Одним из наиболее популярных показателей степени политического участия граждан является их электоральная (выборная) активность. Так, по данным всероссийского опроса, проведенного ВЦИОМ (Всероссийский центр по изучению общественного мнения) в июле 2007 г., во всех или почти во всех проходивших в России за последние годы выборах (парламентских, президентских, местных) принимало участие 43% опрошенных. Еще 37% в некоторых выборах участвовали, в некоторых нет. А 18% не участвовали практически ни в одних выборах.

Однако практически для всех стран характерно, что активность избирателей на общенациональных выборах значительно выше, чем в местных выборных кампаниях. В декабре 2007 г. на выборы в Государственную Думу явилось 63% избирателей, а в марте 2008 г. в выборах Президента РФ участвовало уже 70%.

Эмпирическими исследованиями выявлено множество корреляций между степенью политического участия и разнообразными социальными характеристиками людей, такими как пол, возраст, образование, материальное благополучие и пр. Установлено, что степень вовлеченности в политику у среднестатистического человека тем больше, чем выше у него уровень образования и материальный достаток. Лица с низкими доходами и невысоким образованием, как правило, политически пассивны. Мужчины обычно более активны в политических действиях, чем женщины. Наиболее активный «политический возраст» — от 35 до 55 лет. Результаты вышеупомянутого опроса ВЦИОМ показывают, что доля электорально активных граждан России возрастает с 26% среди молодежи 18—24 лет до 55% в старшей возрастной группе «60+», а доля не участвовавших в выборах соответственно сокращается с 40 до 10%. Электоральная активность выше средней в группе опрошенных россиян с высшим и незаконченным высшим образованием (50%). Наименее активны респонденты со средним общим образованием (37%).

Молодежь отличает некоторый радикализм в выборе форм политического участия. В то же время наибольшую склонность к протестным действиям во время кризисов проявляют не те, чье положение и до этого было неважным, а в основном люди, уже имевшие опыт улучшения своего положения и надеющиеся

В общем-то, все это достаточно очевидно и ожидаемо. Главная же проблема в анализе политического участия заключается в определении его оптимальных пределов: какой уровень политической активности граждан может быть принят за норму? Решение этой проблемы находится где-то между двумя полюсами: радикально-демократическим и элитистским.

К первому из них тяготеют концепции, полагающие, что если политика неизбежно задевает интересы каждого, то и влиять на формирование политических институтов и принятие политических решений должны все без исключения. Лозунг максимально широкого участия граждан в управлении государством и поныне достаточно популярен.

Конкурирующая с таким подходом элитистская позиция, напротив, призывает ограничить участие масс в политике разумными (небольшими) пределами, не без оснований опасаясь политического непрофессионализма и разрушительного характера действий обычно аполитичных граждан.

Логические аргументы хороши у обеих сторон. Реальная же практика длительного стабильного существования либеральных демократий западного образца показывает, что всеобщая политизация населения и в самом деле не является необходимой для успешного выполнения политической системой своих функций. Большинство жителей североамериканских и западноевропейских стран обычно не проявляют большого интереса к политике, ограничивая свою активность в этой области лишь голосованием на выборах. Так что известную аполитичность граждан (если она вызвана отсутствием беспокойства за хорошо отлаженный государственный механизм) вполне можно рассматривать как фактор политической стабильности и, следовательно, общественную ценность.

Однако в этом есть и свои минусы. Подобная ситуация хороша в социально и экономически благополучные эпохи. Но случись серьезный кризис, и длительное равнодушие народа к политике, отсутствие навыков поисков компромиссов в межгрупповых конфликтах, неизбежная в связи с этим радикализация требований и т.д. могут сыграть весьма негативную роль. Поэтому и в данной проблеме, видимо, лучше придерживаться правила «золотой середины». Равно опасны крайности: как тотальная вовлеченность граждан в политическую борьбу, так и их полное равнодушие к политике. Главная добродетель древних — умеренность — применима и в политике.

Впрочем, подобные рассуждения уместны лишь в небольшой, наиболее развитой части нашего мира. В мире же остальном можно предположить наличие тенденции к расширению и интенсификации политического участия. Что связано с постепенным уходом в прошлое наиболее одиозных тоталитарных и авторитарных режимов и пусть медленным, но все же постоянным движением многих государств к демократической организации политической жизни.

Категория политического процесса в целом предназначена для описания формирования, функционирования и изменения политической системы общества. Политический процесс как таковой складывается из великого множества самых разнообразных действий микро- и макроакторов политики, преследующих свои интересы. Динамику политического процесса можно с известной долей условности сравнить с циркуляцией воздушных масс в атмосфере, «делающих» погоду на нашей планете. «Политическая погода» также складывается из взаимодействия возмущающих, вихревых и относительно ровных, постоянных потоков политической активности, в итоге рождающих из общего хаоса разнонаправленных действий некий политический порядок. Стабильность и прочность такого порядка относительны: как на всякий устойчивый антициклон в атмосфере всегда находится вытесняющий его подвижный циклон, так и в политике существующие структуры периодически взрываются реформами, революциями, конфликтами, кризисами и т.д. В связи с чем целесообразно выделить два основных режима протекания политических процессов: (а) режим функционирования и (б) режим изменения, развития.

Конечно, всякое политическое действие в какой-то, хотя бы и незначительной, степени изменяет существующую ткань политических отношений. Однако на макроуровне (общества в целом) эти изменения становятся заметными лишь тогда, когда они в совокупности превышают некую критическую массу и вызывают качественные изменения политической системы. Пока же этого не произошло, считается, что политическая система находится в режиме обычного функционирования. Для него характерны устойчивость политических институтов, рутинное применение государственной властью традиционных средств управления, вполне ожидаемое, без сюрпризов, поведение основных политических субъектов, отлажен- ность конституционных, законодательных, избирательных и прочих политических процедур. В такой ситуации, как любил выражаться К. Маркс, «единственной движущей силой развития является лишь календарь». В этом режиме политическая система общества осуществляет свое «простое воспроизводство», настороженно встречая любые инновации.

Характерной особенностью режима функционирования политического процесса является цикличность, т.е. размеренная повторяемость стадий и способов взаимодействия главных субъектов политики. Как правило, циклический ритм политическому процессу задает избирательная система, требующая периодического (раз в четыре-пять лет) подтверждения легитимности и полномочий органов власти, формируемых на основе народного волеизъявления. Бывает, правда, и по-другому: в бывшем СССР, например, цикл политической активности определялся пятилетними народно-хозяйственными планами, основные параметры которых утверждались очередными съездами КПСС. На периоды подготовки последних, так называемые «рубежи пятилеток», и приходился пик политической активности всех партийных и государственных структур, направление деятельности которых могло существенно поменяться после какого-нибудь «судьбоносного» съезда.