¹ Речь идет о писании статьи «Так что же нам делать?»

² Лицо неизвестно.

³ Мария Михайловна Халевинская (р. в 1856 г.), служила земским врачем в Крапивенском уезде. Была близка взглядам Толстого. В 1896 г. по просьбе Толстого дала рабочему сочинения Толстого, запрещенные цензурой, за что была арестована и выслана в Астрахань.

⁴ Вероятно, Кузнецова.

⁵ Петр Осипович Зябрев.

⁶ Сведений не имеется.

⁷ Сергей Семенович Резунов, плотник.

⁸ Максим Максимович Ковалевский (1851—1916), профессор Московского университета, с 1914 г. академик по кафедре государствоведения. С 1877 г. по 1887 г. читал в Москве лекции по сравнительной истории права (истории иностранных законодательств) и по государственному праву. Его перу принадлежит: «Можно ли считать Толстого продолжателем Руссо» («Вестник Европы» 1913, книга шестая, стр. 343—352). О встречах с Толстым в начале 1880-х гг. М. М. Ковалевский рассказывает в воспоминаниях, напечатанных в «Вестнике Европы», 1910, май, стр. 207 и след. М. М. Ковалевский пишет о себе: «я не был в числе любимцев автора «Войны и мира» (стр. 208).

⁹ Жена Александра III.

¹⁰ С. А. Толстая писала Толстому 9, 10 и 11 декабря.

¹¹ 9 декабря С. А. Толстая писала: «опять приходится писать под бомбами, как я называю шум, суету и крик». В письме от 10 декабря: «я утратила свою осеннюю ясность — это я вижу по тому, что как я стала в те же условия разлуки и переписки с тобой, так, проверив себя, я вижу, что уже несусь по другому теченью, что балы, гости, комплименты, сказанные мне, Танино стремленье на бал, мои собственные мечты о костюме Тани и о том, как будут говорить обо мне; разговор дяди Кости и madame [Seuron] и проч., и проч. — всё это меня охватывает, и я погибаю. Мне даже не грустно это, и это хуже всего» (ПСТ, стр. 280).

¹² 10 декабря С. А. Толстая запрашивала: «Был ли ты в кладовой, и цел ли и заперт ли Дуничкин сундук и все наши?»

¹³ Охотничья собака.

¹⁴ 13 декабря С. А. Толстая отвечала: «Лесть madame меня не трогает. Я знаю ее, и теперь мне временами кажется, что с одной стороны лесть ко мне для того, чтобы с другой — кокетничать с тобой. Если это последнее подтвердится — elle aura affaire à moi [ей придется иметь дело со мной], и я ее вперед жалею, ибо в моем полусумасшествии я ни за что не ручаюсь» (стр. 288).

¹⁵ См. письмо 7 декабря. 12 декабря С. А. Толстая писала: «я хочу, чтобы Таня тебе писала, а она говорит: «он пишет три строчки, за что же мы ему будем писать три человека по три листа». А я говорю: «Он зато пишет триста страниц для всего мира» (стр. 287).

¹⁶ 10 декабря С. А. Толстая сообщала: «Илья спит весь вечер».

¹⁷ С. А. Толстая писала в ответ 13 декабря: «Ты оговариваешься в конце письма, что оно грустно и нехорошо. Нет, оно очень хорошее, что-то в нем есть, что меня заставляет оглянуться на себя и пожалеть, что я к старости под гору пошла. Да, это странно; на меня все смотрят, что я столб семьи, что я твердая, что я «une femme vertueuse» [добродетельная женщина], а я сама себя чувствую слабой, легкомысленной, полусумасшедшей и готовой на всякие самые безумные крайности» (стр. 288).

1884 г. Декабря 13. Я. П.

Получилъ твое письмо¹ — пріятное. Всталъ рано, печень не болитъ. Часовъ 5 работалъ. Бумаги намаралъ много, а есть ли толкъ или нѣтъ — не знаю. Но какъ будто дѣлалъ дѣло, и на душѣ покойно. Поѣхалъ въ Ясенки верхомъ — славная погода — тихо, таетъ и туманъ. Потомъ сходилъ въ баню, и сейчасъ читаю по еврейски Евангеліе, пью чай и собираюсь раньше спать. Большое спасибо Лелѣ за письмо. Пускай онъ не стыдится быть въ человѣческихъ отношененіяхъ съ тѣми, кто его больше всѣхъ любитъ, т. е. больше, чѣмъ кто либо другой, а стыдится жить рядомъ и быть столь же болѣе далекимъ, чѣмъ въ Новой Зеландіи.² Если ничего не случится, пріѣду въ воскресенье. Грустно ѣхать.

