(3) оценочно-критическая — вырабатывает отношение индивидов и групп к политической жизни и конкретным политическим событиям;

(4) нормотворческая — фиксирует и закрепляет допустимые в данном обществе нормы, образцы, модели политического поведения;

(5) аксиологическая — вырабатывает системы политических ценностей, определяющих значимость отдельных особенностей и форм устройства политической жизни (патриотизм, гражданственность, демократизм, парламентаризм, политические плюрализм и толерантность и пр.);

(6) прогностическая — создает основу для предвидения содержания и характера развития политических процессов;

(7) ориентирующая — позволяет индивидам и группам самоопределиться в существующей системе политических отношений и взаимодействий, а также взглядов, теорий, идеологий и пр.;

(8) коммуникативная — обеспечивает через информационные потоки каналы связи и взаимодействия между различными субъектами политики;

(9) мобилизующая — побуждает людей к политически активному поведению, к участию в различных формах политических действий в целях защиты индивидуальных и групповых интересов и др.

Все эти функции появляются у политического сознания, конечно, не одномоментно. Они «созревают» по мере исторического роста и усложнения всей политической системы. Степень раскрытости этих функций зависит также и от характера политических процессов. В разных политических системах отдельные функции политического сознания оказываются более востребованными, чем другие. Ясно, например, что оценочно-критическая, коммуникативная и познавательная функции в демократической системе будут развернуты более широко, чем в тоталитарной или авторитарной. В переходные периоды, когда меняется характер политической системы, особый вес и значение приобретают такие функции, как программно-целевая, мобилизующая, нормотворческая.

Выполняя свои многообразные функции, политическое сознание не просто воспроизводит и оценивает политическую реальность, но и одновременно активно воздействует на нее, формируя определенные требования к ней, создавая модели переустройства политических порядков. Перефразируя классиков (марксизма), можно сказать, что политическое сознание не только отражает, но и творит политическую реальность. Однако оценивать креативную роль сознания в политике следует с известной степенью осторожности. Отдавать ему главную роль «творца» политики, думать, что все политические проблемы можно решить, придумав, сконструировав некую совершенную модель государства (как это делал в свое время Платон), на сегодняшнем уровне политологических знаний будет большой наивностью. Все, конечно, гораздо сложнее. И политическое сознание не только «креативит». Моделирование, проектирование политических порядков происходит в основном в идеологиях, на теоретическом уровне. Но неизбежно вовлекаемые в политику многомиллионные массы людей — вовсе не теоретики. Они реагируют на происходящее часто спонтанно, импульсивно, опираясь на доступные им формы массового сознания. Именно там возникают первые импульсы к изменению существующих политических порядков, стимулирующие, в свою очередь, активность «конструкторов» политической реальности — идеологов и теоретиков. Возникают эти импульсы объективно и действуют по большей части стихийно, малоконтролируемо. Это область политической психологии (как уровня политического сознания и как специальной науки с таким названием, изучающей особенности проявления психики людей, обусловленные их включением в социальные группы). Рассмотрением общественно-психологического уровня политического сознания мы и завершим данную главу. Идеологическому же его уровню, как особо важному, будет посвящена следующая глава учебника.

Изучение политической психологии имеет существенное значение для мира политики. Ведь конкретные мотивы политического поведения возникают именно на психологическом уровне сознания. Предметом специальной научной дисциплины, посвященной его изучению, считаются (1) массовидные явления психики как надындивидуальный феномен сознания, (2) типологические черты психологии личности, определяемые ее включением в различные социальные группы.

Сфера политической психологии включает в себя такие явления, как:

(1) социально-политические основания психологической активности (потребности, интересы, мотивы, стремления);

(2) психологические механизмы взаимодействия с политической средой (установки, стереотипы, предрассудки);

(3) психологические состояния людей, обусловленные политическими реалиями (настроения, ожидания, чувства, эмоции);

(4) устойчивые политико-психологические формы и продукты деятельности (традиции, навыки, привычки);

(5) психологические процессы политической коммуникации (внушение, подражание, убеждение, слухи) и др.

Все эти психологические феномены имеют особенности проявления на личностном, групповом и общесоциальном уровнях. Не имея возможности воспроизвести все это многообразие, охарактеризуем вкратце некоторые элементы политической психологии личности и социальных групп.

Исходным пунктом политико-психологической активности людей выступают соответствующие потребности и мотивы. Потребность вообще — это рассогласованное отношение субъекта со средой обитания, которое переживается как состояние нужды, недостатка в чем-либо. Политические потребности людей появляются: (1) как следствие проецирования базовых потребностей человека на политическую плоскость (потребности в еде, жилище, безопасности и прочем порождают необходимость в регуляции макросоциальных процессов, создающих требуемые условия для удовлетворения этих исходных нужд); (2) как результат функционирования самой политической сферы, ее организаций и учреждений. Осознанная, нашедшая свою цель потребность преобразуется в мотив (в социологии, как правило, используется термин «интерес»), уже непосредственно стимулирующий политическую активность человека.

Мотивационный пласт нашей психики существует в единстве и взаимодействии с другими — познавательным, эмоциональным и коммуникационным. Познавательный горизонт политической психологии у непрофессионалов в этой области достаточно узок — это житейский, обыденный тип знания, добываемого в рамках доступного рядовому гражданину политического опыта. Получаемая им политическая информация как бы примеривается, приспосабливается к личным жизненным целям и задачам индивида. Оттого ее интерпретация часто бывает упрощенной, «приземленной», а то и просто искаженной.

Один из характерных приемов такого упрощения, например, — персонификация политических процессов. Суть ее в том, что содержание политических событий сводится к действиям или намерениям видных политических фигур. Это похоже на мифотворчество, при котором значимые для людей явления природы объясняются проявлением злой или доброй воли божества. Так, например, весьма распространенными являются представления о мудром и демократичном политике В. Ленине и об ужасном тиране И. Сталине, испортившем своим злодейством в принципе очень хорошее социалистическое начинание. Современные российские политические коллизии также нетрудно «привязать» к личным качествам ведущих политиков (их способностям, уму, желанию помочь народу или, наоборот, их стяжательству, карьеризму, властолюбию и др.).

Кроме того, познавательный потенциал политической психологии ограничен еще и тем, что ведущую роль в ней играют формы чувственной ступени познания (ощущения, восприятия, представления). Чувственно воспринимаемый облик политиков, их «имидж» для многих людей являются чуть ли не единственным источником суждений о необходимости проведения той или иной политики.

Еще одним компонентом психики людей, корректирующим содержание мотивов политического поведения, являются эмоции. Эмоциональный окрас наших политических предпочтений (радость, гнев, возмущение, страх, апатия и пр.) свидетельствует о том, что последние переживаются нами, а следовательно, затрагивают жизненно важные для нас потребности и интересы. Эмоциональный компонент психики обладает способностью как многократно усиливать, так и предельно ослаблять значение различных политических мотивов и представлений. При объективном разбирательстве спорных дел обычно призывают «не поддаваться эмоциям». Перед политиками же, как правило, стоит прямо противоположная задача — «разбудить» эмоции своих сторонников, усилить эмоционально-волевым порывом значимость своих идей и заблокировать восприимчивость к чужим. Располагая современными средствами массовой коммуникации, сделать это в принципе нетрудно. Гораздо труднее стабильно удерживать определенный накал эмоций, ибо последние по природе своей крайне неустойчивы.