Майлз приблизился к длинной каменной плите, установленной на разборной раме из нержавеющей стали, справа от алтаря.

«Не иначе как жертвенный».

Проведя ладонью по его шершавой необработанной каменной поверхности, он вслух процитировал слова из Торы, которые сразу же пришли ему на ум:

— «…а когда ты будешь делать жертвенник из камней, не клади их обтесанными, дабы не занес ты над ними железо и не осквернил их».[137]

— Вы полагаете, что этот стол приготовили для жертвоприношений? — не желая соглашаться с очевидным, спросил комиссар Бизаре.

— Мудрецы Талмуда учили, что нож, которым обтесывают камень, создан для убийства, в то время как основное предназначение жертвенника заключено в скреплении мирного союза между Богом, принимающим жертву, и тем, кто ее приносит. Именно благодаря принесенной жертве человек добивается благосклонного отношения со стороны Господа и, как следствие, — богатства, почета, продления жизни и что там еще нам обычно нужно для полного счастья. Вот почему камень нельзя было осквернять железом, из которого изготавливали мечи, копья, стрелы — орудия убийства. Ну а Люцифер, будучи изначально архангелом Всевышнего, безусловно, до сих пор пытается ему во всем подражать.

— Вы абсолютно правы, доктор Майлз, — сразу же подхватил эту мысль и принялся дальше ее развивать Сантори, еще надеющийся на то, что ученый передумает участвовать в ритуале, почувствовав реальную угрозу для своей жизни. — Если принять во внимание конечную цель и исключительную важность для дьявола сегодняшнего обряда, то скрепление союза со своими слугами жертвенной кровью будет являться для него необходимым условием успеха. Рождение Антихриста должно ознаменовать собою новый этап в жизни Сатаны, своего рода переход на более возвышенную «псевдобожественную» ступень. Поэтому можно практически с полной уверенностью утверждать, что этот стол приготовлен именно для вас.

— Но это же противоречит намерениям дьявола заманивать все большее количество власть имущих в свои сети при помощи последующих ритуалов исцеления и продления жизни. Кто же будет их проводить, если не Избранник? — возразил священник.

— Я полагаю, что Люцифер верит в то, что его слуги, испившие кровь избранника, вполне смогут проводить все последующие обряды уже самостоятельно, — не хотел сдаваться Сантори.

— Честно говоря, я не перестаю удивляться, как вы до последней минуты противитесь тому, что должно произойти помимо нашей воли. Даже мне, далекому от теологии человеку, это стало уже понятно. Разве мы в состоянии остановить замысел Божий, — возразил комиссар Бизаре.

— Размножение дьявольской нечисти не может быть волей Господа! Это откровенное богохульство, противоречащее здравому смыслу и милосердной природе любящего нас Бога. Это кощунственное заблуждение внушили легковерным людям слуги Сатаны, которые порой даже и не догадываются, что таковыми давно являются, — с нескрываемым раздражением, переходящим в гнев, ответил кардинал.

«Ого, как загнул! Ни дать ни взять инквизитор. Был бы у него меч, разрубил бы меня на мелкие куски», — подумал комиссар.

Винетти прочитал страх и сомнение на лице ученого, навеянные словами кардинала, и поспешил его успокоить:

— Я хотел бы обратить ваше внимание, доктор Майлз, на тот факт, что все известные католической церкви случаи проведения сатанинских обрядов с человеческим жертвоприношением и каннибализмом никогда не происходили в стенах храма Божьего.

Шон поднял глаза к сводчатому потолку:

— На шпиле нет креста. Они предусмотрительно сняли его под предлогом проведения реставрации. Следовательно, мы не можем сказать, что находимся в церкви.

Окрик Палардо на своих подчиненных, пытающихся закрепить видеокамеру под выступающим карнизом второго яруса, отвлек всех от бесспорного аргумента, против которого уже не смог ничего возразить даже отец Винетти:

— Поверните ее немного левее, а эту, что над моей головой, направьте прямо на алтарь.