На обороте открытки: Москва. Долгохамовническій переулокъ домъ Гр. Толстаго. Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Отрывок из письма впервые опубликован в «Литературном наследстве», 19—21, стр. 706. Полностью публикуется впервые. Неотправленная открытка. Датируется по содержанию письма (баня, чтение евангелия на еврейском языке) и на основании относящихся к открытке слов следующего письма: «Сейчас написал письмо на карточке, но начал за здравие и свел за упокой и не посылаю».

¹ От 11 декабря.

² Два острова в южной части Тихого океана, Британская колония.

1884 г. Декабря 13. Я. П.

Сейчасъ написалъ письмо на карточкѣ¹, но началъ за здравіе и свелъ за упокой и не посылаю, и пишу на бумагѣ, чтобъ и теперь этаго не случилось. Случилось же это по случаю Лелинаго письма,² к[оторое] мнѣ было очень пріятно. Я такъ и вижу, какъ всѣ нападутъ на него за это, — т. е. за то, что онъ имѣетъ и умѣетъ, чтò сказать мнѣ, и сказать такъ, что я чувствую, что онъ мнѣ близокъ, что онъ знаетъ, что всѣ его интересы близки мнѣ, и что онъ знаетъ или хочетъ знать мои интересы. — Умолкаю, чтобы не изорвать и этаго письма.

Всталъ я нынче рано и рано сѣлъ за работу, и работаю часовъ 5 сряду, и намаралѣ бумаги много, но есть ли въ этомъ мараньи толкъ или нѣтъ, — не знаю. Т. е. неправда, знаю, что есть, и потому мнѣ на душѣ легко. Какъ бы совсѣмъ иначе шла жизнь всѣхъ людей, и какъ бы они сами были счастливѣе, если бы они цѣлью своей ставили произведеніе того, чего нѣтъ, и того, что хорошо и нужно, а не удовольствіе. Удовольствія нѣтъ настоящаго другаго, какъ то, кот[орое] слѣдуетъ за произведеніемъ. Производить можно и карандаши, и сапоги, и хлѣбъ, и дѣтей, т. е. людей, и мысли, кот[орыя] питаютъ этихъ людей. Безъ произведенія чего-нибудь не можетъ быть настоящаго удовольствія, т.е. удовольствія, не смѣшаннаго съ страхомъ, страданіемъ, угрызеніемъ совѣсти, стыдомъ; и чѣмъ важнѣе произведеніе, тѣмъ больше удовольствія. Такъ это для насъ, для взрослыхъ и стариковъ; для дѣтей и молодыхъ мѣсто произведенія замѣняетъ большей частью пріобрѣтеніе знанія или искуства. Оно и у старыхъ бываетъ. Но у Аарыхъ большая доля произведенія, а малая пріобрѣтенія зн[анія] и иск[усства], а у молодыхъ на оборотъ. Когда же на мѣсто этаго станетъ исканіе удовольствій и потеряется вкусъ въ произведеніи вещей и пріобрѣтеніи зн[аній] и искуствъ, то это не шутка, а погибель.

Я вспоминаю свою молодость и помню, что я переживалъ такіе періоды; но это были періоды короткіе, это были исключенія, времена, кот[орыя] совсѣмъ вычеркнулись изъ моей памяти, о кот[орыхъ], если я вспоминаю, то вспоминаю съ омерзеніемъ. Мнѣ вспомнились потомъ слова Ермоловой,³ бывшей красавицы съ заплаткой на носу, какъ она, вопервыхъ, увѣряла меня, что я всю молодость свою танцовалъ съ ней (чего я не помню), а главное ея слова: il faut que jeunesse se passe.⁴ Эти слова любятъ повторять тѣ, кот[орые] въ своей vieillesse⁵ не вышли изъ jeunesse.⁶ Эти слова говоритъ, вѣрно, Груш[енька] Оболенская,⁷ дядя Сережа, дядя Костя.⁸ Jeunesse только тогда se passe благополучно, когда есть vieillesse — не знаю, какъ писать — дѣлающее свое дѣло; а когда старики сами задерутъ хвосты, т. е. будетъ отдаваться тщеславію, праздности, роскоши, то куда же залетитъ jeunesse. Нехорошо это, и главное неправда. И тотъ старикъ, кот[орый] говоритъ молодежи: то, что онъ своимъ старымъ умомъ видитъ, и говоритъ серьезно хотя бы это б[ыло] и непріятно молодежи, тотъ навѣрно гораздо больше любитъ и понимаетъ молодежь, чѣмъ Грушеньки, Ермоловы, дяди и Урусовъ,⁹ будто из сочувствія къ молодежи рѣзвящійся съ ними.