'Я сейчас…' Он больше успокаивал ее, потому как видел — не сможет. Ничего не сможет — даже сантиметр…

Полные боли глаза Леи. 'Держись, милая — я только соберусь с силами…'

Два неподвижно замерших тела, две соединившиеся тонкие руки. Двое пар сросшихся глаз. Секунды, растянувшиеся в часы…

'Пожалуйста…' Где-то бежали поезда и летели самолеты. Плыли теплоходы и кружили по орбитам спутники. Космические штурманы прокладывали звездные дороги…

'Очень прошу…' Кто-то смотрел видео или собирался на работу. Кто-то обнимал жену или целовал мужа. Проверял домашнее задание у детей…

Мир остановился, замер на секунду. Перестали иметь значение любые важности. Только две пары неподвижных глаз, и мгновения — ставшие годами…

'Отпусти…'

'Нет…'

'Ты сорвешься…'

'Ну и пусть…'

'Прости, — прошептала одними губами Лея. — За все, ладно?'

'Не вздумай! — ответили немые глаза. — Ни в коем случае, Лея…'

'Прости…'

Она одним движением вырвала руку и ухнула вниз…

'Нет!!! — что есть силы закричал Сергей, бессильно сотрясаясь в спазмах, — нет…' И только слезы — горячие слезы, — обильно кропили заиндевевшие ладони…

Она еще дышала, когда гвардейцы подняли измочаленное о камни тело. Смотрела неподвижными глазами и силилась что-то сказать. Огга без конца разогревал холодные руки, Сергей глотал слезы, четверо гвардейцев старались не встречаться глазами с лейтенантом… Наверху горько кричал орел…

Лея. И двое из семерых гвардейцев — дорого дался этот бой… Девушку положили на самодельные салазки — переломанные кости не выдержат тряски верхом. И рванули вперед, оставив за спиной два мерзлых холмика — надеясь только на бога, и крики небесных птиц…

Небольшой одинокий хутор — во дворе от лая зашлась собака. Не было времени на проверку — сразу вломились внутрь…

Маленькая семья — старик-отец, мать и мальчуган — черные как смоль урги… Всех поставили в ряд в центре комнаты, девушку аккуратно опустили на постель. 'Сделайте что-нибудь, — лейтенант холодно смотрел на хозяйку. — От этого зависит ваша жизнь',

'Наша жизнь не зависит от тебя, воин, — спокойно ответил женщина. — Только от Одина и Рода…' Подошла, приподняла одеяло, покачала головой: 'Плохо, очень плохо…' 'Мы знаем, — скрежетнул зубами лейтенант. — Можно что-нибудь сделать?' 'Красная трава — много… Оставляй. Если будет воля Рода…' Чекка в бессилии обернулся к Сергею…

Сергей не думал много. Схватил за локоть офицера и выволок за дверь: 'Останешься, — остановил попытки возразить: — без разговоров, ясно? Она слишком дорога… нам обоим, — он положил ладонь на крепкое плечо. — Ты тот, кому я доверю…' Лейтенант молчал. Он был командир, и он… Все давно это знали. Еще с памятного вечера в корчме…

'Вы не выдадите, понятно?' — тихо сказал Сергей, глядя прямо в черные глаза хозяйки. 'Не надо слов, демон ночи, — спокойно ответила женщина. — Я знаю, кто ты. Ты царица тьмы, положившая тысячи моего народа. Но Ваххи — не мстят, если не зовет рог крови… Я сделаю что могу для твоей сестры'.

Это было неожиданно. Но не время для догадок и рассуждений…

'Она знает? — позже спросил Сергей Огга. — Откуда?' ' Урги…' — только вздохнул брат и оглянулся. Они постоянно оглядывались, пока слабенький огонек окошка не растворился в темноте…

Разведчики путали следы как могли — чтобы не вывести к отдельному хутору. И постарались как можно дальше уйти. Но через день пали две из оставшихся пятерых лошадей. Дальше пришлось идти пешком…

Пару раз попадалась накатанная дорога, один раз наткнулись на длинный караван. Долго рассматривали вереницу странных животных, груженных ящиками и тюками… 'Большая равнина, — Ежж внимательно разглядывал карту — сержант остался за командира. — В этих местах наверняка есть город…'

Сергей молчал — поле беды только начиналось. Никто ни единым словом не упрекнул за безнадежный поход в неизвестность. Но путь вперед еще открывался…

На равнине не спрятаться — пришлось вернуться в горы. Путь длиннее, зато надежней. Новая ошибка — к вечеру опять наткнулись на верховых. С этого момента началась длинная изнуряющая гонка от преследования…

