Рождение Солнца Предание Когда Окэрка родилась, На Небе был Восточный час. И распустился там цветок, Он называется – Восток. Пошла гулять. Идет. Плывет. Прошла весь синий Небосвод. Вдруг видит жаром полный сад. Он называется – Закат. В саду глядела на цветы, И захотела темноты. Нырнула в Море, скрылась прочь. Зовут то Море в мире – Ночь. «А где же первый мой цветок?» Окэрка снова на Восток. И новый цвет блестит, горя. Он называется – Заря. Луна
Предание Когда в седые времена Не загорались, как теперь, В выси ни Солнце, ни Луна, Был человек, и был он зверь. Он жил. Он умер. Погребли. Уж минул год. Вдруг он встает. Как юный отрок из земли. И прямо – в быстрый хоровод. Бежать в испуге – все кругом. «Не бойтесь»! крикнул: «Будет час, Я снова буду мертвецом, Но жив, я жив на этот раз». «Не бойтесь. Будем длить игру. И будем в плясках и в цветах. Когда же снова я помру, Светло воскресну в Небесах». Кто не послушался его, Тот так и умер в тот же час. А отчего? Да оттого, Что в плясках час торопит нас. А сам он вырос, жил и жил. Когда ж он умер раз, с весной, Он в свите вспыхнувших светил На синем Небе стал Луной. И вновь к нему приходит смерть, И вновь, как в звонах нежных струн, Взнеся свой тонкий серп на твердь, Живет он жизнью юных лун. Когда ж в ночах поет вода, Но наш его не видит взгляд, С двумя он женами тогда; В стране, зовущейся – Закат. Звезды Предание Когда скончались племена, Что были звери здесь и птицы, Тогда ущербная Луна Ждала совета от Зарницы. Когда скончались племена, Что были птицы здесь и звери, Вмиг стала звездной вышина, Чтоб в мире не было потери. И вон – созвездие Орла, И вон – созвездье зоркой Рыси, Вся степь небесная светла, Покрыты душами все выси. А та звезда, чей яркий сон – Меж малых звезд в узоре тесном, То Ворон, Черный, это он, Со свитой жен, в пути небесном. Час любви Песня Выходи, дочь моя, чтоб тебя, Кто-нибудь, Пав на грудь, Ел, любя. Коль теперь дать себя, Ты вкусна, Будет есть, ты на вкус так нежна. Свежий мед Будет есть, будет пить, Обоймет, Будет пить, И любить. А себя Не отдашь ты теперь, Жить скорбя Будешь тускло, – о, верь. Выходи, дочь моя, чтоб тебя, Кто-нибудь, Пав на грудь, Сжал, любя. Роно-Акуа (Гавайи) Роно-Акуа в Гавайях зеленых, В древние дни, над морской глубиной, Жил на полянах, бродил и на склонах, Вместе с своею красивой женой. Каики-Рани-Иари-Опуна. Так называлась владычица грез. Дом их – скала. Над кипеньем буруна. Некто однажды взошел на утес. Голос раздался к владычице Роно: «Каики-Рани, шлет милый – привет. Мужа оставь. И красивое лоно Милому дай. С ним разлучности – нет». Роно, услышав притворные речи, Схвачен безумьем, супругу убил. Долго искал с ненавистником встречи, Плакал о нежной, с кем счастлив он был. Все он, безумный, избегал Гавайи, Бешено бился со встречным любым, Встречных избил он огромные стаи. Люди дивились «Он Злым одержим!» Роно ответствовал: «Да, я безумный, Но любовь моя к ней велика. Ибо в тиши, и над бездною шумной, Вижу ее, но она далека». Игры устроив, в поминки желанной, Роно промолвив «Прощайте» друзьям, В море пустился в пироге трехгранной, К дальним, к туманным, к безвестным краям. Все ж возвестил он из бездны кипучей: «Я возвращусь, как пройдут времена, Будет пирогой мне остров плавучий, Там будут ветви – цветы – тишина». Мертв мой владыка и друг Мертв мой владыка и друг, Мой друг в дни голодные, в час темноты. Мой друг в дни, когда все иссохло вокруг, Мой друг в долгий час нищеты, Мой друг в дождь и ветер, и в солнце, и в зной, Мой друг в горной стуже, на злой вышине, Мой друг в град бичующий, в вихрь круговой, Мой друг в тишине, Мой друг в переменах восьми морей. Мой друг, мой угадчик. Беда мне, беда! Мой друг отошел, друг всей жизни моей. Уж он не придет, никогда. |
