— Амен… — нестройным хором робких голосов ответили участники ритуала, которым для поддержания сил, так же, как и Белуджи, дали проглотить зеленые листочки.

— Подготовьте избранника! — раздался голос Ангела.

Слуги надели на Майлза белый льняной хитон, а поверх него эфод с хошеном. Князь демонов попросил его встать лицом к участникам ритуала, расположившихся полукругом у алтаря. Демон почувствовал какую-то силу, которая мощными волнами исходила от избранника, но он не придал этому серьезного значения, соотнеся эту аномалию с силой самого хошена. Человеческую природу он знал досконально и просто не верил, что люди в состоянии оказать достойное сопротивление демонам, кроме настоящих экзорцистов, которых можно было по пальцам пересчитать.

— Подведи к нему дочь человеческую, ибо он уже готов выдержать силу благословения и передать его другим, — сказал Сатана.

Цалмавет взял Шона за руку, чтобы возложить ее на голову Бетулы, но тот посмотрел на него взглядом, переполненным гнева, и брезгливо сбросил ее с себя, как сгоняют надоедливую муху. С таким дерзким поведением демон, привыкший видеть в человеческих глазах только страх и покорность, еще никогда не сталкивался. Подвесив в воздухе на уровне глаз ученого книгу Разиэля, Цалмавет как бы невзначай прикоснулся к его запястью раскаленным докрасна жезлом. Майлз лишь спокойно улыбнулся, показав ему руку, на которой даже не осталось следа от ожога. Отойдя в сторону, демон поклялся самому себе, что отомстит за сегодняшнее унижение. Он уже принял решение изолировать Майлза от всего мира сразу после проведения ритуала где-нибудь на Кирибати, на далеком безлюдном острове Восток в Тихом океане под надежной охраной людей Белуджи.

Великолепная полифония плавно и ненавязчиво снова разнеслась по всему залу, сняв возникшее напряжение. Шон вспомнил слова, сказанные ему архангелом Разиэлем во дворце Всевышнего: «Используй силу, данную тебе, согласно воле Творца, даже если тебе Его повеление покажется противоречащим здравому смыслу».

Только благодаря этим словам он поборол в себе все возрастающий протест и сосредоточился на уже знакомой ему странице текста. Он знал, что именно этого и ожидал от него Сатана, так как все, что происходило до сих пор в течение последних двадцати трех дней в его жизни, делалось ради этого кульминационного момента. Голоса хора затихли на высокой протяжной ноте, ненавязчиво подтолкнув избранника к чтению. Он начал негромко и неспешно произносить записанные в книге ключевые слова, чтобы перед его глазами открылся истинный текст пылающих букв развернутого Божьего имени. Из него начали образовываться 72 простых трехбуквенных имени,[145] а также имена 72-х ангелов, которые правили пяти градусными сегментами Зодиака, начиная с первой квинанты[146] Льва. Когда первые удивительные звуки священного Шем ха-Мефораша, которые вызывали трепет у всех, кто его слышит, эхом пронеслись по залу базилики, над алтарем развернулся сапфировый занавес с его изображением.

Шон озвучил первую половину Тайного Имени Бога, и весь храм сразу же наполнился необычайно мягким теплым светом. Отец Винетти осенил себя крестным знамением. Сцепив пальцы, он продолжил еще усерднее молиться перед статуей Богородицы, изредка поглядывая на лежащего на полу кардинала, которого приводили в чувство Палардо и комиссар Бизаре, переживая, что тот не дотянет до утра.

У двоих, уцелевших в перестрелке охранников из службы секьюрити Ватикана, перехватило дыхание при появлении в базилике сверхъестественных сил. Задрав головы к куполу, украшенному потускневшей мозаикой, они затаили дыхание. Когда под ним вдруг вспыхнули алые языки пламени, воздух вокруг доктора Майлза начал вибрировать и слегка искриться. Странные, какие-то неземные звуки, переплетаясь с его голосом, становились все громче, заглушая ангельское пение. Огненные языки устремились сверху из-под купола прямо вниз на участников ритуала, окружив их плотной стеной бушующего огня. Один из охранников, Николас Манзо, схватившись за голову, с криком выбежал из базилики и застрелился во дворе.

