Компьютер куда-то завалился, с ним вместе опрокинулся витраж с Девой Марией, а перед глазами оказался белый потолок. Питер приземлился удачно — мягко и безболезненно. Рассмеялся. Как жаль, что все прочее не делается столь же легко и просто.

Крепко сжимая страницы, она бегала глазами по строчкам. Ее улыбка давным-давно погасла, Дина раздраженно стискивала зубы.

Пожалуй, самое время выпить чего покрепче.

Она прошла в кухню, сердито швырнула в раковину кофейную чашку и открыла стенной шкафчик, где хранились емкости с веселящими напитками. Достала бутылку «Квантро» и бокал. Бросила в бокал несколько кубиков льда, плеснула ликер. Встряхнула, однако не стала ждать, пока ликер охладится. Его надо было выпить немедленно. Следующую порцию она уже выпьет не спеша, как полагается… или не следующую, а третью. А сейчас ей нужно сбросить напряжение, да побыстрее.

— Нет, нет, нет! — отчаянно твердила Дина. — Все не так!

Он рассеянно поиграл с наручниками, открывая и закрывая стальные кольца, постукивая ими себя по бедру. Затем наконец принялся печатать — не потому, что пришло вдохновение, а просто желая ощутить хотя бы удары пальцев по клавиатуре. Питер всегда печатал, выдерживая особый ритм — не совпадающий с ритмом песни, если даже она звучала, а свой собственный. Сейчас это было легко: шесть букв, затем четыре, снова шесть, опять четыре…

И так раз за разом, без конца. Пока не стало казаться, что ничего другого от него и не требуется.

«А-Н-Ж-Е-Л-А», — печатал он.

Затем: «Д-И-Н-А».

Пальцы бегали по клавиатуре все быстрей и быстрей, буквы начали сливаться, получались новые слова, новое бесконечное имя — бессмысленная дань той, что завладела его жизнью.

Дина с яростью листала страницы, стремясь побыстрей дочитать. Желая, чтобы все это поскорее закончилось, — как оскорбления, которые ты вынужден сносить. Как изнасилование.

— Да нельзя же так делать, чтоб тебе!.. — закричала она, не сдержавшись.

Голос прозвучал словно из другой жизни:

— Привет, милый, — сказала Джулианна. — Хорошо ли сегодня работалось?

Питер глянул на жену со своего места на диване. В руке он держал бокал: сейчас ему требовался не кофе, а кое-что покрепче. Не для того, чтобы сбросить напряжение, а чтобы слегка приглушить боль. Неудачный был день, и работалось плохо.

Он качнул бокалом, кубики льда звякнули.

— Ах, — проговорила Джулианна, все поняв.

Хороший рабочий день не завершается выпивкой в одиночку. Хороший день несет радость, улыбки. В такой день едят пиццу в «Гримальди» в Бруклине и идут гулять по набережной, глядя на силуэты небоскребов на фоне вечернего неба.

Джулианна хотела было еще что-то сказать — возможно, посочувствовать, но тут зазвонил телефон. Переносная трубка на кофейном столике издала противную трель.

— Если это снова «Верайзон», — сказала Джулианна, возвращаясь в кухню, — передай от меня привет.

Питер сердито уставился на телефон. Пусть бы он замолчал. Навсегда. Потому что если не сейчас, то в следующий раз или еще позже в трубке обязательно прозвучит голос Дины, которая скажет, что прочитала роман.

Нагнувшись вперед — суставы громко хрустнули: рановато для человека его возраста, — Питер поставил бокал, где уже остался один лишь подтаявший лед, и взял-таки трубку, поднес к уху:

— Алло.

Мгновение тишины. И затем:

— Ты сделал ее слабой!

— Что? — спросил он, не понимая звучащей в голосе ярости, не узнавая самый голос. — Кто это?

— Ты отлично знаешь, черт тебя дери, кто это! — раздался вопль Дины.

Да, теперь он ее узнал. Питер живо вообразил себе перекошенное красивое лицо.

— Ты сделал ее слабой! — повторила Дина, обвиняя.

В комнату заглянула Джулианна:

— Ты голоден?

Показав поднятый палец — дескать, сейчас, одну минуту, — Питер закруглил разговор:

— Меня это не интересует.

