Есть старое-престарое растенье,
Старинный ствол, что не увидит завтра,
То дерево склоняет ветви вниз.
Ашватта, это – Браман, мысль бессмертья,
Мысль чистоты, в Нем скрыты все миры:
В том древе – все, и ничего помимо.
И это-то поистине есть То,
Все, в чем движенье, из Него исходит,
Вступает в жизнь, дрожит, трепещет, бьется;
Оружье подъятое Оно,
Могучий страх. И кто Его узнает,
Бессмертие касается того,
Огонь горит – Ему лишь повинуясь,
Из страха перед Ним сияет солнце,
Ему покорны – воздух, облака,
И Смерть – все эти пять ему послушны,
Свой для Него они свершают путь,
Коль перед тем, когда отбросишь тело,
Его здесь не узнаешь, ты сочтен
Как тот, кто будет перевоплощенным
Среди миров.
Как в зеркале, так в Самости отдельной;
Как в сновиденьи, так среди теней;
Как в смутной влаге, так и в мире песни;
Как в светотени, так и в мире Брамы.
Тот, кто узнал жизнь чувств, как отделенность,
Узнал восход их и закат отдельный,
Он мудр, и в нем печали больше нет.
За гранью чувств есть разум; за пределом
Ума есть мир мыслительное™ высшей;
За ней еще – Великая есть Самость,
За нею – мир Несозданности высшей;
За этим – настоящий Человек;
Он все объемлет, и Его могучесть
Вне означений. Раз его узнаешь,
Ты волен, смертный, ты вступил в бессмертье.
Не в сфере зренья – лик Его могучий,
Никто Его не видит взором глаз.
Лишь разуму, уму, что правит в сердце,
Открыт Он. И когда Его узнаешь,
Бессмертие касается тебя.
Раз пятичувствие с умом согласно,
И разум не приводит их в волненье,
Зовется высшим это состоянье.
Ухват неробкий чувства, это – йога,
Приходит йога и уходит йога,
В самодозоре светлом человек.
Когда его не схватишь словом, мыслью,
Иль зрелищем, – его определенье
Не в том ли, чтоб сказать о нем; «Он есть»?
Не только «есть», но и «не есть» – в нем оба.
Скажи: «Он есть», – блеснет впервые правда.
Когда прогонишь в сердце все желанья,
Которые гнездятся в нем, тут смертный
Становится бессмертным, – область Брамы.
Когда развяжешь каждый узел сердца.
Тут смертный прикасается бессмертья.
И в этом поученья скрытый смысл.
В одном и том же сердце сто путей
И путь один, добавочный, при этом.
Чрез средоточье головы проходит
Нечетный, одинокий путь из них.
Через него бессмертья достигаешь:
Другие все туда-сюда уводят,
Уходят, чтоб по ним уйти вовне.
Чуть зримый Человек, Сам, сокровенный,
У всех, что здесь рождаются, скрыт в сердце,
Он в сердце у всего, что рождено:
Коль хочешь, извлеки его из тела,
Терпением, как стебель из травы.
Бессмертный, чистый, ты Его узнаешь,
В бессмертии узнаешь, в чистоте.
