Вторым возможным образом действий русского Действующего корпуса мог явиться немедленный штурм Карса. Шансы на успех такого штурма были велики. Выход Мухтара-паши с пятитысячным отрядом из Карса не только ослабил гарнизон численно, но и посеял в гарнизоне крепости и населении города сильное смятение и дезорганизацию.

Момент для штурма Карса русскими войсками был, следовательно, весьма благоприятный. Штурмуя Карс, русские не изменили бы принятого первоначально плана военных действий.

Схема 21. Первый наступательный этап войны на Кавказском театре военных действий с 24 апреля по 10 июля 1877 г.

В крепости Каре они приобрели бы прочный опорный пункт на подступах к своим границам, который надежно и без большого расхода сил прикрыл бы их коммуникации. Наконец - и это главное - обладание Карсом придало бы прочность исходному положению русских сил для дальнейшего наступления по мере подхода в Действующий корпус подкреплений. Отрицательная сторона этого образа действий состояла в том, что он предоставлял туркам время для усиления войск, действовавших на Кавказском театре, за счет подвоза подкреплений и формирования новых частей.

Командующий Действующим корпусом генерал Лорис-Меликов принял решение, которое не использовало ни одной из представлявшихся возможностей. Отказавшись от немедленного наступления на Эрзерум и от немедленного штурма Карса, он решил прежде всего овладеть Ардаганом, а затем двинуться против Мухтара-паши, раз­громить его и лишь после этого заняться осадой Карса.

Немедленный штурм Карса Лорис-Меликов считал невозможным, так как, по его мнению, Каре можно было взять лишь путем длительной осады (а это вело к затяжке кампании), и поэтому надо было заниматься не осадой крепостей, а действиями против полевых войск противника. Однако, по мнению Лорис-Меликова, начинать следовало со взятия Ардагана. Взятие Ардагана позволило бы, как думал он, за счет Ахалцихского отряда увеличить главные силы Действующего корпуса, после чего последний вместе с Эриванским отрядом мог бы развернуть действия против полевых войск Мухтара-паши.

Нетрудно понять, что решение Лорис-Меликова не предупреждало затяжку кампании, а способствовало ей. В самом деле, ведь всякая задержка начала действий русских войск против Карса и полевых войск Мухтара-паши являлась для турок крупным выигрышем. Оттяжкой являлись также намеченные Лорис-Меликовым действия против такой второстепенной и по положению, и по силе крепости, как Ардаган. Время, затраченное войсками Действующего корпуса на взятие Ардагана, Мухтар-паша мог использовать для укрепления своих полевых войск; за это же время прекратилась бы паника в Карсе, он мог быть приведен в полную боевую готовность, и тогда пришлось бы брать его длительной осадой.

Истинные причины столь несуразного решения, принятого Лорис-Меликовым, коренились в том, что он привык больше полагаться на численность войск, чем на военное искусство. Лорис-Меликов считал совершенно недостаточным наличие русских войск, которые были развернуты на границе к началу войны. С другой стороны, он совершенно неудовлетворительно организовал разведку, а потому не представлял себе даже возможности с наличными силами штурмовать Каре или немедленно перейти в наступление на Эрзерум.

Крупнейшая ошибка, допущенная Лорис-Меликовым, не была исправлена главнокомандующим. Решение Лорис-Меликова было утверждено и начало проводиться в жизнь.

Ахалцихский отряд был усилен колонной генерал-лейтенанта Геймана и к 10 мая продвинулся вглубь Турции на 35 км, подойдя к самому Ардагану.

Ардаганская крепость сооружалась под руководством английских инженеров и считалась довольно значительной, хотя к войне не все ее укрепления были закончены. Гарнизон крепости состоял из 8000 штыков и сабель при 95 орудиях (часть последних была в арсенале). Русские противопоставили этим силам 15 000 штыков и сабель при 56 полевых и 20 осадных орудиях.

Дни 14 и 15 мая были использованы для обстоятельных рекогносцировок и разведок. План штурма крепости, рассчитанный на два дня - 15 и 16 мая, - был составлен продуманно.

