В ГЛУБОКОЙ ТИШИНЕ Мне жаль всех тех, кто учится молчать, менять легко, как веера, щиты молчанья: за этими щитами – тишина, калейдоскоп безмолвии, там скользят немые тени чувств: презренье, мудрость, унижение, злорадство… Мне жаль старательных учеников, самозабвенно затягивающих петлю беззвучья. Они молчат и кажутся мудрее, лучше, старше… Но как им страшно! Храниться в вакууме и спасаться от кого? Так под водой, под толщей тишины, умноженной столь безъязыким эхом, однажды задохнулась я от звука: неслышно закрывались створки раковин. ИНТИМНЫЙ МИТИНГ Я стыжусь каждого мгновения, растраченного в одиночестве, Каждой слезы, отдаляющей мои глаза от звезд, Когда белый череп моей комнаты Наслаивается на мой мозг. На площади этого шахтерского города Мои плечи, из массы других вылепленные необратимо, Стыдятся к строгим погонам зрелости Вновь приладить крылья из дыма. Рядом с ними я сильна, я верю в дружбу, Мой лоб смиренно и радостно склониться готов, Мой белый лоб, как платочек, которым машут У окон всех бегущих в будущее поездов. С трибун, предоставленных каждому, мы смотрим в будущее, Скрытое в цифрах и песнях, в шифрах, сигналах. Тревоги чеканят на наших лицах суровые линии, Как отбойные молотки в неприступных скалах. Счастье – это митинг, на который я приглашена, Под огромными знаменами, то очевидными, то скрытыми. Для меня ты, Партия,- вот эти улыбающиеся шахтеры, Отрицание одиночества. РЕВОЛЮЦИЯ Минута горем скована в сгусток молчания. Молчал молодой боец над умершим другом, Странно походя на триумфальную арку, Согнувшуюся над умершим другом. Плакали липы, по-отечески роняя листья, Каждая такая же близкая, как Ленин. Молодой боец слушал крик улетающих журавлей, Волнующий, как голос Ленина. И под красными липами, под полетом журавлей К лучшему времени, сквозь смерть давящего воздуха, Как тяжелая триумфальная арка, Молодой боец понял Революцию и пошел вперед. Молодой боец – это я. ГРАНИЦА Ищу начало зла, Как в детстве я искала дождя границу. Все силы напрягая, я мчалась, Чтоб найти то место, Где, сев на землю, Я была бы одною половиной под дождем, Другой под солнцем. Но дождь всегда кончался раньше, Чем находила я его предел, Чем удавалось мне узнать, Доколе небо чистое простерлось. Напрасно стала взрослой. Все силы напрягая, Я до сих пор бегу и все ищу то место, Где, сев иа землю, Ощутить могла бы ту линию, Что отделяет добро от зла. ГЛАЗА ЛОШАДИ Я – лошади глаза. Их оградили шоры, Чтоб мне не спрашивать, Что за деревья, за цветы Мне повстречались. Я вижу лишь дорогу И изредка порой Лишь тени облаков, Их странные рисунки, Которых я не понимаю. ИЗ ЧЕХОСЛОВАЦКИХ ПОЭТОВ
ЧЕХИЯ ПЕТР БЕЗРУЧ МАРИЧКА МАГДОНОВА Шел старый Магдон домой из Остравы. В бартовской остановился харчевне. Вылетел вон с головой разбитой - Плакала Маричка Магдонова. С рельс вагонетка с углем соскочила. Насмерть пришибла вдову вагонетка. Плакало пятеро бедных сироток. Старшая – Маричка Магдонова. Кто их накормит? Кто слезы осушит? - Будешь их матерью? Будешь отцом их? Сердце хозяина шахты пожестче, Чем у тебя, Маричка Магдонова. Сколько лесов у маркиза Геро, Разве он дров для сирот пожалеет, Если отцы в его шахтах погибли? Верно ведь, Маричка Магдонова? Маричка мерзнет в нетопленном доме… Хворосту в горных дубравах без счета. Видел бурмистр, как ты хворост вязала, Выдаст он, Маричка Магдонова? Что за жених это избран тобою? Штык над плечом и перо на шляпе? Что же, вы вместе пойдете во Фридек? Свадьба там, Маричка Магдонова? Что за невеста? Глаза опустила. Белый платочек к глазам приложила - Горькие слезы текут неустанно. Что с тобой, Маричка Магдонова? Фридек смеется. Бары довольны. Дамы из Фридека тоже довольны. Хохфельдер видит тебя из окошка. Как же быть, Маричка Магдонова? В хате нетопленной плачут детишки. Кто их накормит? Кто слезы осушит? Разве хозяин поможет сироткам? Бедная Маричка Магдонова. Маричка! Видишь – река пред тобою? Острые камни под бурной водою. Слышишь, как волны ревут по утесам? Девушка с гор, ты все понимаешь? Вот и конец! Метнулась, как птица, Черные косы за скалы цепляются. Белые руки кровью покрыты. С богом, Маричка Магдонова! Кладбище тихое есть в Старых Гамрах. Там – без креста, без венка, за стеною, В бедных могилах – самоубийцы. Там лежит Маричка Магдонова. |
