Колонна майора Урбанского должна была атаковать восточный и юго-восточный фасы Хафиз-паши. Бросившись на штурм Хафиз-паши, батальоны Урбанского смогли овладеть лишь его бруствером. Все попытки владикавказцев проникнуть внутрь укрепления отражались ружейным огнем гарнизона укрепления, засевшего в полуразрушенной оборонительной казарме. Однако с помощью приведенных Алхазовым двух резервных батальонов в 23:00 укрепление Хафиз-паши все же было взято(4).
Колонне Фадеева прежде всего пришлось овладеть траншеями, расположенными к северу от Хафиз-паши, так как в противном случае ее расстреляли бы из этих траншей фланговым огнем. Турецкие войска из траншей бросились частью в город, частью к укреплению Карадага. Фадеев решил использовать благоприятный случай и на плечах бежавших турок ворваться в укрепление Карадага. Пять рот под командованием Фадеева по крутым горным тропинкам взобрались на возвышенность, там он отрядил роту для захвата башни Зиарет, а сам во главе четырех рот бросился к укреплению Карадаг и через горжу ворвался внутрь укрепления. Удар был таким неожиданным, что турецкий гарнизон укрепления был совершенно ошеломлен и не смог оказать серьезного сопротивления. К 23:00 укрепление Карадаг и башня Зиарет были полностью в руках русских войск. Фадеев привел войска в порядок и донес о своем успехе Алхазову. Когда весть о неожиданном успехе колонны Фадеева дошла до Лазарева, последний немедленно приказал Шатилову с его войсками прибыть на Карадаг для подкрепления Фадеева.
Выполняя поставленную им задачу, войска Шатилова ночью на 18 ноября демонстрировали против укрепления Араб, действуя в основном огнем. Эта демонстрация сильно помогла войскам Фадеева, так как отвлекла все внимание турецкого гарнизона на север и северо-восток, в то время как Фадеев атаковал укрепление с горжи, то есть с запада и юго-запада. В 4:00 18 ноября колонна генерала Рыдзевского (из отряда Шатилова) начала отход; так же решил поступить и сам Шатилов, потому что никто его о ходе боя в других колоннах не информировал, а стрельба уже повсеместно утихала. В 5:00 Рыдзевский получил приказание Лазарева двигаться к взятому Фадеевым Карадагу. Рыдзевский принял решение использовать благоприятную обстановку и попытаться захватить Араб, не дожидаясь согласия на это Шатилова.
Колонна была повернута обратно, и Рыдзевский повел ее на штурм траншеи, соединявшей Карадаг с Арабом, рассчитывая после захвата траншеи повернуть и штурмовать само укрепление с горжи. Тут действия колонны Фадеева помогли колонне Рыдзевского так же, как раньше войска Шатилова помогли колонне Фадеева. Гарнизон Араба настолько отвлекся в сторону Карадага и так был занят его обстрелом, что почти до последнего момента не замечал приближения к траншеям трех батальонов абхазцев и двух батальонов гурийцев Рыдзевского.
К 6:00 войска Рыдзевского полностью овладели укреплением Араб и прилегавшими к нему траншеями.
При штурме абхазцы проявили немало доблести и отваги: первым на вал взобрался по короткой лестнице унтер-офицер Рожников; отбиваясь от наседавших турок, он в то же время втаскивал на вал других солдат; фельдфебель Исаев, бросившись на штурм, забыл вытянуть шашку и потому первого напавшего на него турецкого солдата он задушил руками, после этого он вытащил шашку и зарубил ею еще пять турок; барабанщик Демин ворвался в толпу турок и начал разить их направо и налево тесаком.
Овладев всеми укреплениями правого берега реки и ведя бой в городе, русские войска отрезали укрепления левого берега от их баз и источников воды, без которых левобережные укрепления долго держаться не могли.
Здесь может вполне законно возникнуть вопрос, почему комендант крепости Гуссейн-паша не использовал свои довольно значительные резервы для нанесения контрудара русским войскам в тот момент, когда они еще не являлись полными хозяевами положения на правом берегу реки. Ведь если бы основные силы этих резервов еще ночью были введены на Карадагские высоты, а затем брошены оттуда в контратаку на укрепления первой группы, более чем вероятно, что русским войскам не удалось бы овладеть укреплениями Араб и Карадаг.