16 мая после короткой, но хорошо организованной артподготовки русские войска штурмовали расположенную к востоку от города геллявердынскую укрепленную позицию и взяли ее. 17 мая в 18:00 русские войска вновь перешли в наступление. Пехота хорошо поддерживалась артиллерией, действовавшей с командных высот, наступала цепями. Турецкие войска или выбивались из укреплений штыками или очищали их еще до подхода русских войск. К ночи осталось незанятым лишь одно укрепление; турецкие войска, уцелевшие после штурма, отошли.

Потери турецких войск одними убитыми доходили до 2000 человек. Русские потеряли 420 человек убитыми и ранеными. Трофеями боя были 95 орудий, 6 миллионов патрон, много оружия и запасов.

Небольшие потери русских войск надо объяснить удачной подготовкой штурма - хорошей разведкой и рекогносцировкой, хорошим выбором артиллерийских позиций, неплохим планом штурма. Движение русских войск во время наступления цепями и удачное использование наступавшими особенностей местности также способствовали уменьшению потерь.

В бою за Ардаган русские войска весьма ярко проявили присущее им боевое превосходство над турецкими войсками, и в тактическом отношении они добились весьма значительных успехов. Однако с стратегической точки зрения овладение Ардаганом являлось второстепенным фактором и не могло возместить стратегического ущерба, нанесенного уклонением от одной из двух возможных главных целей: штурма и овладения Карсом или разгрома войск Мухтара-паши с захватом Эрзерума. Вытекавшая из этого уклонения потеря времени - с 28 апреля по 19 мая, фактически даже больше этого - уже не могла быть наверстана Кавказской армией почти до самого конца кампании; то, чего в свое время можно было легко достичь, используя растерянность и неготовность турецких войск, впоследствии потребовало долгих месяцев борьбы.

После взятия Ардагана вновь встал вопрос о том, как в дальнейшем поступить Действующему корпусу. Сравнительная легкость взятия Ардагана и отход Мухтара-паши от Карса говорили о слабости турецких войск и наталкивали Лорис-Меликова на мысль о том, что первоначальный план действий устарел и требует изменений. Обратившись по этому поводу за указаниями к главнокомандующему, Лорис-Меликов получил от него ответ, что решение вопроса о дальнейших действиях предоставляется ему самому и военному совету из подчиненных ему генералов.

Лорис-Меликов собрал военный совет и поставил на обсуждение три вопроса: 1) можно ли одновременно вести осаду Карса и наступать в направлении на Эрзерум; 2) если нельзя, то можно ли заняться осадой Карса и не обращать внимания на армию Мух-тара-паши; 3) нельзя ли бросить осаду и заняться только разгромом армии Мухтара-паши?

Военный совет под влиянием Геймана дал положительный ответ только на второй вопрос. Хотя такое мнение военного совета и не разделялось Лорис-Меликовым и он больше тяготел к наступлению в эрзерумском направлении, тем не менее он согласился с мнением военного совета; вариант наступления против войск Мухтара-паши был отклонен, и решили приступить к осаде Карса.

Принятое решение совершенно не отвечало обстановке. К концу мая Лорис-Меликов располагал 6000 человек с 16 орудиями в Ардагане (после взятия последнего часть войск Ахалцихского отряда, переименованного в Ардаганский, была взята в главные силы Действующего корпуса), 31 000 человек с 112 орудиями под Карсом и 7500 человек с 30 орудиями в Эриванском отряде под Сурп-Оганесом. К этому же времени армия Мухтара-паши численностью в 20 000 человек с 28 орудиями располагалась на линии Ольты, Зивин, Алашкерт. В глубине театра сосредоточивались сверх того резервы общей численностью до 15 000 человек. Однако вся эта 35-тысячная армия Мухтара-паши была сильно распылена и находилась еще в процессе устройства и обучения; боевая подготовка ее была настолько слаба, что артиллерия, например, за все время войны так и не научилась пользоваться шрапнелью и ее на Кавказском театре турки вовсе не применяли(2).