ПРОЩАЛЬНОЕ Моей жене К тебе, как гость нежданный и далекий, я иногда во сне являться буду. Не оставляй меня ты на дороге - дверей не запирай ни на минуту! Войду чуть слышно, в темноту ночную взгляд устремлю, чтобы тебя увидеть, присяду кротко, нежно поцелую и, наглядевшись, незаметно выйду. Апрель 1942
Борис Иванов (Болгария) Манифестация. 1949 г. * * * Борьба так беспощадна и жестока. Борьба, как говорят еще, эпична. Я пал. Другой меня сменил, и… только - исчезла лишь какая-то там личность. Расстрел, а вслед расстрелу – черви,- и все это так просто и логично… Но знай, народ, с тобой в отрядах первых пойдем вперед мы в буре необычной! 14 ч.- 23. VII. 1942 ВЕСЕЛИН АНДРЕЕВ ГАЙДУЦКИЕ НОЧИ Сегодня ночью веселы Балканы - не спят, гайдуцкой удали дивясь. Опять поют в землянках партизаны, пускай воронкой вьюга завилась. Суровый ветер посылает Вежен. Вот налетел, завыл и снова смолк, и все сильней порывы бури снежной, и, вторя ей, голодный воет волк. Дрожит от песни тесная землянка (эх, вольное гайдуцкое житье!) - бойцы поют о чести партизанской, о смерти за отечество свое. И эта песнь перекрывает бурю, и волка вой, и леса гулкий треск. Они поют и строго брови хмурят, и в их глазах все ярче гнева блеск. Они поют, спокойно улыбаясь,- что может их на свете напугать? В боях бесчисленных с врагом сражаясь, им, смелым, не впервые смерть встречать. В такую ночь люблю я быть в дозоре, в ущельях горных слушать ветра вой и в ночь глядеть, огромную, как море, любуясь этой дикой красотой. РАЗДУМЬЕ Любовь взрывчаткой в тебе залегла и камень могла бы испепелить! Но ты ведь жаждешь только творить… С детьми о сказках говорить… Но нет у тебя на это прав. Дети расстреляны. Сёла в дыму. Ты ждешь в засаде, чтоб вышел враг,- надо сполна воздать ему. Это юности нашей дым: ненависть испепелила. …А как же иначе мы защитим то, что сердцу мило? БАЛЛАДА О КОММУНИСТЕ Памяти моего товарища партизана Стефана Минева – Антона Сколько его терзали? Ни один не вырвался стон… Сами губы сказали, выдали имя: Антон. Выдал им свое имя, неделю молчал потом, с язвами кровяными тело горело огнем. «Где же твои партизаны?» Он видел любимый отряд, глаза как будто в тумане, но тверд его смелый взгляд. Агент, фашист озверелый, выстрелил, злобно кляня. Фашисту сказал он смело: «Убийца, стреляй в меня!» Насыпали в раны соли, как жар горящих углей, он стиснул зубы от боли, не выдал муки своей. Фашисты в ярости дикой терзали, били его, он корчился в муке великой и не открыл ничего. Вздохнуть он мог еле-еле и вытянулся, недвижим, враги на него смотрели – и мертвый он страшен им! «Не человек, а железо!» – буркнул агент-фашист. И мертвый тихо отрезал; «Нет, коммунист!» ВЕСЕЛИН ХАНЧЕВ ЛЕНИН Он должен был возникнуть среди нас. В такое время должен был возникнуть и такой: обыкновенный, как вода и хлеб, что каждого насытит, всем пьедесталам мраморным чужой, глядящий далеко, в такую даль, что звезды близко; от быстрого движения истерто пальто, пола взметнулась, как крыло. Неумолим и весел он, как пламя, что жжет богатые дворцы. Его чело, как облако, за коим блещут мысли, как молнии… Под чуткими руками взрастают и поэмы, и бойцы, и деревца восходят, и эпохи. Он должен был возникнуть среди нас. Так ждут леса, черны перед восходом, с воздетыми руками, чтоб солнце взять; созревшее в ночи зерно в измученной земле так набухает во имя жатвы; так, если даже мать и умирает, плод боли появляется на свет в определенный час. Он должен был возникнуть среди нас. Он должен был возникнуть, чтобы правда повсюду водворилась, как закон, чтоб в молот переплавилась верига, в струну – патрон, чтоб горсти превратились в гнезда дружбы, чтоб были нашими пути, дождь перламутровый, уста, склоненные для поцелуя, и травы сочные, и свет, и тень, чтоб ты явилась, милая свобода, и нам сказала: «Люди, добрый день!» Он должен был возникнуть среди нас, О, должен был! И если б не возник, его бы сами создали тогда, ему бы дали имена, нежнейшие на свете; Звезда, Надежда, Воля иль Возмездье. Его б мы сами создали тогда, чтоб разделить между собою в груди своей носить его, как сердце. |
