— Никаких больше Анжел и ангелов, — сказал Питер вслух, нажимая на клавиатуре клавишу control большим пальцем левой руки, а затем указательным пальцем правой ударил по клавише «р» — дал команду «Печать».

Он закончил работу.

Принтер одну за другой выплевывал страницы.

Точно загипнотизированный, Питер сидел перед монитором.

Экран был пуст — чистый холст ждал следующей картины. Мерная работа принтера наводила на мысль о похоронах. Погребальная песнь, медленно движущаяся процессия. Вот машина берет лист бумаги — урчит — выкладывает на лоток. Берет — урчит — кладет. Работает вентилятор, охлаждает, чтобы принтер не перегрелся. Каждому нужен свой встроенный вентилятор.

Питер услышал стук в дверь, но не обернулся, не отозвался.

— Питер? — приглушенно позвала жена из-за двери.

Он растянул губы в улыбке, придал лицу доброе выражение. Отпустил своих персонажей и вернулся из их мира в свой. Затем поднялся из кресла и открыл дверь.

Джулианна стояла сонная.

— У тебя было заперто, — сказала она.

— Наверное, случайно закрыл, — объяснил Питер и растянул губы шире, чтобы Джулианна заметила.

— Что ты тут делаешь? — спросила она, зевая. — Спать так и не пришел. — Заметила. — Что-то случилось?

Он широко распахнул дверь, и Джулианна услышала, как работает принтер.

— Я закончил, — объявил Питер.

Даже самому странно, что произнес эти слова.

Джулианна моргнула, всматриваясь в только что напечатанные страницы. А Питер вытащил из кармана браслет с оберегами и предъявил жене:

— И вот что нашел.

У нее навернулись слезы, когда она признала любимое украшение.

— Спасибо, — шепнула Джулианна, обнимая мужа за шею.

— Пожалуйста, — ответил он, не желая отпускать ее от себя — никогда.

Несколько мгновений он стоял, наблюдая за ней сквозь двойные стеклянные двери; перед глазами расплывалась надпись золотом «Литературное агентство Левина».

Она сидела перед компьютером, стучала по клавиатуре. То и дело поднимала руку, касалась кончиками пальцев щеки или лба, проводила ногтем по переносице — и снова опускала руку на клавиши, принималась печатать.

Ее имя означало «помощник человечества»; имя ее босса значило «богоподобный». Питер на миг задумался о том, что известно Сандре об увлечениях, которые Майк Левин разделял с Джеффри Холливеллом. И если бы Сандра узнала, изменилось бы от этого хоть что-нибудь?

Он открыл дверь и вошел в офис.

— О-о, Питер! — обрадовалась она и заложила за ухо непослушный, падающий на лицо локон. — Добрый день.

Ему очень хотелось верить, что, узнай Сандра о похождениях шефа, ее отношение к Майку сильно бы переменилось.

— Привет, Сандра. — Питер подбородком указал на дверь в кабинет своего агента: — У себя?

— Нет. Он в издательстве, заключает договор.

Задумчиво кивнув, Питер извлек из своей курьерской сумки рукопись в коробке. Кожаная сумка потерлась, потрескалась. Видно было, что она уже не новая, что ей много пришлось на своем веку пережить. И, пожалуй, тяжесть в ней таскали непомерную.

Удивленная Сандра вскочила из-за стола:

— Ой, господи! Это оно?

— Оно самое. Можно положить ему на стол?

— Конечно, проходите. Вот уж он будет рад.

Питер наклонился над столом Майка Левина, прижимая рукопись к столешнице — даже костяшки побелели от усилия. А еще от боли, от чувства расставания с такой долгой и трудной работой.

«Что-нибудь сломается», — сказал он себе. Либо стол, либо руки. Он хотел, чтобы хрустнуло то и другое, чтобы все разом обрушилось в ад, а следом посыпались бы документы — смертные приговоры и те, что лишают должника права выкупить заложенное им имущество. Пусть бы все это сгорело, и погасло бы наконец жгучее чувство вины.

Резко втянув в легкие воздух, Питер отпрянул от стола. «Не здесь, — стучало в голове, — не здесь». Он вытащил из сумки шариковую ручку и на коробке с рукописью быстро написал несколько слов для Майка.

