— Довольно, довольно! С меня хватит и того, что я слышала. А раз все дело обстоит в точности так, как ты мне сказала, да не возжелает господь, а также душа короля, покойного супруга моего, именем которого побуждают меня на милость, столь беспричинной гибели этих несчастных, ибо они вполне уже наказаны тем, что сказали про них китайцы, и той жестокой расправой, которую учинило над ними море. Предоставь это дело мне, поручение я беру на себя, а теперь идите и отдохните немного до утра, и тогда мы все трое пойдем к королю, сыну моему, прежде чем успеет он подняться, и вы прочтете ему это письмо так же, как вы его читали, чтобы он проникся состраданием и без труда даровал португальцам помилование, которое не без основания мы у него просим.

Когда наступило утро, королева немедленно встала и, взяв с собой свою старшую придворную даму и ее племянницу, прошла по коридору в покои, где находился ее сын. Сообщив ему, о чем она просит, королева велела девушке прочесть письмо, а также изустно изложить, что произошло. Все это девушка в точности исполнила, проливая, как нам стало известно, множество слез, так же как и ее тетка. Говорят, король, взглянув на свою мать, сказал:

— И в самом деле, сударыня, всю эту ночь мне снилось, что я предстал перед разгневанным судьей, который трижды повторил, угрожающе прикладывая руку к лицу: «Обещаю тебе, что, если я узнаю, что кровь этих чужеземцев была пролита, ты и все твои поплатитесь за них». И я не сомневаюсь, что сон этот был навеян мне богом, из любви и во славу которого я соглашаюсь даровать им всем жизнь и свободу, дабы они беспрепятственно могли следовать туда, куда пожелают; за счет моей казны я прикажу выдать им лодки и все прочее, в чем у них встретится нужда.

После этого король велел немедленно позвать шумбина и приказал ему не приводить в исполнение приговор, рассказав ему обо всем, что произошло, — как то, что ему привиделось во сне, так и то, о чем его просила мать и что он ей обещал. Все поцеловали ему руки и весьма хвалили за решение. Затем король, отменив свой приговор и заменив его другим, в котором он миловал нас, написал письмо брокену Понгора, гласившее следующее:

«Брокен города моего Понгора, я, повелитель семя поколений и власы главы твоей, посылаю тебе улыбку уст моих, дабы приумножить тем твою честь. Вследствие сообщений, поступивших ко мне от китайцев и подкрепленных ими торжественной клятвой всем богам, их веры о преступных деяниях этих чужеземцев, что на море — пираты, а на суше — грабители чужого имущества, обагряющие руки свои в крови тех, кто пытается оказать им законное сопротивление, как это известно повсюду на земле, все воды которой они, подстрекаемые алчностью, избороздили, не оставив ни острова, ни берега, ни порта, ни реки, которых бы не изничтожили действиями столь постыдными, что я страшусь повторять их из боязни оскорбить всевышнего. Сведения эти показались мне достаточным основанием для того, чтобы предать чужеземцев положенной законами государства каре, а посему я представил это дело на суд правительственных шумбинов, которые поклялись мне, что чужестранцы эти заслуживают тысячи смертей. Я согласился с их мнением и приказал перетанде известить тебя, что в четырехдневный срок надлежит привести в исполнение вынесенный мною приговор. Однако, ввиду того что сегодня все высокородные женщины твоего города, коих я почитаю своими родственницами, просили меня, взывая к имени короля — усопшего отца моего и повелителя, чтобы я помиловал этих чужестранцев, приводя в письме своем доводы, побудившие меня не отказать в их просьбе, я почел за благо пощадить чужеземцев, ибо побоялся, если я отвечу отказом, как бы крики женщины не были услышаны на самых высших небесах, где царствует тот государь, коему по природе его свойственно соболезновать слезам, пролитым с добрыми намерениями людьми праведными, ревниво блюдущими его закон. И ныне, освободившись от слепых страстей, порожденных плотью, я пожелал, чтобы гнев мой не повлек за собой пролитие крови этих несчастных. А посему приказываю тебе, как только эта родственница моя, прекрасная девица благородного происхождения, передаст тебе настоящее подписанное мною письмо, которое я начертал с великим удовольствием, ибо мне приятно было выполнить просьбу тех, кто ко мне обратился, отправиться в тюрьму, куда ты заключил этих чужестранцев, и без малейшего промедления приказать их освободить, снабдив их за счет моей казны судном, а также всем необходимым, чем заповеди господни повелевают тебе наделить их, следя за тем, чтобы скупость не сжимала твоей руки. А что до того, чтобы представить их мне до их отъезда, то от этого уволь. И для них это будет тягостно, да и мне как королю не приличествует видеть людей, кои, так много зная о боге, так мало блюдут его законы, ибо обычным для них является присваивать чужое.