Когда склоны стали крутыми и трудными — оставили лошадей. Одно успокаивало — преследователи тоже… Два дня постоянной гонки — к закату второго дня его тащили за руки. Еще пара часов — и пришлось бы нести на руках, — но они все-таки затерялись в бесчисленных ущельях. Снова над вершинами кричат белые птицы…

'Командир, нужно тепло… — просит солдат. 'Нельзя, — оглядывается Ежж. — Нас ищут'. 'Для принцессы, — умоляет воин. — Придумай — совсем замерзла, бедная…' Сергей не возражает — нет сил. Ноги одеревенели и давно потеряли чувствительность пальцы — горный морозный ветер пробирает до костей… Сержант пристально смотрит и начинает поиск…

Через час нашли узкую расселину и запалили огонь. Бойцы с грустью высыпали мешки — топлива почти нет. А дрова — только на равнине…

Пальцы ломило от боли — он совал посиневшие руки чуть ли не в пламя. 'Слаб-слаб-слаб… — твердило сознание. — Девчонка, елки-палки…' Но сделать ничего не мог — ноги натурально тряслись и ладони не слушались… 'На север, — сказал Ежж, рассматривая карту. — В горах не продержимся долго…'

С рассветом изнуренная шестерка снова тронулась в путь. К середине дня выбрались к равнине и залегли среди камней, внимательно оглядывая пустошь…

Прямая как нить дорога. Низкие облака. И ледяной ветер…

'Как стол, — вынес вердикт один из солдат. — Открыт всем ветрам и глазам',

'Что это на горизонте?' — спросил Ежж, разглядывая степь в бинокль. 'Дома… — ответил один из гвардейцев. — Еще один хутор? В поле?' 'Доберемся в темноте, — принял решение командир. — Переждем день, и дальше отправимся ночью…' Все промолчали — ни у кого не было других предложений.

Когда сгустилась темнота — двинулись в путь. Сергей даже рад — снова до бесчувствия окоченел в скалах. Через пару часов добрались до светящихся окон…

'Тихо!!' — гвардия ворвалась внутрь и взяла под прицел хозяев — черных как смоль. Тоже семья. Пожилая женщина, старик, молодая девушка, парень и ребенок — маленькая девочка… 'Никто не шевелится, — зло объявил сержант, рассматривая ургов. — Никто не пострадает'. 'Мы не хотим вам зла', - добавил Сергей. Женщина пронзительно взглянула…

Глоток тепла в череде ненастных дней. Жаркий очаг, запах еды… Девушка, посмотрев на мать, начала собирать на стол. Гвардейцы подозрительно переглянулись…

'Вы знаете, кто я?' — спросил Сергей у пожилой. Она не ответила. 'Вы ошибаетесь, — почему-то его это его трогало. — Я не демон ночи, и не желаю вам зла…' 'Ты можешь желать что угодно, царица, — нехотя ответила ургаянка. — Порядок вещей уже нарушен. Зов предков смолк — и Войо собирает мужей…'

Войо собирает мужей? 'Вот почему урги попадались не так часто', - тихо сказал сержант. 'Я могла бы остановить, — сказал Сергей. — Не все так просто в мире людей…' 'Поздно, — отрезала женщина. — Леггоны вышли из логова, и на пороге — новая тысяча лет…' Леггоны? Он только вздохнул…

Девушка приготовила ужин — гвардейцы недоверчиво смотрели на стол. Хозяйка оглянулась на солдат, открыла миску и кинула несколько кусочков в рот… 'Почему? — спросил Ежж. — Мы ведь враги'. 'Вы устали с дороги, — ответила черная мать. — Даже врагам необходима еда и отдых…'

Это было выше понимания обычных людей… Старик и парень молчали, девчушка стреляла из угла любопытными глазками… Они впервые за дорогу вкусно ели и грелись в тепле очага — Сергей задумчиво слушал завывания ветра в трубе… Сам не заметил, как голова упала на грудь и заснул…

Проснулся, когда уже было светло. Гвардия охраняла дом, хозяева все также молчали в углу — ничего не изменилось, только время. Снаружи снова донесся крик большого орла — урги встрепенулись… 'Что это?' — спросил у них Сергей. 'Отуга… — в глазах женщины впервые скользнул страх. — На вас смотрят духи воинов…' 'Зачем?' 'Ведомо лишь Одину… Уходите. Скоро здесь будут…'

'Она хочет нас выпроводить', - в сердцах рубанул рукой сержант.