Появись она там на минуту позже, кастрюля бы наверняка выкипела. Уменьшив огонь, Маша взяла мусорное ведро и вышла с ним на лестничную площадку, к мусоропроводу.
Опустошив ведро, она уже собиралась подняться, когда услышала голоса из остановившегося лифта.
— Успеем, не волнуйся, — проговорила Юля. — Я только сапоги поменяю, и все.
— Слякоть на улице, а ты в замшевых пойдешь?! — удивилась Инга Бабич.
Маша испуганно отшатнулась, прячась за шахту лифта.
— Ну, отец дает! — открывая дверь, изумленно проговорила Юля.
— В каком смысле?
— Да дверь закрыть забыл! Ну, папашка гуляет! Налетай друг грабитель!
— Да ладно тебе... Девушки скрылись в квартире.
Проводив их взглядом, Маша в растерянности села на подоконник.
А Юля носилась по комнатам, вытряхивая из ящиков вещи.
Саркастически глядя на приятельницу, Инга, не раздеваясь, стояла у двери.
— Тебе помочь?!
— Ладно издеваться! — отрезала Юля и вдруг замерла, удивленно посмотрела на сложенные стопочкой журналы мод. — Господи! Да кто его просил убираться-то?! Все мне перепутал! Как я теперь что найду?!
— Мы теперь журналы смотреть будем? — недовольно поинтересовалась Инга.
— Сейчас не будем... — снова устремляясь на поиски нужных ей вещей, пробормотала Юля.
— Ты собиралась поменять только сапоги!
— Не могу же я с этими сапогами в теплых колготках остаться!
— Ну-ну!
— А это что? — Юля наконец заметила лежащий на столе конверт. Взяла его, удивленно покрутила в руке.
— Юль. А поесть у тебя ничего нет? — поняв, что это все надолго, спросила Инга.
— Поесть?! Откуда?! Отец обещал вечером что-то принести, у них там заказ. А мне некогда, ты же знаешь. — Так и не разобравшись с конвертом, Юля положила его на место и выбежала в прихожую. — Ладно, как-нибудь перебьюсь. Пойдем.
Дождавшись, когда Инга выйдет из квартиры, Юля заперла дверь.
— Ну вот, на все про все — две минуты. А ты боялась!
Убедившись, что Юля с Ингой сели в лифт, Маша торопливо поднялась по лестнице. Взялась за ручку — закрытая Юлей дверь не поддалась.
В ужасе посмотрев на свои тапочки на босу ногу, на ведро в руках, Маша принялась лихорадочно ощупывать свои карманы... Ключа, естественно, не было.
— Марь Петровна?! Рад видеть! Чем могу помочь?! — весело окликнул Машу спускавшийся по лестнице Сорокин.
Маша испуганно вздрогнула.
— А... Это ты, — безрадостно проговорила она. — Ты проходи, проходи...
— Вы чего?! Ключ забыли?
— Да захлопнулась... понимаешь... Сорокин склонился над замком.
— Понимаю, — с ехидной улыбочкой проговорил он через мгновенье, — эти замки сами не захлопываются, у нас дома такой раньше был.
— Вот и иди домой! — раздраженно бросила Маша. — Давай, давай! Как-нибудь без тебя разберусь!
— А зачем без меня-то? Я эти замки на раз открываю, — уверенно заявил Сорокин.
— Ты думаешь, что у тебя получится? — засомневалась Маша.
— А то! Я раньше, когда у нас такой же стоял, все время ключи забывал, так натаскался. Вообще, взломщиком быть несложно. Надо только захотеть.
— Надеюсь, что ты еще не захотел? — с подозрением спросила Маша.
— Да вроде нет... — возясь с замком, проговорил Сорокин и, словно спиной почувствовав Машино нетерпение, добавил: — Сейчас, сейчас. Не нервничайте. Уже почти открыл.
— А почему ты не в школе?
— Ну я же вас не спрашиваю, почему вы здесь? Ведь вы же, кажется, переехали?..
Маша растерялась.
— А я... Я... кое-что из вещей забыла.
— Ну, а я тогда больного товарища навещаю.
— Таню? С седьмого этажа?
— И все-то вы знаете...
Раздался какой-то щелчок, и дверь открылась.
— Прошу, — Сорокин широким жестом пригласил Машу в квартиру. — Это большое счастье случайно встретить такого выдающегося человека, как я. И это счастье выпало на вашу долю.
— Спасибо, — почему-то неуверенно входя в квартиру, проговорила Маша. — Спасибо тебе.
