Константин Дмитриевич Бальмонт Собрание сочинений в семи томах Том 4. Стихотворения В раздвинутой дали Поэма о России Уйти туда Уйти туда, где бьются струи. В знакомый брег, Где знал впервые поцелуи И первый снег, Где в первый раз взошел подснежник На крутоем, Где, под ногой хрустя, валежник Пропел стихом. Где звук жужжанья первой мухи, В конце зимы, Как луч в дивующемся слухе, Разъял все тьмы. Где ярким сном былинной были Нам громы вдруг Молниеносно тучу взрыли, Как черный луг Из тучевого луга книзу, Решив: «Пора!», Метнули злата в Божью ризу И серебра. Уйти – уйти – уйти – в забвенье. В тот вспев святой, Уйти туда – хоть на мгновенье, Хотя мечтой. Хочу
Хочу густого духа Сосны, берез и елей. Хочу, чтоб пели глухо Взвывания мятелей. Пастух пространств небесных, О, ветер далей Русских, Как здесь устал я в тесных Чертах запашек узких. Давно душа устала Не видеть, как цветками Дрема владеет ало Безмерными лугами. Пойти по косогору, Рекою многоводной, Молиться водам, бору, Земле, ни с чем несходной. Узнай все страны в мире, Измерь пути морские, Но нет вольней и шире, Но нет нежней – России. Все славы – мне погудки. В них душно мне и вязко. Родныя незабудки – Единственная сказка. Ребячьи мне игрушки – Красоты, что не наши. Напев родной кукушки – Вино бездонной чаши. Уютной, ветхой няни Поет жужжанье прялки. Цветут в лесном тумане Ночныя нам фиалки. От Севера до Юга, С Востока до Заката – Икона пашни, луга, Церковкость аромата. Пасхальной ночи верба – Раскрывшаяся тайна, Восстанье из ущерба Для жизни, что безкрайна. Лишь тот, кто знал морозы И вьюжное круженье, Войдет в такия грозы, Где громы – откровенье. Лишь нами – нами – нами Постигнуто в пустыне, Как петь колоколами От века и доныне. Кто жаждет благолепий, В чьем сердце звучны хоры, Тому – от Бога – степи, Ему – леса и горы. Хочу моей долины И волей сердца знаю, Что путь мой соколиный – К Единственному Краю. Знак Как знак, Олег свой щит прибил к вратам Царь-Града. Пусть на мгновения простерты в прахе мы, Наш самый жаркий луч храним в снегах зимы, И наш июльский луг – цветная пышность сада. Судьба сковала цепь. Мертвящая ограда Стеснила весь наш край глухой стеной тюрьмы. Но Солнце медное плывет из черной тьмы, Чтоб брызнуть золотом, как час решит: «Так надо!» Трехцветным знаменем овеян Океан, Где льды пловучие и белые медведи, Мы Море теплое причтем к своей победе. Так решено в веках. Нам будет миг тот дан. Нам говорит герой, весь кованый из меди, Что Имя Русское – глубинный талисман. Бубен В медный бубен ударяя, Звонко сокола он пел. «Птица-пламя, птица-злая, Птица-Солнце, сокол смел. Он в горячем перелете Сразу небо пресечет. С ним добыча на охоте – В полный месяц – полный счет Месяц – срезанная щепка – Счет добычи без него. Бьет он метко, бьет он крепко, Не пропустит никого. Он не долго ведал руку, Призакрытый клобучком. Знает меткую науку – Громом падать над врагом. Заяц рябью метит тропы, Путь для цапли – вышина, Ветер – в беге антилопы, От него им смерть – одна. Голубь гулил-тикал-токал, Млел – что синь на ярлыке. Чуть мелькнул мой белый сокол, Голубь – вот в моей руке. Не продам я птицу эту, Дорожишься, путник, зря. Он был послан Баязету, В выкуп Франкскаго царя. Кубла-Хан перелукавил С ним – три тысячи лисиц. Сам Персидский шах восславил Хватку-молнию меж птиц. Впился в Индии он с маху В крепковыю кабану. Ты даешь мне денег? Праху? Лучше я продам жену». Так Киргиз напев сугубый Вдруг нашел, чтоб мне пропеть. И, смеясь, белели зубы, Златом в бубне рдела медь. Зыком в небе многотрубно Вскликнул голос журавлей, Звуки песни, всплески бубна Воскрылялись все светлей. Зависть к дикому Киргизу Я учуял, весь горя, В час как в огненную ризу Облеклась в степи заря. |
