Неистребимое Золотая разливная спелая рожь, Перекличка зарниц в захмелевшем июле, Пересветы серпов, – это правда, не ложь, Эта правда жива и в безумном разгуле. Не однажды пропетый зеркальный затон, Под ракитами речка в сквозистом тумане, На опушке цветы, – это явь, а не сон, Это клад, что горит и во мгле испытаний. Шелестящий овес, бородатый ячмень, И протяжная песня вон там за холмами, И живой поцелуй, – это будущий день, Это вольные птицы над нами и с нами. И о чем ни вздохнешь, и куда ни пойдешь, И в какие бы страны ни кинут Судьбою, Только то, что твое, только это не ложь, Если грустно, приди, только я успокою. 30 декабря
Просветы Блеснув мгновенным серебром, В реке плотица, в миг опаски, Сплетет серебряные сказки. Телега грянет за холмом, Домчится песня, улетая, И в сердце радость молодая. И грусть. И отчий манит дом. В душе растает много снега, Ручьем заплачет в сердце нега. И луч пройдет душевным дном, И будешь грезить об одном, О несравненном, о родном. 30 декабря Красное море Через Красное море летят перелетные птицы, Удаляясь от смутной страны, От родимых болот, от лесов, от села, от станицы, От родной тишины. Сколько серых и белых и черных тех крыльев усталых, Точно в страхе жестоких погон. А закат им бросает сияние отсветов алых, Распалив свой огонь. И замучены долгим усильем, измяты ветрами, И пути не предвидя конца, Эти птицы становятся красными в облачной яме, От игры багрянца. Долетят ли? Одни долетят. А другие в просторе Упадут, утомясь вышиной. И в подвижном костре неоглядное Красное море Захлестнет их волной. 30 декабря Сон На лбу холодном был мертвый венчик, И хор церковный гудел, как гром. Но вдруг далеко запел бубенчик. Я встал из гроба. Смотрю кругом. Пустырь. Пустыня. Равнины. Степи. Горят деревни и города. Я мчусь на тройке, той самой, буйной, Что вещий Гоголь пропел векам. И ветер веет. Он многоструйный. Коням дорогу. Все в мире нам. По ровной глади, по косогорам, Куда ни мчаться, мне все равно. И колокольчик напевом спорым Меня уводит. На высь? На дно? 30 декабря Сны Закрыв глаза, я вижу сон, Там все не так, там все другое, Иным исполнен небосклон, Иное, глубже дно морское. Я прохожу по тем местам, Где никогда я не бываю, Но сонно помню – был уж там, Иду по туче прямо к краю. Рожденье молний вижу я, Преображенье молний в звуки, И вновь любимая моя Ко мне протягивает руки. Я понимаю, почему В ее глазах такая мука, Мне видно, только одному, Что значит самый всклик – разлука. В желанном платье, что на ней, В одной, едва заметной, складке, Вся тайна мира, сказка дней, Невыразимые загадки. Я в ярком свете подхожу, Сейчас исчезнет вся забота. Но бесконечную межу Передо мной раскинул кто-то. Желанной нет. Безбрежность нив. Лишь василек один, мерцая, Поет чрез золотой разлив Там, где была моя родная. 31 декабря Пересветы Душиста нежная мимоза В своем цветеньи золотом. Но где-то срывный хруст мороза И желтый Месяц надо льдом. Я пью вино, и все мне мало. Но вдруг шепнет моя душа, Что в жилах кровь мерцает ало И жертва Богу хороша. Я тайно взят растущим сглазом, Мне бич – пьянящая струя. Но в ужаснувшийся мой разум Не в силах заглянуть друзья. И в миг, когда они как птицы, Но с птицей дикой и чужой, Ликует пламя огневицы Перед разъятою душой. Недуг владеет слабым телом. Но дух – в своем. И видно мне, Как я с лицом спокойно-белым Безгласно прислонен к стене. И внятно кличут где-то льдины, Что все вмещу я в мысль мою, Но лишь не призраки чужбины, А жизнь и смерть – в моем краю. 8 января. 1921
Париж Капли По водосточной трубе стекая, Уходит капля, за ней другая, С высот сорвавшись, перебегая, Стекают вниз. Они блистали росой алмазной, Они блуждали дорогой связной, И вот с землею, намокшей, грязной, Упав, слились. Их шелестенью я весь внимаю, Осенним сердцем прикован к маю, Я их считаю, по ним гадаю, Я сплю не сплю. Пути блужданий мне все известны, И эти капли, они телесны, Но не жестоки, но не бесчестны, Я их люблю. Я с ними в черном полночном храме, Забыт друзьями, убит врагами, Но не добитый, не в смертной яме, Где буйству – тишь. И мне лишь пряжа мечты с тоскою, И шорох капель один со мною, Часы чужие там за стеною, И где-то мышь. |