Он еще услышал ее крик:

— Не смей вешать трубку! — и прервал связь.

— Кто это был? — поинтересовалась Джулианна.

— Никто, — буркнул Питер, с силой постукивая трубкой по ладони, стараясь погасить раздражение.

И вздрогнул от нового звонка.

— По-моему, никто опять желает дозвониться, — заметила жена.

Он ткнул клавишу и с ходу начал:

— Послушай, я не знаю, где ты взяла мой номер…

— Он был на титульном листе, ты, гений.

— …но больше никогда сюда не звони, — докончил он.

Дина успела выкрикнуть:

— Боишься, что женушка узнает, как ты…

Он снова дал отбой, на этот раз швырнув трубку на кофейный столик. Поднял ее и снова ахнул по столу. Провел рукой по волосам, забрал пядь в кулак, сильно дернул.

— Что происходит? — спросила Джулианна.

Она подошла и встала рядом с мужем. Так близко, что он боялся поднять на нее взгляд — вдруг она с такого расстояния поймет, как он ее предал?

Питер не сразу придумал, что солгать. А когда сочинил, все равно не смог посмотреть на жену.

— Она…

— Кто?

Он снова поднял трубку, сжал, словно пережимая ей горло, и убил-таки — отключил звук. Договорил:

— …кричала на меня.

Питер опустил трубку на базу — повернув ее экраном вниз, чтобы АОН не высветил номер звонящего. Уму непостижимо, сколько новых опасностей появилось в наш цифровой век…

— О чем ты говоришь? — встревожилась Джулианна.

— О новой книге.

— Твоей новой книге?

Он задумался: а его ли теперь эта книга? Принадлежит ли ему нынче хоть что-нибудь? Или все, чем он прежде обладал, перешло к Дине — из-за одной-единственной ошибки? Дина завладела его жизнью, и у Питера ничего не осталось, пропал всякий его собственный смысл.

— Да, о моей, — сказал он, решившись наконец взглянуть на жену; она как раз села на диван с ним рядом.

— Я не понимаю.

Он принялся объяснять:

— Я хотел узнать мнение человека со стороны. Поэтому я… — он пожал плечами, таким образом выгадав себе еще пару секунд на раздумье, — я нашел в Интернете читательскую тусовку — поклонников первой книги. Я послал им письмо, спросив, интересно ли кому-нибудь прочесть еще не изданное продолжение. Мне ответили несколько девиц, я с каждой обменялся письмами, выбирая. Ну и… — Питер снова пожал плечами — беспомощно, словно признавая свою ошибку, — эта показалась мне самой умной.

— А по мне, она ненормальная, — заметила Джулианна.

— Ну… пожалуй. Век живи — век учись. Она уже несколько дней звонит мне и треплет нервы. Я не хотел тебе говорить, чтобы зря не тревожить.

— Как она узнала наш номер?

— Вот и я о том же думал. Оказывается, существует список всех Интернет-адресов в мире, и указано имя владельца каждого адреса, его почтовый адрес, телефон. — Питер помнил, что про это рассказывали в какой-то телевизионной передаче, посвященной информационной безопасности граждан.

— И все сведения о нас там есть?

— Были. Я их изменил: ввел номер факса вместо телефона и адрес издательства.

— Да уж… — сказала встревоженная Джулианна, поверив его лжи.

Она и думать забыла про футболку.

А сейчас вдруг увидела свое отражение в зеркале на дверце платяного шкафа. Из зеркала на нее смотрела Анжела — насмехалась над Диной за ее слабость, смеялась над тем, как Питер с ней обошелся. Оскорбительно! Анжела Дину ни во что не ставила — потому что Питер в своем новом романе отнесся к ней безо всякого уважения.

Но даже от Анжелы она не потерпит такого к себе отношения. Дина рванула ворот футболки, разодрала ткань на груди сверху донизу. Упав перед зеркалом на колени, она стаскивала с себя футболку, бешено дергала ее и рвала, царапая кожу и не замечая боли. А затем принялась рвать футболку в клочки, уничтожая лицо Анжелы, как Питер убил своим романом ее память. Разрывала ткань на куски, пока не обломала ногти, пока пальцы не начали кровоточить, пока футболка не превратилась в неузнаваемый комок ветоши, пропитанный кровью, слезами и соплями.