Шли в Петроград, покинув корабли,
Прославленные моряки-кронштадтцы.
Их белые схватили. Повели
К скале над морем. Пробил час прощаться
С землею, с небом, с жизнью и с борьбой…
Со связанными за спиной руками
Они стоят. Внизу гремит прибой.
Легли на грудь привязанные камни.
И комиссар подумал: «Как давно
Промчалась юность…» И шагнул к обрыву.
На миг закрыл глаза — и, как в кино,
Мелькнула жизнь так ярко, шумно, живо…,
Внизу клубится сероватый дым.
Здесь — жизнь. Там — смерть. А он стоит на грани.
Сегодня в вечность канут вместе с ним
Картины дорогих воспоминаний.
…За школьной партой в шумном классе он.
Он учится, зря времени не тратя.
Он в азбуку веселую влюблен,
Выписывает буквы он в тетради.
…Одесса. Забастовка… Прискакал
Отряд казаков. Темная квартира…
В брошюрах запрещенных он искал
Причин и следствий сложной жизни мира.
…Война. Тоска по родине. Любовь.
Любовных писем медленное тленье.
…А небосвод, как в детстве, голубой.
…Листовка. И под нею подпись — Ленин…
…Восстание. Вновь боевая жизнь…
Вдруг от воспоминаний слезы брызнут!
Теперь бы лишь не сплоховать, держись!
Так вот он — край его короткой жизни…
Он видит чаек. Жадно дышит грудь.
Последние секунды, словно искры,
Летят и гаснут… Море, не забудь
О моряке, чья жизнь прошла так быстро.
Сейчас бы полететь за чайкой вслед
Поближе к солнцу над безбрежным морем,
Пожить еще хотя б немного лет,
Чтобы помочь в несчастье людям многим.
Вернуться б снова к жизни и потом
Продолжить прерванную вдруг атаку,
И жить в полете трудном и крутом,
Бросаясь в бой по первому же знаку.
Еще он молод. И пока что жив.
Еще наполнен силою весенней.
А перед ним неотвратим обрыв.
Он должен умереть. И нет спасенья.
Но кажется ему — в лучах зари
Он и друзья его выходят снова,
Как легендарные богатыри,
На берег золотой со дна морского.
О, море! Выпить бы его до дна,
Как чашу богатырскую из сказок…
Земная жизнь, как хороша она…
Но он шагнул. И прыгнул. Молча. Сразу.
