Она сидела на кровати, откинувшись назад, опираясь на локти. Ноги ее висели в воздухе, не доставая до пола; коленки не были плотно сведены, но и не раздвинуты откровенно и приглашающе. Дина внимательно наблюдала. Все время, пока занимался напитками, Питер спиной ощущал ее неотступный взгляд. Не переборщил ли он, зазывая Дину к себе в номер? Как-никак стаканчик спиртного на ночь обязывает, предполагая дальнейшие действия — всем известно, какие.

— Вы работаете над новой книгой? — поинтересовалась она.

«Вполне безобидный вопрос», — отметил он, утвердительно кивнув, и подал ей бокал с «Квантро».

— Пишу продолжение, — Питер уселся к столику в углу, лицом к Дине.

Она глянула озадаченно, и он пояснил:

— Роман называется «Прекрасная ложь». По крайней мере это его рабочее название. — Питер помолчал и добавил, словно оправдываясь: — Мне показалось, что история Анжелы не закончена. Я не был готов ее отпустить.

Дина пригубила «Квантро» и очень серьезно спросила:

— А вы не боитесь?

— Чего?

— Что вы… — она повела плечом, — сделаете ошибку?

— Какую?

— Напишете продолжение — но Анжела в нем уже не получится такой реальной.

Питер и сам немало об этом думал. Может ли продолжение испортить впечатление от первой книги? Разумеется, сколько раз уж бывало! Однако он не позволит, чтобы такое случилось с Анжелой. Питер не торопился со второй книгой, выждал несколько лет. Успех первого романа позволил ему не спешить. Питер благоразумно дал своей героине возможность повзрослеть, стать более зрелой — и злой. Анжела училась на своих собственных ошибках.

— Понимаете, я же сам ее создал… — начал он.

— Но в сердцах и умах ваших читателей Анжела… — перебила Дина с горячностью.

Питер тоже не дал ей договорить и докончил фразу сам:

— …вымышленный персонаж.

Дина отвернулась и поглядела на дверь. Питер счел, что она готова уйти, внезапно разочаровавшись и осознав, что фантазии, каковы бы они ни были, пусть лучше останутся фантазиями и не воплотятся в жизнь. Интересно, а ее отец говорил ей, чтобы она была поосторожней с желаниями?

Дина допила «Квантро», однако с места не встала:

— Я бы еще глотнула. Если не возражаете.

Питер поднялся и двинулся к холодильнику. Когда он открыл мини-бар и вынул вторую бутылочку ее любимого ликера, Дина осведомилась:

— А что же ваша жена не приехала на премьеру?

Анжелины слова! В первой книге Анжела называла это «разыграть карту жены». Бросала на стол туз пик, если женатому мужчине случалось ее рассердить: когда женатик разыгрывал из себя холостяка, которому посчастливилось заманить девушку к себе домой. Впрочем, если клиент платил достаточную сумму, Анжела подыгрывала ему до конца.

Питер принес ликер и вылил содержимое крошечной бутылочки в стакан, который Дина поставила на кровать у своего бедра.

— Ведь вы женаты? — продолжала она. — Уже двенадцать лет. Вашу жену зовут Джулианна, она помощник окружного прокурора. У вас есть дочка Кимберли. И золотой лабрадор по имени Гручо. Вернее, помесь лабрадора бог весть с чем.

Питер замер, похолодев. Ушла бы она совсем. Да лучше бы им вовсе не встречаться, не чесать языками. Зачем только он подписал ей книгу? О чем он, спрашивается, думал?

— Откуда вы это знаете?

— С вашего сайта, Питер. Там же все есть — смотри кому не лень, запоминай.

Он откинулся на спинку стула. Допустим, она смотрела сайт. Но зачем запоминать эти подробности?

— Что? — Она вдруг засмеялась и нагнулась вперед, поставив локти на колени. — Боитесь, что я — спятившая фанатка?

Питер не успел ответить. Дина одним духом допила «Квантро», затем встала, решительно поставила стакан на столик и объявила:

— Время-то уже позднее.

Возразить на это было нечего. Питер прошел к двери и с невольной опаской выглянул в коридор, словно ожидая, что в гостиницу неожиданно нагрянула жена с дочкой и сейчас застукает его с другой женщиной. Совесть у него была нечиста.