— Спасибом сыт не будешь, — деловито ответил Сорокин. — Мне б пятерочку.
Маша в изумлении подняла глаза на парня.
— Да не деньгами же. За сочинение...
Видимо, Машин взгляд выразил столько... что Сорокин поспешил ретироваться.
— Все. Понял. Неудачная шутка. — И с этими словами он исчез из квартиры.
Пройдя на кухню, Маша поставила на место ведро и выключила газ под кастрюлей.
Странно, как это Юля не заметила. Наверное, на кухню не зашла...
Вздохнув, Маша направилась в прихожую. Медленно, нехотя оделась, но не вышла. Одетая еще раз заглянула в комнату.
Уже не валялись на спинке кресла вещи Сергея. Аккуратной стопочкой сложены были Юлины журналы. Лежал на столе конверт.
Ревниво и ностальгически Маша оглядела убранную ею квартиру.
Вдруг, словно наконец решившись, она вернулась в комнату, взяла со стола конверт, положила его в сумочку и столь же решительно вышла из квартиры.
— Что у вас тут за дурдом! — Лена Ползунова вошла в приемную Шведова и, не дожидаясь Регининого приглашения, села. — Все куда-то мчатся! Орут!
— Ой! Леночка! Рада вас видеть! Кофе?!
Ползунова благосклонно кивнула.
— Шведова, конечно, нет.
— Уехал, — занявшись приготовлением кофе, ответила Регина. — Уехал. У нас срочная работа. Делаем Мадлен!
— Что делаем?!
— Мадлен, — восторженно пояснила Регина. — Ну как же, как же!.. Новая поп-звезда. За создание стиля согласился взяться лично Шведов.
— Мадлен? Первый раз слышу, — Лена пожала плечами.
— Через полгода Мадлен станет первым словом, которое будут произносить новорожденные. Раньше чем «мама». Ее сейчас так раскручивают... Вы себе представить не можете! Бешеные деньги вкладывают...
— А более интересных тем у нас нет? — перебила Ползунова Регину.
— Вы о Шведове и Марии Петровне?
— Кто говорил: «У меня на контроле! У меня на контроле!»? И чего же стоит ваш контроль?! А ведь я, Регина, на вас полагалась, между прочим!
— Это так неожиданно случилось, — смутилась «душехранительница».
— И что теперь делать? — Ползунова, не скрывая своего недовольства, с угрозой посмотрела на Регину.
—Я... Я даже не знаю. Ползунова огляделась.
— Да, красивое у вас, конечно, зданьице.
— В каком смысле? — почувствовав неладное, испуганно поинтересовалась Регина.
— Нельзя такие дома частной собственностью делать. Такие дворцы народу принадлежать должны!
— Ну Леночка! Не переживайте. Еще не все потеряно. По моим данным, она не только еще не развелась, но даже и не подавала. А там дети... Так что это все небыстро.
— Какая разница, если живут вместе...
— Не скажите, не скажите... Это важно...
Регина наконец подала кофе, но Ползунова даже не притронулась.
— Я вас не понимаю!
— Опять же одинока она сейчас очень. Игорь Андреич рассказывал, прямо места себе не находит. Старые друзья отвернулись...
— Я что-то не понимаю, к чему вы ведете? — заинтересовалась Ползунова.
— Ей сейчас подруга нужна, — уверенно сказала Регина. — Настоящая. Чтоб и поболтать можно было. И самым сокровенным поделиться.
— Я-то тут при чем? — фыркнула Лена.
— Ну сами подумайте.
Спокойно, словно непонятливой, но любимой ученице, Регина продолжала втолковывать Ползуновой прописные, как ей казалось, истины:
— С кем Марии Петровне сейчас общаться? Все время дома. Одна. С сыном. А он, кстати, болеет. И тут вы... Чем не лучшая подруга?
— Я — с ней?! — Ползунова посмотрел на «душехранительницу» как на душевнобольную. — Вы с ума сошли, Регина!
— Отчего же. Вы только подумайте: вы начнете у них бывать... Игорь Андреевич станет привыкать к вам. Поймет разницу. Ведь ее нельзя не почувствовать, правда?!.. И постепенно, постепенно... А вы уже в курсе: где соль, где спички... Какой борщ он любит... Какую надо погладить рубашку, чтобы угодить ему... Лучшая подруга, Елена Александровна, это, дорогая моя, профессия.
— «Лучшая подруга»... — Ползунова насупилась. — Но с ней же говорить придется!
