¹⁰ С. А. Толстая писала в ответ 23 октября: «По моему мнению, пока не заплатят все самарские долги, Бибиков, мужики и дядя Сережа, — до тех пор ничего нельзя предпринимать, а то рискуешь остаться без денег совсем. Если же Бибиков отдаст деньги, то их и употребить на завод; это не доход, а капитал с построек; пусть и пойдут на постройку опять. Совет мой один только: это непременно послать Ивана Иваныча в Самару или ему вытребовать деньги или перепродать землю и уяснить то, что можно ожидать в январе. А то какая же гарантия, что в январе получатся деньги, если теперь не получились» (стр. 257).

1884 г. Октября 23. Я. П.

Вчера легъ очень поздно; но нынче опять всталъ въ 8 и также съ Дм[итріемъ] Ѳед[оровичемъ] пилъ чай. Продолжаю поправлять переписанное. Нынче не хотѣлъ уставать и въ 3 кончилъ, и пошелъ въ Ясенки купить почт[овыхъ] конвертовъ. Погода портится, — мга и туманъ. Но славно прошелся и много, хорошо думалъ на обратномъ пути о томъ, что мнѣ надо, пока мы живемъ, какъ мы живемъ, самому вести хозяйство. Начать въ Ясномъ. У меня есть планъ, какъ его вести сообразно съ моими убѣжденіями. Можетъ быть это трудно, но сдѣлать это надо. — Общее мое разсужденіе такое: не говоря о томъ, что если мы пользуемся веденіемъ хозяйства на основаніяхъ (ложныхъ) собственности, то надо вести его всетаки наилучшимъ образомъ въ смыслѣ справедливости, безобидности и, если можно, доброты, не говоря объ этомъ, мнѣ стало ясно, что если то, что я считаю истиною и закономъ людей, должно сдѣлаться этимъ закономъ на дѣлѣ въ жизни, то это сдѣлается только тѣмъ, что мы, богатые, насилующіе, будемъ произвольно отказываться отъ богатства и насилія; и это произойдетъ не вдругъ, а медленнымъ процессомъ, кот[орый] будетъ вести къ этому. Процессъ этотъ можетъ совершаться только тогда, когда мы сами будемъ завѣдывать своими дѣлами и, главное, сами входить въ сношенія съ народомъ, работающимъ на насъ. Я хочу попытаться это сдѣлать. Хочу попытаться совершенно свободно, безъ насилія, а по добротѣ вести самъ дѣло съ народомъ въ Ясной. Ошибки, — потери большой, даже никакой, я думаю, не будетъ. А, можетъ быть, будетъ хорошее дѣло. Хотѣлось бы въ хорошую минуту, когда ты слушаешь, разсказать тебѣ, а описать все трудно. — Я думаю начать сейчасъ же. Принять все отъ Митрофана и наладить, и зимой пріѣзжать изрѣдка, а съ весны постоянно заниматься. — Можетъ быть, тутъ, не замѣтно для меня, меня подкупаетъ желаніе чаще бывать въ деревнѣ, но я чувствую, что моя жизнь была поставлена неправильно этимъ отвертываніемъ, игнорированьемъ отъ дѣла, которое дѣлалось, и дѣлалось для меня, и совершенно противно всѣмъ моимъ убѣжденіямъ. — Въ этомъ игнорированьи было тоже то, что я, по принципу не признавая собственность передъ людьми, изъ fausse honte¹ не хотѣлъ заниматься собственностью, чтобъ меня не упрекнули въ непослѣдовательности. Теперь мнѣ кажется, что я выросъ изъ этаго. Я знаю въ своей совѣсти, насколько я послѣдователенъ. Но, душа моя, пожалуйста имѣй въ виду, что это дѣло очень для меня душевное, и необдуманно и съ горяча не возражай и не нарушай моего настроенія. Я увѣренъ, что вреда отъ этаго никому не будетъ, а можетъ выдти и очень хорошее и важное. — Боюсь, что ты не поймешь меня. И нельзя по этимъ неяснымъ выраженіямъ.

Утромъ получилъ твое коротенькое, но пріятное письмо — вижу, что все пока хорошо. Какъ здоровье. Пиши вообще поподробнѣе, — коли время и хочется. — Я совсѣмъ здоровъ. Нынче ѣлъ рѣдьку съ квасомъ, похлебку и печеную рѣпу.

