Польза же такой исповеди для людей огромна.
Здоровье мое всё так же, но душевно чувствую себя хорошо и, как всегда, люблю вас, вашу жену и всё ваше семейство.
Лев Толстой.
Написано рукой М. Л. Оболенской, подпись собственноручная. Впервые опубликовано в «Вестнике Европы» 1915, IV, стр. 10. Датируется по почтовому штемпелю.
В письме от 24 января 1903 г. Г. А. Русанов сообщал о своих сомнениях по поводу предложения Толстого писать воспоминания (см. письмо № 12).
1 К письму приложена выписка из Дневника от 6 января 1903 г. См. т. 54, стр. 154.
38. А. А. Толстой.
1903 г. Февраля 9. Я. П.
Спасибо вам, дорогой друг, за ваш ответ на мое письмо.1 Вы сердцем почувствовали, своим отзывчивым сердцем, искренность и нежность моего чувства к вам, и так и откликнулись. И это очень радостно.
Письмо это вам передаст моя Саша. Она очень хорошая или, скорее, желающая серьезно быть хорошей. Ее смущает, немножко и меня тоже, при ее свидании с вами ее неправославие. Не судите ни ее, ни меня строго за это. Я умышленно не влиял на нее, но невольно она по внешности подчинилась мне. Но, как вы знаете, в ее года еще религия не составляет необходимости. А ей много впереди. А когда наступит настоящая религиозная потребность, она изберет то, что ей нужно.
Впрочем, мне совестно писать вам это, как будто я не знаю вашего чуткого сердца.
Прощайте, милый друг, братски целую вас.
Л. Толстой.
9 февраля 1903.
Впервые опубликовано в ПТ, стр. 379—380.
1 См. письмо № 23. А. А. Толстая ответила на него 31 января 1903 г.
* 39. С. Н. Шубинскому.
1903 г. Февраля 9. Я. П.
Милостивый государь
Сергей Николаевич,
Очень благодарен Вам за Ваше любезное письмо1 и сожалею о том, что Оболенский затруднил Вас.2
Александра Андреевна Толстая пишет мне, что записки ее не было, а что она на словах передала Шильдеру некоторые подробности, которые теперь она передала мне. Вы спрашиваете, что именно мне нужно? Мне нужны подробности жизни Николая I конца 51-го и начала 52-го года.3 Желание мое слишком неопределенное, и потому не смею утруждать Вас просьбой об исполнении его, а, вновь благодаря за Ваше любезное письмо, остаюсь готовый к услугам
Лев Толстой.
Печатается по копировальной книге № 5, л. 131. Написано рукой М. Л. Оболенской, подпись собственноручная. Датируется по расположению письма в копировальной книге.
Сергей Николаевич Шубинский (1843—1915) — историк, специалист по русской истории XVIII века, с 1880 г. редактор «Исторического вестника»).
1 От 29 января 1903 г.
2 Д. Д. Оболенский (см. о нем т. 83, стр. 53) сообщил Шубинскому о желании Толстого получить сведения о Николае I из материалов покойного историка Н. К. Шильдера (материалы находились в распоряжении Шубинского), а также просил Шубинского прислать записки А. А. Толстой о Николае I.
3 В письме от 11 февраля Шубинский сообщил, что работа Н. К. Шильдера доведена до 1832 г. и что материалы о событиях 1851—1852 гг. им не были собраны.
* 40. П. В. Веригину.
1903 г. Февраля 9—13? Я. П.
Дорогой Петр Васильевич,
Долго не отвечал вам, потому что всё хвораю. Равномерно приближаюсь к смерти и озабочен тем, чтобы оставшиеся дни жизни не были проведены дурно и не остались без пользы для людей. В этом великая польза старости и болезни, сторицею выкупающая невыгоды болезни и старости.
То, что вы пишете мне про духоборов и ваше объяснение бывшего движения, мне кажется совершенно справедливым. Помоги вам бог, дорогой друг, в том ответственном положении вашего большого влияния на людей не согрешить против них, дав им ложное направление.
Мой совет, который обдуман перед богом, и даю вам, любя — вас и братьев духоборов, в том, чтобы вам лично как можно больше устранять себя, не высказывая своего мнения о решаемых вопросах в ту или другую сторону, а внушать братьям только одно, чтобы они поступали так, как этого хочет бог от своих сынов, и, главное, не нарушали бы любовь между собою во имя такого или иного понимания воли бога. Воля бога для всех одна: любить его и друг друга, а чтобы быть в состоянии любить его и друг друга, надо отрекаться от себя и во всем уступать друг другу. Самое страшное зло — это вражда людей, возникающая из различного понимания обязанностей человека по отношению к богу. Вот против этого советую вам употребить всё ваше влияние.
Только бы те, которые считают, что не надо пользоваться трудом животных, так же как и те, которые живут оседло земледелием, считали бы возможным любовь и единение между собою, несмотря на различие взглядов, любили бы и помогали чужим, так же, как и своим, и эту любовь ставили бы выше всех соображений, и тогда всё было бы хорошо, и совершилось бы так или иначе и единение во взглядах.
Коротко сказать: чем больше я живу, чем ближе подхожу к концу, тем для меня очевиднее, что только единое на потребу: установление царства божия, которое достигается любовью людей друг к другу. Любовь же не приходит сама собой, а надо делать усилие, то самое усилие, которым берется царство божие, для того, чтобы вызвать ее в себе.
Думаю, что вы всё это знаете и чувствуете и действуете в этом духе, и радуюсь этому.
Спасибо, что написали мне, пожалуйста, пишите еще и, если можно, сообщите подробности о том, как живут различные поселения из духоборов и есть ли между ними согласие.
Простите, дай бог вам и всем братьям духоборам высшего блага в мире — единения и любви между собою.
Любящий вас Лев Толстой.
Печатается по копировальной книге № 5, лл. 134—135. Написано рукой М. Л. Оболенской, подпись собственноручная. Датируется по расположению письма в копировальной книге.
Ответ на письмо Веригина от 12 января н. ст. 1903 г., в котором он подробно описывал жизнь духоборов в Канаде.
41. Е. И. Попову.
1903 г. Февраля 9—13? Я. П.
Хотел отвечать длинно на ваше письмо, дорогой Евг[ений] Ив[анович], но сейчас устал, а все-таки не хочется оставлять хорошее письмо ваше без ответа. То, что вы пишете о необходимости бездомовности, бродяжничества для христианина, было для меня в самое первое время моего обращения самой радостной мыслью, объясняющей всё, и такою, без которой истинное христианство неполно и непонятно. Мы все идем каждый своим путем, и вы почувствовали только теперь то, что меня поразило с самого начала, и, вероятно, поняли и почувствовали с самого начала то, что для меня, может быть, теперь еще непонятно.
Про молитву я думаю, что она единственная форма, подкрепляющая духовные силы общения с богом. Для меня, по крайней мере, это так. Из десяти, двадцати раз, может быть, один раз она действительна, и когда она действительна, это так важно, что далеко превосходит те ничтожные усилия, которые нужно делать, чтобы не забывать каждый день молиться.
Вполне верю вашей искренности в ваших отношениях к семейству Вульф,1 но все-таки, как это ни трудно вам, советовал бы как можно дальше держаться от них. Передайте мой привет и сочувствие Дудченко и хоть изредка пишите мне, мне всегда радостно получать от вас известия. Здоровье мое всё слабеет, т. е. разрушаются те связи, кот[орые] держат меня в этой форме жизни. А это ни хорошо, ни дурно, а то, что должно быть, и я, слава богу, так и смотрю на это.
