меня есть на всём белом свете.

– А вот и нет. Теперь у тебя есть я.

– Но ведь, едва твои родители вернуться из поездки, как ты тут же улетишь домой, в Лос-Анджелес и я снова останусь только с мамой.

– Знаешь, для настоящей дружбы расстояние не пределы. По возможности я буду приезжать к тебе и дяде с тётей. Да и что мешает, тебе прилететь ко мне?

Сэм с минуту помолчала, а затем согласно кивнула.

– Я постараюсь. Теперь пообщавшись с тобой, я понимаю ценность, дружбы и мне было бы горько её потерять.

– Не волнуйся, моей ты не лишишься. Но скажи Сэм, разве у тебя никогда не было подруг? – наконец решилась задать волнующий ей свой вопрос девушка.

– Были.

– И…

– Сплыли, – горько усмехнулась подруга. – Дело в том, что прежде чем Коул начал встречаться со мной, у него уже была девушка, по совместительству моя лучшая подруга.

«Что-то мне эта ситуация до боли знакомой кажется. Впрочем, она ведь стара, как мир…» – подумала Роуз о треугольнике, в который сама угодила.

– И прежде чем я сообразила, в чём дело, по уши влюбилась в него, – продолжала свою историю Саманта. – Но если бы те же чувства не возникли и у Кола, то ничего бы из моей любви не вышло бы – смирилась и всё, потому что уводить парней у подруг не входит в мою привычку. Только вот Миранда, так звали подругу, не желая мирится с тем, что её променяли на другую пустила слухи о том, что у меня хобби такое разбивать пары. Девушки испугались, хотя могли бы вспомнить, что у меня кроме Кола и отношений то раньше ни с кем не было. Все отвернулись от «разлучницы». Я потеряла их доверие и лишилась возможности обрести подругу.

– И что стало с той гадиной? – зло поинтересовалась Роуз, желая придушить мерзавку собственными руками.

– Уехала из города.

– Какая глупость.

– Ага.

– Но я думаю, те, кто отвернулся от тебя, на самом деле отвернулись от самих себя. Если такой пустяк, как пущенный брошенной девицей слух способен вызвать страх за свою любовь, то эти чувства и цента ломанного не стоят, потому что они не доверяют собственным партнёрам.