Совершено в Бинторе в три шавеки первого мамоко Луны ^{246}, в присутствии брови моего правого зрака, матери моей и госпожи всего моего государства.

Хирапитау Шинанкор Амбулек, твердая опора всякого правосудия».

Получив в руки письмо короля, девушка немедленно отправилась в путь, едва успев распрощаться с теткой, и так спешно, что в скором времени оказалась в Понгоре и передала письмо брокену, который, прочитал его, собрал всех перетанда и шумбинов правосудия и отправился в тюрьму, где к этому времени мы находились уже под усиленной охраной. Увидев брокена, мы все в один голос три или четыре раза вскричали: «Господи боже, смилуйся над нами!» — от чего он и все те, кто пришел с ним, почувствовали такую к нам жалость, что иные расплакались. Брокен между тем утешил нас прекрасными и прочувственными словами и приказал тут же снять с нас кандалы и наручники и, выведя на двор перед тюрьмой, рассказал нам все, как было и какие обороты принимало наше дело, о чем мы до сих пор не имели ни малейшего понятия, так как приставленная к нам многочисленная стража не давала проникать к нам никаким вестям извне. После того как он велел прочесть письмо, которое прислал ему король, он сказал нам:

— Очень прошу вас ради меня, раз господь уже оказал вам такую милость, сумейте совершить угодное ему, воздав должную хвалу и славословия, ибо, если он увидит, что вы благодарны, он ниспошлет вам оттуда, откуда происходит все на свете, радость и упокоение вплоть до скончания века, что для нас несравненно лучше, чем жить несколько дней среди мирских невзгод, в которых не обретешь покоя, а лишь величайшие труды, страдания и скорби, и прежде всего нищету, вершину всех бед, из-за которой души наши совершенно уничтожаются в бездонной пропасти Обители Дыма.

Брокен немедленно приказал принести две корзины готового платья и каждому то, чего у него не хватало. После этого он отвел нас в свой дом, куда пришли посмотреть на нас его жена и прочие лекийские дамы. Они выражали не только великое удовлетворение по поводу нашего освобождения, но еще и утешали нас самым сердечным образом. Все это происходит оттого, что женщины этой страны от природы доброжелательны. Не удовлетворившись этим, они решили взять нас в свои дома, пока шли приготовления к нашему отъезду, то есть на сорок шесть дней. Все эти время они в изобилии снабжали нас всем тем, в чем мы нуждались, и среди нас не оказалось ни одного человека, у кого бы не было в кармане сотни крузадо. Что же касается португалки, то в деньгах и шелках она получила не менее тысячи, при наличии которых муж ее меньше чем за год восстановил все то, что он утратил. Брокен во исполнение приказа короля посадил нас на китайскую джонку, направлявшуюся в Лиампо, а с капитана джонки взяли большой залог, дабы он нас доставил в целости и сохранности до места назначения и не предал в пути. Таким вот образом мы отбыли из Понгора, столицы Лекийского острова, о котором я хочу дать здесь краткие сведения, как я уже привык делать относительно других земель, о которых я говорил раньше, дабы, если когда-нибудь наступит время, когда господу нашему будет угодно вдохновить португальский народ на завоевание этого острова, первым долгом ради того, чтобы возвеличить и распространить святую католическую веру, а затем ради великой выгоды, которую из земли этой можно извлечь, люди знали, с чего начать, равно как и то многое, что можно будет получить, открыв его, и как легче будет его завоевать.