— Вас проводить? — предложил он учтиво. Вечный бойскаут, который открывает двери перед старшими, помогает старушкам перейти улицу, предлагает спятившим фанаткам проводить их до номера среди ночи. Питер отступил от порога и прислонился к стене, чтобы Дина могла свободно выйти.

Не тут-то было.

Она улыбнулась:

— Зачем меня провожать? — Дина остановилась прямо перед ним. — Разве мы можем там заняться чем-нибудь, чего нельзя сделать тут?

— Я… э-э… даже и не знаю, что ответить, — пробормотал Питер, а сам подумал, что лично у него в жизни бы язык не повернулся спросить такое.

Она засмеялась, смех был волнующий и хмельной. Затем положила руку ему на грудь, выбивая пальцами ритм песни, которой он никогда не слышал.

— Я не могу выразить, какая огромная честь для меня — познакомиться с вами. Поговорить. — Дина заглянула ему в глаза снизу вверх и подалась чуть ближе. — Я так боялась к вам подойти.

Питеру хотелось, чтобы она смолкла и ушла. Однако ее близость возбуждала — или же сказывался алкоголь в крови: хватил он сегодня лишку. Что за дурные мысли в голове?

— Надо жить… прожить жизнь, ни о чем не жалея, — проговорил он, сам не в силах объяснить собственные слова. — Я бы не смог ни строчки написать, если б боялся.

«Господи, — подумал он, — я каждый день боюсь потерять то, что имею».

— В самом деле? — спросила Дина. — Скажите: а вы просто сели — и давай писать?

— Именно так, — опять солгал Питер. Прежде чем засесть за книгу, он несколько лет собирался с духом.

Кивнув, как будто была полностью согласна, что не надо ни о чем сожалеть, Дина встала на цыпочки и жарко поцеловала его в губы.

Он отдернул было голову, на миг его захлестнуло чувство вины — и отступило. Питер склонился к Дине и принялся ее целовать — целовать яростно, неистово; он и не хотел, однако ему это было нужнее, чем он мог бы выразить неубедительными, бесцветными словами.

— По-моему, это неправильно, — сказал Питер в конце концов. Как позже он вынужден будет признать, разумные речи изрядно запоздали.

Руки Дины скользнули по его груди, по животу, еще ниже, мимо пряжки на ремне, нащупали его напрягшуюся плоть, обласкали ее.

— Конечно же, правильно. — Дина расстегнула ему «молнию» на брюках, снова потянулась его поцеловать и шепнула на ухо: — Я хочу узнать, каков ты на вкус.

Опять Анжелины слова. Один из ее козырей, за которые клиенты готовы были платить высокую цену. Это же героиня его собственного романа — здесь, сейчас…

— Нет, — сказал он, — правда, не надо.

— Ш-ш! — Дина опустилась на колени, не отводя взгляд от его лица.

Питер знал, что именно так она и поступит, сколько бы он ни противился.

Он же собственной рукой написал ей подробнейшие инструкции. В романе были собраны его собственные сексуальные фантазии: всё, что он желал бы услышать от женщины, всё, что сам хотел бы сказать в ответ… но не мог. Все слова и действия были описаны в его первой книге.

Ни единая душа этого не знала. Даже его жена, Джулианна. Для нее «Анжела по прозвищу Ангел» была просто книгой, которая порождена нездоровым воображением и вовсе не является автобиографическим изложением авторских фантазий. Но ведь всякая художественная книга — это описание человека, которым автор хотел бы быть, но никогда не сможет стать…

Рот у Дины был теплый, губы крепко сжимали его член, язык работал быстро-быстро. И этот упорный, неотступный взгляд снизу вверх, способный покорить любого мужчину. Дина была его Лолитой. Его Джульеттой. Его Девушкой с Жемчужной Сережкой.

Его собственным порождением, которое играло Анжелу так, как не сыграть никакой актрисе.

Питер кончил очень быстро. Он так и стоял, вжимаясь в стену, зажмурясь и прерывисто дыша. Напуганный происшедшим, с мыслью о том, что пусть лучше вымысел всегда остается вымыслом, а не превращается в реальность. Во всяком случае, не уходит дальше книжных страниц.