Проклятие глупости Сонет
Увечье, помешательство, чахотка, Падучая и бездна всяких зол, Как части мира, я терплю вас кротко, И даже в вас я таинство нашел. Для тех, кто любит чудищ, все находка, Иной среди зверей всю жизнь провел, И как для закоснелых пьяниц – водка, В гармонии мне дорог произвол. Люблю я в мире скрип всемирных осей, Крик коршуна на сумрачном откосе, Дорог житейских рытвины и гать. На всем своя – для взора – позолота. Но мерзок сердцу облик идиота, И глупости я не могу понять! Уроды Сонет
Я горько вас люблю, о бедные уроды, Слепорожденные, хромые, горбуны, Убогие рабы, не знавшие свободы, Ладьи, разбитые веселостью волны. И вы мне дороги, мучительные сны Жестокой матери, безжалостной Природы, — Кривые кактусы, побеги белены И змей и ящериц отверженные роды. Чума, проказа, тьма, убийство и беда, Гоморра и Содом, слепые города, Надежды хищные с раскрытыми губами, — О, есть же и для вас в молитве череда! Во имя господа, блаженного всегда, Благословляю вас, да будет счастье с вами! Кузнец Ты видала кузнеца? Он мне нравится, мой друг, Этот темный цвет лица, Эта меткость жестких рук, Эта близость от огня, Этот молот, этот стук, — Все в нем радует меня, Милый друг! Я хочу быть кузнецом, Я, работая, пою, С запылившимся лицом Я смотрю на жизнь мою, Возле дыма и огня Много слов я создаю, В этом радость для меня, — Я – кую! Проповедникам Сонет
Есть много струй в подлунном этом мире, Ключи поют в пещерах, где темно, Звеня, как дух, на семиструнной лире, О том, что духам пенье суждено. Нам в звонах наслаждение одно, Мы духи струн мирских на шумном пире, Но вам, врагам, понять нас не дано, Для рек в разливе надо русла шире. Жрецы элементарных теорем, Проповедей вы ждете от поэта? Я проповедь скажу на благо света, — Не скукой слов, давно известных всем, А звучной полногласностью сонета, Не найденной пока еще никем! Хвала сонету Сонет
Люблю тебя, законченность сонета, С надменною твоею красотой, Как правильную четкость силуэта Красавицы изысканно-простой. Чей стан воздушный с грудью молодой Хранит сиянье матового света В волне волос недвижно-золотой, Чьей пышностью она полуодета. Да, истинный сонет таков, как ты, Пластическая радость красоты, — Но иногда он мстит своим напевом. И не однажды в сердце поражал Сонет, несущий смерть, горящий гневом, Холодный, острый, меткий, как кинжал. Я не из тех Сонет
Я не из тех, чье имя легион, Я не из царства духов безымянных. Пройдя пути среди равнин туманных, Я увидал безбрежный небосклон. В моих зрачках – лишь мне понятный сон, В них мир видений зыбких и обманных, Таких же без конца непостоянных, Как дымка, что скрывает горный склон. Ты думаешь, что в тающих покровах Застыл едва один-другой утес? Гляди: покров раскрыт дыханьем гроз. И в цепи гор, для глаза вечно новых, Как глетчер, я снега туда вознес, Откуда виден мир в своих основах! Ожесточенному Я знаю ненависть, и, может быть, сильней, Чем может знать ее твоя душа больная, Несправедливая, и полная огней Тобою брошенного рая. Я знаю ненависть к звериному, к страстям Слепой замкнутости, к судьбе неправосудной И к этим тлеющим кладбищенским костям, Нам данным в нашей жизни скудной. Но, мучимый как ты, терзаемый года, Я связан был с тобой безмолвным договором, И вижу, ты забыл, что брат твой был всегда Скорей разбойником, чем вором. С врагами – дерзкий враг, с тобой – я вечно твой, Я узнаю друзей в одежде запыленной. А ты, как леопард, укушенный змеей, Своих терзаешь, исступленный! Разлука Сонет
Разлука ты, разлука, Чужая сторона, Никто меня не любит, Как мать – сыра земля. Песня бродяги Есть люди, присужденные к скитаньям, Где б ни был я, – я всем чужой всегда. Я предан переменчивым мечтаньям, Подвижным, как текучая вода. Передо мной мелькают города, Деревни, села с их глухим страданьем, Но никогда, о сердце, никогда С своим я не встречался ожиданьем. Разлука! След чужого корабля! Порыв волны – к другой волне, несхожей. Да, я бродяга, топчущий поля. Уставши повторять одно и то же, Я падаю на землю. Плачу. Боже! Никто меня не любит, как земля! |