Объяснение этому надо искать в энергичных действиях колонн генералов Комарова и Черемисинова, которые значительно превысили то, что требовалось от них диспозицией на штурм.
У гарнизона крепости Каре после падения основных укреплений остался лишь один выход из создавшегося положения - попытаться прорвать кольцо окружения и спастись бегством. Такое решение и было принято комендантом крепости, но осуществление его носило в значительной мере стихийный характер. В 8:00 18 ноября с высот между Лаз-тепеси и Тохмахом начали спускаться густые и нестройные толпы турецких войск, двигавшиеся в основном на запад.
К этому времени расположение русской пехоты западнее Карса не обеспечивало успешного решения задачи преграждения путей прорыва турецких войск из Карса. Задачу эту пришлось поэтому возложить на русскую кавалерию, и она была поставлена 14 эскадронам и сотням Щербатова и 19 эскадронам и сотням Шереметьева. Беспорядок и неорганизованность, с которыми шли на прорыв турецкие войска, благоприятствовали действиям русской конницы.
Меньшая часть турецкой пехоты была задержана русской пехотой, отброшена обратно к укреплению Тохмас, окружена и взята в плен. Большей части турецких войск удалось прорваться через линию русской пехоты, но при этом они расстроились и раздробились на отдельные группы, которые затем русская конница последовательно окружала и брала в плен. Так было взято в плен 5000 человек восточнее Бозгалы, 3000 человек у Чифтлика и Джавры и примерно столько же к западу от Аравартана. Прорваться удалось лишь небольшой группе в 30-40 турецких кавалеристов, в числе которых были и многие высшие турецкие начальники во главе с Гуссейном-пашей.
Всего 18 ноября было взято в плен 18 000 турецких солдат и офицеров, в том числе пять пашей. Кроме того, в госпиталях было взято 4500 больных и раненых. Захоронено было более 2500 турецких трупов. В качестве трофеев русским войскам досталось 303 орудия разного калибра, несколько тысяч ружей и огромные склады с запасами всякого рода.
Войска русского осадного корпуса потеряли около 2300 человек убитыми и ранеными, из них 1000 человек у Канлы.
Одной из важных причин успеха взятия Карса был выбор ночного времени для штурма. Гарнизон турецких укреплений лишился возможности использовать свое основное преимущество: прицельный огонь с дальних дистанций. Турецкий огонь открывался с 200-300 шагов и велся наугад. В силу этого русские войска несли небольшие потери. Это обстоятельство дало возможность вести штурм высокими темпами, с полным соблюдением внезапности, и создало выгодные условия для применения штыкового удара. Именно там, где внезапность была соблюдена, результаты штурма укреплений были наилучшими (под Суварями, Хафизом, Карадагом и Арабом). Там, где внезапность нарушалась, штурм не давал хороших результатов (например, под Канлами). Следует положительно оценить меры, которые были приняты русским командованием для сохранения внезапности.
План штурма, изложенный в диспозиции, содержал ошибки, осуществление которых при штурме могло бы лишить русские войска победы. Лазарев в своей диспозиции был связан требованиями, которые ему предъявили главнокомандующий и Лорис-Меликов. Первый предписывал: «Попытка же к овладению Карадагом, как предприятие в высшей степени трудное, дозволяется только в случае таких благоприятных обстоятельств, которые вряд ли могут представиться, как то: полная паника обороняющегося»(5). Ему вторил Лорис-Меликов: «Попытка к овладению (Арабом и Карадагом. - Я.Б.) должна быть произведена лишь в том случае, если бы гарнизон турецкий, оставив или совершенно ослабив прикрытие своего укрепления, направился бы на плоскость для оказания помощи войскам, защищавшим Хафиз, Сувари и Канлы»(6). Выходит, что главное командование Кавказской армии и Действующего корпуса планом штурма отвергло как раз то, что имело своим прямым следствием падение Карса, - взятие укреплений Араб и Карадаг.
