Руденц Мы Габсбургу противимся напрасно: Ему весь мир подвластен. [227]Неужели Одни, с упорством нашим закоснелым, Мы цепь земель сумеем разорвать, Которой он, могучий, окружил нас? Его здесьрынки и суды, его Торговые пути, — с коня под вьюком И то на Сен-Готарде платят сбор. Владеньями его мы, будто сетью, Окружены, опутаны повсюду… Защита ли империя для нас? Вы думаете, Австрия слабей? Бог — наш оплот, не император. Верить Возможно ль императору, когда, Нуждаясь в деньгах, чтоб вести войну, Он города стал отдавать в залог, [228]Что добровольно встали под защиту Имперского орла?.. Нет, мудрость нам Велит — во времена тяжелых смут Найти себе могучего владыку. Имперская корона переходит По выборам, и памяти у ней О службе верной нет. Зато услуги Наследственному дому — сев надежный. Аттингаузен Так, значит, ты куда умней отцов, Свободы самоцвет неоценимый Добывших кровью, доблестью геройской?.. Ты в Люцернсъезди, тамспроси народ, Как их страну австрийцы угнетают! Что ж, и у нас они овец, коров Пересчитают, пастбища обмерят, В лесах свободных запретят охоту На зверя красного и на пернатых, Заставами нам преградят мосты. Нас разорив, поместий нахватают И нашей кровью будут побеждать… Нет, если кровь пролить придется нам, То лучше за себя:поверь, свобода Куда дешевле рабства обойдется. Руденц Мощь Альбрехта не сломят пастухи! Аттингаузен Сперва узнай, какие пастухи! Я знаю их, я вел их на врага. Я вместе с ними дрался под Фаэнцой [229]. Пусть нам посмеют иго навязать, Когда его нести мы не хотим!.. Будь горд сознаньем, чей ты соплеменник! Не променяй же на ничтожный блеск Ты неподдельный жемчуг высшей чести — Стать во главе свободногонарода! Он за тобой, как твой соратник верный, В час испытаний в смертный бой пойдет… Вот чем гордись, знай: в этомблагородство. Скрепляй природой созданные узы, Всем сердцем к родине своей прильни, В любви к ней будь и тверд и постоянен. Здесь мощный корень сил твоих таится, А на чужбине будешь одинок — Сухой тростник, что свежий ветер сломит. Давно тебя мы дома не видали, Одинлишь день ты с нами проведи, Сегодня лишь не езди в Альторф, Ули. Сегодня,слышишь? Этот день — для близких! (Хватает его руку.)
Руденц Я слово дал… Я связан… Не могу. Аттингаузен (оставляя его руку, строго) Ты связан… Да, злосчастный, это верно. Ты связан, и не словом и не клятвой, Но узами любви… Мне все известно. Руденц отворачивается. Я вижу, ты смущен, ты отвернулся! Ты Бертою фон Брунек увлечен, Она тебя к австрийской службе манит. Невесту хочешь ты добыть ценой Измены родине… Не прогадай! Они тебя невестой приманили; Не будь так прост, она не для тебя. Руденц Прощайте! Будет этих наставлений! (Уходит.) Аттингаузен Да погоди, безумец!.. Нет, ушел! И я не в силах удержать, спасти… Так Вольфеншиссен некогда отпал От родины… Так отпадут другие. Манят за наши горы молодежь Чужой страны могучие соблазны… О, злополучный час, когда чужое Проникло в безмятежные долины, Чтоб нравы тут невинные растлить!.. К нам новое врывается насильно, А старое, достойное, уходит. И времена и люди уж не те! Зачем я здесь? Давно погребены Все, с кем я вместе действовал и жил. Мойвек ушел в могилу. Счастлив тот, Кто жить не будет с новым поколеньем! (Уходит.) Сцена вторая Луг, окруженный высокими скалами и лесом. Со скал ведут тропинки с высеченными в них ступенями и с поручнями. Немного спустя по этим тропинкам начнут сходить вниз поселяне. В глубине сцены озеро, над ним некоторое время видна лунная радуга. Вдали — высокие горы, из-за которых поднимаются еще более высокие снежные вершины. Глубокая ночь. Только озеро и белые ледники блестят, освещенные луной. Мельхталь, Баумгартен, Винкельрид, Майер Сарнен, Буркгарт Бюгель, Арнольд Сева, Клаус Флюеи еще четверо поселян.Все вооружены. Мельхталь (еще за сценой) Вот горная тропа. Вперед, за мной! А вон скала с распятьем на вершине. У цели мы. Поляна эта — Рютли. Входят с факелами. Винкельрид Сева Майер Ни души! Наш Унтервальден всех опередил. Мельхталь Баумгартен вернуться Мы Габсбургу противимся напрасно: Ему весь мир подвластен. — В действительности этого не было. Но средневековые германские императоры, присвоившие себе титул римских миродержцев, неудержимо стремились к мировому господству. вернуться Он города стал отдавать в залог… — Германские императоры отдавали в залог города и присоединившиеся к Империи страны, продавали титулы, должности, права и т. п. вернуться Фаэнца— итальянский город неподалеку от Равенны, в то время село (отсюда — фаянс). В 1241 году после восьмимесячной осады его взял император Фридрих II Гогенштауфен. В войске Фридриха II был отряд швейцарцев, оказавших ему большие услуги в борьбе с папой; за это император дал швейцарским общинам грамоту, подтверждавшую еще до падения Фаэнцы их старинные вольности. |