«Будь осторожен с желаниями», — гласила его записка.

Он вошел в кабину лифта, нажал кнопку «В» — вестибюль. Следом за ним хотели войти еще три человека, но отчего-то раздумали. Питер встал у задней стенки с зеркалом и бросил праздный взгляд на двери лифтов, что располагались напротив. Там как раз приехала, громко звякнув, одна из кабин. Ее дверцы открылись, а дверцы лифта, где был Питер, начали смыкаться.

И в той кабине была она.

Одетая в черное, как обычно, но, кроме того, сейчас на шее у нее был шарф, а на лице — темные очки. Распущенные волосы как будто прикрывали грех. Она выглядела более рассерженной, чем побитой.

Дина.

Она вышла из лифта, глянув на Питера так, словно выслеживала его, следовала за ним по пятам, подгадала с прибытием минута в минуту.

Питер рванулся вперед, когда Дина двинулась к дверям в офис Майка, но опоздал. Дверцы плотно сомкнулись, и кабина поехала.

Он принялся яростно тыкать кнопки нижних этажей.

Лифт остановился на пятнадцатом. Питер выскочил из кабины и ринулся к лестнице.

Он мчался, прыгая через три ступеньки, задыхаясь, думая лишь о том, что Дина может натворить. Зачем она сюда явилась? Бессмысленно преследовать Питера здесь, но, с другой стороны, он вообще не видел смысла в происходящем. Дина была сущей бессмыслицей.

Через пожарный выход Питер ворвался с лестничной площадки в коридор и бросился к «Литературному агентству», добежал, рванул стеклянную створку.

Остановился на пороге.

Никого.

Даже Сандра куда-то делась.

Осторожно ступив внутрь, Питер огляделся, высматривая признаки жизни. Прошел мимо стола секретарши, заглянул в кабинет Майка.

Рукопись в коробке лежала на столе, как он ее оставил.

— Что-то забыли?

Он круто обернулся, сжав кулаки. И оказался лицом к лицу с неслышно подошедшей Сандрой. Она охнула — Питер ее напугал.

— Извините, — пробормотал он. — Я… э-э… мне показалось, к вам сюда входил мой приятель, а я уже нажал кнопку в лифте…

Улыбнувшись своей теплой улыбкой, Сандра ответила:

— Нет, что вы. Кроме вас, никого не было. День сегодня тихий, народу нет. По пятницам всегда так.

Потряхивая головой, которая была полна непрошеных видений, и пытаясь их оттуда вытрясти, Питер снова вошел в лифт. Дверцы закрылись, кабина поехала.

Он смотрел на табло, где загорались и гасли номера этажей, мимо которых проезжала кабина. И вдруг заметил рядом маленькое круглое зеркальце. Что-то в нем такое было… Человеческое лицо.

Глаза смотрели прямо на него.

Сквозь него.

Дина.

Задохнувшись, Питер уставился в пол. Сунул руку на дно сумки, отыскал то единственное, что давало ему ощущение уверенности и безопасности. Крепко сжал рукоять пистолета. И не отпускал ее, словно от этого зависела его жизнь.

Не оборачиваясь, не осмеливаясь снова взглянуть вверх, он ожидал, когда лифт звякнет, сообщая, что Питер прибыл на нужный этаж.

Он ринулся вон из кабины, чуть только открылась дверь. Двинулся дальше целеустремленно, подобравшись, словно готовый к нападению злоумышленника или злобной собаки.

Море лиц. От них вдруг закружилась голова. Тронулись с места и поплыли ярко-розовые мраморные стены, колонны. В мозгу замелькали кадры из фильма: Питер взбирается на эти стены, поворачивается, падает, стреляет с обеих рук. Его противник — Дина. Ее лицо внезапно множится, уже все кругом — мужчины, женщины, дети — на одно лицо. Куда ни глянь, всюду ее лица. Они смыкаются, движутся к Питеру.

В груди так стеснилось, что невозможно было дышать, левая рука онемела. Питер наткнулся на мраморную колонну, на ощупь двинулся вокруг нее, пытаясь спрятаться от бесчисленных врагов по имени Дина, что толпой валили из кабины лифта.