Молли допила чай, отодвинула стул и ушла.

— Опять отправилась шляться! — проворчал Деннис. — И дома-то ей не сидится, и хоть бы разок сказала, куда идет.

Марта вздернула голову.

— Ну, это не только она!

В ее голосе был лед — ледяное крошево, которое поползло у Дэнни по спине, заморозив нож и вилку в его руках.

Лицо матери беспощадно обвиняло.

— Миссис Тейлор ничего об этом не знала, и я тоже, — сказала она. — А это продолжалось три месяца, так?

Деннис, близоруко щурясь, недоуменно переводил взгляд с жены на сына. Дэнни молчал. Подлость жизни, как трясина, как зеленая болотная мерзость, внезапно сдавила ему грудь. Он молчал не потому, что вдруг- пал духом, а потому, что боялся соприкосновения с чем-то чуждым и непонятным.

— Изер каждый раз говорила матери, что идет к Мери Брюэр, так?

Это было просто. Это обмануло их. Это была самая чистая ложь в мире.

— Да, — ответил он.

— А сама шла не туда, так? Ну, ваш обман не пошел вам на пользу, потому что Изер больше не выпустят из дому. Миссис Тейлор очень рада, что узнала все прежде, чем дело дошло до беды.

Его затошнило от выплеснутых на него помоев. Вне себя, захлебываясь отвращением, поднявшимся из самого нутра, он выкашлянул:

— Какая беда? Какая беда, по-твоему, могла из этого выйти?

— Сам знаешь какая. Не маленький.

В зловонном тумане он увидел Изер, ее широко раскрытые синие глаза и ощутил все поругание наивной чистоты. Он покраснел. К глазам подступили слезы, в горле стоял комок. Он ненавидел их. Он ненавидел и проклинал их всей болью израненной нежности своего чувства. Проклинал их стены, их сторожевые башни.

У него тряслись руки, и, внезапно охваченный яростью, он оттолкнул стул и вскочил.

— Это ложь! Грязная ложь! Скажи это миссис Тейлор… скажи, скажи! — он то всхлипывал, то дико кричал. — Она не выпускает Изер из дому. Кем она считает Изер? А меня? Спроси ее это! Спроси ее! Спроси!

Его голос прервался от гнева. Он не находил больше слов — они уже не могли вместить его бешенства, дать ему выход. Он бросил на мать последний пронизанный мукой взгляд и выбежал из комнаты.

Деннис оттолкнул тарелку и свирепо уставился на жену.

— Что, черт подери, случилось? Чего он натворил?

Она объяснила — спокойно и равнодушно.

— Ну и чего шуметь? Пригласил девочку погулять. Что тут плохого?

— Миссис Тейлор считает, что Изер еще слишком молода для таких прогулок, вот что тут плохо. А кроме того, они лгали.

— Будь у нее хоть капля здравого смысла, черт бы ее побрал, она не запирала бы Изер. Да и вообще, ты-то чего держишь ее сторону против Дэнни?

— Я уже тебе говорила: я не хочу, чтобы он воображал, будто волен делать все, что ему вздумается. Он же еще совсем мальчик.

— Ты хочешь держать его на привязи, только и всего.

Марта опустила глаза. Она искала проблеска в давних годах, и ее лицо, когда она подняла голову, было освещено мечтой, видением будущего, перед которым потеряло всякое значение брюзжание Денниса, одной-единственной надеждой, граничащей с отчаянием.

— Я знаю его лучше, чем ты. Я знаю, какой он слабохарактерный. Оттого, что он втюрился в девчонку вроде Изер Тейлор, ему может быть только плохо. Если дать этому укрепиться, он, возможно, уже не захочет ничего ломать. А Тейлоры ничем не лучше всех здешних людей и такими останутся. Ему и так нелегко будет вырваться отсюда, — она принялась составлять тарелки. — Он скоро успокоится. И еще скажет когда-нибудь мне спасибо.

— Что-то ему не хотелось сказать тебе спасибо сегодня, — буркнул Деннис.

— Я думаю о будущем, — отрезала она. — И знаю, что делаю.

Дэнни прошел по коридору и, не постучав, открыл дверь в комнату Молли.

Молли мгновенно вздернула лифчик, но растерянность на ее лице тут же сменилась веселой усмешкой, едва она увидела, кто вошел.

— Эй-эй, не спеши! — сказала она, когда Дэнни, пробормотав извинение, повернулся, чтобы уйти. — У тебя такой вид, будто ты только что встретился с привидением.

