Бутлер (дрогнувшим голосом) Прощенья ждать ли мне от государя? Октавио Прощенья? Он загладить пожелал Обиду, не заслуженную вами, И жалует великодушно то, Что отдал вам с корыстной целью герцог: По-прежнему за вами будет полк. Бутлер пытается встать и снова падает на стул. Он так взволнован, что не в состоянии вымолвить ни слова. Наконец он снимает с перевязи шпагу и подает ее Октавио.
Бутлер Октавио Бутлер Возьмите же! Я недостоин шпаги. Октавио Вы от меня ее примите вновь, — Пусть правому она послужит делу! Бутлер Столь милостив монарх, и вдруг — измена! Октавио Загладьте все, порвав с его врагом. Бутлер Октавио Как! Вы вновь заколебались? Бутлер (в порыве ужасающей ярости) Порвать — и все? Он должен умереть! Октавио Так следуйте с полком во Фрауенберг, Где верных ждут граф Альтрингер и Галлас. Я многих возвратил к сознанью долга, И нынче в ночь они покинут Пильзен. Бутлер (в сильном волнении расхаживает взад и вперед, затем с решимостью во взгляде подходит к Октавио) Граф! Тот, кто изменил, дерзнет ли с вами О чести говорить? Октавио Да, если он Раскаялся от всей души, как вы. Бутлер Коль так, я остаюсь, — на слово чести! Октавио Бутлер Оставьте здесь меня с полком. Октавио Я доверяю вам. Но ваша цель?.. Бутлер Не надо слов. Все разъяснится вскоре. Клянусь! Я добрым ангелом его Не буду впредь! Доверьтесь мне!.. Прощайте! (Уходит.) Слуга (подавая письмо) Тот, кто принес письмо, исчез мгновенно… Светлейший вам прислал свою карету. (Уходит.) Октавио (читает) «Немедля в путь! Ваш верный Изолани». О, если б я был далеко отсюда!.. У пристани — пойти с ладьей ко дну? Прочь! Прочь отсюда! Здесь небезопасно. Но что же это сын мой не идет? Явление седьмое Пикколомини, отец и сын. Макс входит до крайности взволнованный, пошатываясь, с блуждающим взором; он, кажется, не замечает отца, который с жалостью смотрит на него, стоя в отдалении. Пройдя большими шагами комнату и остановившись, он бросается на стул и устремляет вперед неподвижный взгляд. Октавио (подойдя к нему) (Не получив ответа, хватает его за руку.) Макс Октавио Макс (не глядя на него) Я? Нет, ни за что, — крива твоя дорога. Октавио, отшатнувшись, выпускает его руку. О, если б ты был искренен и прям, То все дела пошли б теперь иначе! Он не решился б на ужасный шаг, От честных бы людей не удалился И не попал в тенета подлецов. Скажи, зачем столь тайно и коварно, Как вор, за ним повсюду крался ты? О, лживость! Вот на свете корень бед! Зловредная, ты погубила нас! Лишь правда нас могла бы всех спасти, Опора мирозданья. Нет, отец, Я не могу тебя простить, нет, нет! Пусть герцог обманул меня жестоко, Но ты едва ли лучше поступил. Октавио Прощаю все страданью твоему. Макс (встает и смотрит на него с сомнением) Отец! Отец! И на такой поступок Ты мог его умышленно толкнуть? Тебя его падение возвысит. Как тяжела мне эта мысль! Октавио Макс Беда, беда! Я стал совсем другим. Как в душу мне закралось подозренье? Конец надеждам, вере в жизнь, в людей — Все ложь, пред чем я так благоговел! Нет! Нет! Не все! На свете есть она, Правдивая и чистая, как небо. Вокруг — все лицемерье и обман, Кровь, яд, измена, клятвопреступленье, И только наша чистая любовь — Одна неоскверненная обитель. Октавио
Макс! Лучше нам сейчас уехать вместе. |