Изъ Тулы ничего не получилъ; только заказное письмо тебѣ, по кот[орому] постараюсь завтра получить. Я завтра поѣду верхомъ, чтобы купить товару на сапоги Стахов[ичу].² Какъ я радъ, что Писаревъ не умеръ!³

Напечатай въ газетахъ, — какихъ, не знаю, какъ посовѣтуютъ москвичи, слѣдующее объявленіе:

«Продаются въ 15 верстахъ отъ Тулы по Кіевскому шоссе въ сельцѣ Ясной Полянѣ 10 жеребцовъ молодыхъ отъ киргизскихъ кобылъ и заводских жеребцовъ, годныхъ для упряжи и верховой ѣзды. Тутъ же продаются кобылы той же породы. Спросить приказчика».⁴

Цѣлую тебя и дѣтей.

Кланяйся M-me Seuron и M. Lake.

Шарикъ⁵ presente ses respects à M-me Seuron. Il me fait l’honneur de m’accompagner dans mes promenades.⁶

На конверте: Москва. Хамовническій переулокъ. Графинѣ С. А. Толстой. Въ своемъ домѣ.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Большая часть письма напечатана впервые в Б, II, стр. 474—475, полностью письмо опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 222—224. Датируется на основании почтовых штемпелей: «Почтовый вагон. 24 октября. 1884; Москва. 24 октября 1884». В ПЖ датировано 24 октября.

¹ [ложного стыда]

² «Мих. Александрович Стахович просил Л. Н-ча сшить ему сапоги, что Л. Н. и исполнил. Сапоги эти находятся в Толстовском музее в Петербурге» (н. п. С. А.).

³ С. А. Толстая писала 21 октября: «Самое главное, что Писарев не умер, сейчас получила телеграмму от Стаховича, которого еще не видала, и потому подробностей никаких не знаю» (стр. 254).

⁴ Об этом объявлении в московских газетах сведений не имеется.

⁵ «Шарик — собака дворняжка, которую приручила к себе м-м Сёрон» (п. С. А.).

⁶ [свидетельствует свое почтение перед madame Сейрон, он оказывает мне честь, сопровождая меня во время моих прогулок.]

С. А. Толстая писала 25 октября в ответ на это письмо: «Только что отправила свое письмо вчера, как получила твое, милый Левочка. По какой-то странной, верно, случайности, но всё, что ты напишешь мне, то не только возражать, но я сама точь в точь то же думала, т. е. в именьи, где живешь хотя половину года, недобросовестно не заниматься самому, именно по отношению к народу; выгоду можно извлекать ту же, а по моему бόльшую, и всё то, что пропадает, что крадут, что бесхозяйственно тратится, всё это с умом можно раздавать, помогать, делить с народом. Отношения будут самые приятные; выгода была в Ясной такая ничтожная, что про нее и говорить нечего. А с твоим уменьем и умом (когда ты только захочешь) ты всякое дело можешь отлично вести. Ну что ж, если б это бы и был предлог в деревню ездить, то тем лучше, тебе будет не совестно и не скучно оставлять нас для дела, нас же кормящего, воспитывающего и содержащего; поняла я тебя или нет, я не знаю, но как поняла, так и отвечаю» (ПСТ, стр. 261).

1884 г. Октября 24. Я. П.

Утро провелъ, какъ обыкновенно. Получилъ твое письмо¹ подлиннѣе перваго. Двѣ вещи не хороши — это Танино² возмущеніе и твое не здоровье.³ Ну что скажетъ Чижъ?⁴ Мнѣ это интересно не по существу, п[отому] ч[то] я знаю, что доктора могутъ только попортить нашу жизнь, но пользы принести не могутъ, но интересно по отношенію къ тебѣ. —

Потомъ поѣхалъ въ Тулу на желтомъ. Что за прелестная лошадь. Смирна, сильна, росла, красива и быстра. Дѣла въ Тулѣ у меня были слѣдующія: получить заказное письмо на твое имя — (это оказалось письмо отъ Вас[илія] Ив[ановича],⁵ я посылаю его тебѣ) купить на ботинки Стаховичу, купить калачей и публиковать въ газетахъ о продажѣ лошадей.⁶ Все это сдѣлалъ, и ужаснулся на городскую жизнь. Никого знакомыхъ не видалъ. —

Насчетъ извѣстій Самарскихъ не смущайся. Видно дѣйствительно тамъ ужасный годъ. Если бы случилось, что они и не заплатятъ нынѣшній годъ, тѣмъ дороже будетъ слѣдующій. Землю можно раздавать нынѣшній годъ по рознь. Я съѣзжу туда. А если нужны будутъ деньги, то повѣрь, что найдутся (кнесчастью). Можно продать мои сочиненія (они вѣрно выйдутъ нынѣшній годъ); можно продать Азбуки,⁷ можно лѣсъ начать продавать. Кнесчастью деньги есть и будутъ, и есть охотники проживать чужіе труды.