Накинув на плечи халат, она пристально посмотрела на брата.

— Что случилось, Дэнни?

И все разом выплеснулось. Дэнни сидел на кровати, лицо его дергалось, а Молли, пристроившись рядом, обнимала его за плечи.

— Ух ты черт! — сказала она. — Подумать только!

Это прозвучало смешно, и Дэнни криво улыбнулся, но она не улыбнулась и лишь сказала:

— Да, она умеет ударить в самое больное место, — и потрясенно добавила: — Вы только подумайте, держались за руки в парке!

— Я чувствую себя ужасным дураком: надо же было так ворваться к тебе, Мо!

Сестра крепче обняла его.

— Ты очень милый дурачок. Не расстраивайся так, Дэнни. Это поставит Изер на ноги. Пойдет ей на пользу. Вот увидишь.

— Ну ладно, Мо, — он смущенно поглядел на нее. — В некоторых отношениях я еще младенец, правда?

Молли дернула его за ухо.

— Да уж такой младенец, что следующие десять минут тебе тут делать нечего. Так что убирайся, если не хочешь еще кое-что увидеть.

Марта ставила на полку последнюю тарелку, когда Молли просунула голову в кухонную дверь.

— Вот что, — сказала она. — Когда будешь разговаривать с Дэнни, обходись без похабщины, ладно? Побереги ее для меня. Я-то не витаю в облаках.

У себя в комнате Дэнни услышал стук захлопнувшейся двери. Он невидящими глазами смотрел в раскрытый учебник бухгалтерского дела. В эту минуту ему казалось, что любые занятия не имеют никакого смысла.

Дверь отворилась, и он поднял голову. Вошел его отец.

— Знаешь что, сынок, — сказал он с грубоватым добродушием. — Это же была буря в стакане воды, — он хлопнул Дэнни по плечу. — Женщины все на одну колодку, — он подмигнул. — А я вот что сделаю: повидаю Джима Тейлора. Пусть-ка он поговорит с миссис Тейлор и все уладит. Ну, как?

— Прекрасно, — ответил Дэнни. — Это будет хорошо.

Он пытался говорить убежденно, но ведь очень трудно поверить заговорщику, который сам не верит в свое дело.

Когда отец ушел, Дэнни попробовал придумать собственный план действий. Пойти к Тейлорам и извиниться? Выслушать нотацию миссис Тейлор? Черное — это белое, а белое — черное, вы совершенно правы, миссис Тейлор… Он увидит Изер в церкви… Но ему вдруг стало ясно, что в церковь он больше не пойдет. Нет, просить прощения он не станет, даже взглядом, а от этого Изер может быть только хуже.

Он попробовал было заниматься, тут же бросил и решил просто почитать. Но читал он рассеянно. Может быть, она все-таки сумеет выбраться из дому в субботу и придет к лавке Митфорда? Другого выхода нет. Он взглянул на китайца-рыболова рядом с чернильницей на письменном столе. Старые терпеливые глаза успокоили хаос его мыслей. Они оба могут подождать. Время на их стороне, а времени у них очень много.

Позже к нему в комнату поднялась мать. Она остановилась перед его столом и с непоколебимой твердостью сказала:

— Я не собираюсь говорить того, чего не думаю, Дэнни. Это твоя совесть заставляет тебя мучиться из-за случившегося. Я не стала бы мешать твоим прогулкам с Изер, но она еще совсем ребенок. И делает только то, что ей говорят. Да и все равно ты изменишься, когда станешь старше, и она тоже. Не хочешь же ты до конца жизни водить дружбу только с ней?

— А может быть, я именно этого и хочу? — сказал он упрямо. — И сделаю так, нравится тебе это или нет.

Она вздохнула и крепко сжала руки.

— Послушай, сынок! Кроме Изер, на свете есть и другие девушки. Ты это поймешь, когда станешь старше. Ты познакомишься с девушками из хороших семей. Тогда и настанет время выбирать, но не раньше.

— Вот ты бы и сказала Тейлорам, что их дочь не из хорошей семьи!

— Я не о том говорила, и ты сам это прекрасно понимаешь! Тейлоры — очень приличные люди, но и только. — Она нагнулась к нему и стиснула его плечо. — Дэнни! Послушай меня! Я хочу, чтобы ты сделал карьеру. Ведь и ты этого хочешь?

Он кивнул, раздираемый противоречивыми чувствами. Он не мог объяснить, что все это гораздо сложнее.