Капитан Пиккарди связался с дежурным офицером авиабазы Бономо, чтобы доложить о произошедшем инциденте. Дежурный сразу соединил его с генералом Лардэном. Узнав о «своем присутствии» в храме за две сотни километров от своего настоящего местонахождения, он отдал приказ капитану незамедлительно арестовать двойника. Озадаченный командир отряда снял с головы берет и робко зашел внутрь храма. Осмотревшись по сторонам, он похолодел от ужаса, моментально сообразив, по какой причине один из людей Палардо застрелился. Командир медленно попятился назад но, остановленный движением руки Цалмавета, неподвижно застыл на месте у входных дверей, почувствовав себя соляным столбом.

Яркий свет забил из витражных окон храма, осветив силуэты спецназовцев и охранников VIP-персон в дождевиках, окруживших старое здание базилики со всех сторон. Зачарованные доносившимся до их ушей прекрасным ангельским пением, они не заметили движения теней, промелькнувших в разбитом в ста метрах от храма фруктовом саду. И даже когда постовые начали один за другим падать на пожелтевшую траву, как подкошенные, сраженные выстрелами снайперов, остальные не сразу сообразили, что же на самом деле происходит.

Лейтенант Фрессеро первым пришел в себя и отдал команду всем укрыться за джипами, расставленными по указанию капитана на прилегающей к храму территории. Снайперы вели огонь на поражение, не позволяя даже приблизиться к раненым, которые, цепляясь пальцами за мокрую и скользкую траву, пытались самостоятельно доползти до ближайшего укрытия. Повсюду раздавались крики о помощи и протяжные стоны, заглушаемые шумом бури, набирающей полную силу.

— Капитан, мы потеряли за десять секунд не менее пятнадцати человек убитыми и ранеными. Если так и дальше пойдет, то нас через пару минут всех перебьют, как слепых котят, — раздался в храме чрезвычайно взволнованный голос Фрессеро из динамика рации Пиккарди, которую тот крепко сжимал в руках, превратившись в восковую фигуру с остекленевшим взглядом из музея мадам Тюссо.

/2011.09.13/01:15/

Сан-Бернардино

Палардо с трудом отвел взгляд от участников ритуала, находящихся внутри кипящей массы полупрозрачного огня трехметровой высоты. Он сделал несколько шагов по направлению к капитану Пиккарди, чтобы встряхнуть его и вывести из оцепенения, но Цалмавет опередил его. Произнеся какое-то заклятие, демон направил руку на командира отряда. Вибрирующие воздушные волны, которые Палардо отчетливо увидел, прошли сквозь капитана. Они вывели его из состояния ступора, заставив развернуться и быстро выбежать наружу.

Он пригнулся и помчался что есть силы по направлению к саду, умудряясь уворачиваться от свистящих над его головой пуль, не обращая внимания на окрики лейтенанта, пытавшегося его остановить.

— Этого не может быть, он заговоренный, — сказал своему товарищу сержант Кальяри, укрывшийся за каменным сараем ближе всех к противнику, слыша, как пули пролетают мимо Пиккарди. Расстояние между бегущим капитаном и снайперами составляло не более семидесяти метров, и когда он, петляя как заяц, пробежал мимо сарая, сержант не удержался. Выскочив из укрытия, он последовал примеру своего командира. Но не успел он преодолеть и десяти метров, стреляя на ходу из автомата, как сразу же упал, сраженный метким выстрелом снайпера в шею.

Несмотря на удивительное везение, капитан, который почти добежал до первого ряда фруктовых деревьев, все же получил ранение в ногу. Взвыв от обжигающей боли, но движимый какой-то неведомой силой, он оттолкнулся от земли и прыгнул вперед, распластавшись в воздухе. Несколько пуль пролетели прямо под ним. Коснувшись земли руками, капитан сделал ловкий кувырок и мягко приземлился на правое колено в пяти метрах от кустов, откуда раздавались приглушенные выстрелы. Отточенным до совершенства движением Пиккарди сжал пистолет обеими руками и выпустил в сторону растерявшегося снайпера четыре пули подряд.