Рация в руках Антонио громко зашипела, и раздался голос капитана Пиккарди:

— Только что дорожный пост пропустил четыре «хаммера» с господином Белуджи, его личной охраной и какими-то монашками. Они направляются сейчас в вашу сторону.

Отец Винетти и Палардо удивленно переглянулись. Прибытие монахинь на ритуал стало для них весьма любопытной новостью.

— Охранники должны остаться снаружи. Пропустите внутрь господина Белуджи и мистера Трейтона. Да и эти монахини, проверьте их металлодетектором, и пусть они тоже зайдут, — отдал указание Палардо.

— Ветер усиливается, и видимость резко падает. Мне придется расставить джипы вокруг храма с включенными фарами, — снова раздался голос капитана, искаженный шумом и треском.

— Пусть ваши люди проследят за тем, чтобы водители не наезжали на клумбы, — ответил Палардо.

Не успел Антонио высказать свои предположения по поводу монахинь отцу Винетти, как голос капитана Пиккарди снова затрещал, искаженный помехами.

— Мне только что сообщили, что к посту приближается еще одна колонна. Сержант доложил, что она состоит из трех десятков точно таких же «хаммеров». Похоже на то, что нам не придется скучать этой ночью.

— После группы Белуджи в храм должно войти не более одиннадцати человек, и будет лучше, если остальные машины припаркуются на площадке напротив, подальше от двора.

— Вас понял, — лаконично ответил командир отряда.

У въездных ворот базилики остановились джипы, из которых начали выходить охранники Белуджи. По их выправке капитан Пиккарди без особого труда определил, что все они прошли серьезную армейскую подготовку.

Внимательно оглядевшись по сторонам, охранники сгруппировались вокруг джипа в центре колонны. Старший из них, раскрыв зонт, наклонился к слегка приоткрытому окну и доложил Трейтону:

— Все чисто, военные оцепили весь район, можно выходить.

Белуджи и монахини, накинув на плечи черные плащи и надев на лица ритуальные маски, окрашенные в цвет золота, которые им передали неразговорчивые водители, пошли к центральному входу между двух рядов телохранителей, направивших скорострельные автоматы в ночной мрак. Не успели они войти внутрь, как из вновь прибывших «хаммеров» начали выходить новые гости. На некоторых из них уже были надеты черные плащи со слегка заостренными кверху невысокими капюшонами, прикрывающими головы от дождя. Вспышки молний отражались в золотых масках, скрывающих лица участников ритуала, придавая им довольно зловещий вид.

Буря разыгралась не на шутку, и, когда с характерным сухим треском молния попала прямо в электрический столб, выбив из него сноп ярких искр, свет на фонарях вокруг и внутри базилики погас.

Капитан Пиккарди застыл от удивления, заметив приближающегося к нему генерала Лардэна, который шел впереди группы прибывших на ритуал людей. Он вытянулся по стойке смирно и, затаив дыхание, отдал честь командующему авиабазы Бономо.

/2011.09.13/23:05/

Как только Трейтон завел в храм Белуджи и монахинь, следом за ними уверенно вошел генерал и повел группу людей в золотых масках прямо к алтарю. Со знанием дела, как режиссер в театре, он вежливо попросил монахинь встать немного в стороне, а остальных участников ритуала поставил в одну линию напротив алтаря. Приблизившись к удивленному Палардо, он уверенно взял его под локоть, как будто они были давними заговорщиками по военному перевороту. Подойдя вместе с ним к служителям Ватикана, он сходу, не теряя времени, со свойственной всем военным лаконичностью представился и доложил обстановку:

— Генерал Лардэн, командующий авиабазы Бономо. Заранее извиняюсь, что не смог вас лично встретить.

Отведя всех в сторону, подальше от участников ритуала, он уже шепотом продолжил:

— Еще до вашего прилета мне лично позвонил сам министр обороны и приказал обеспечить прибывшим на мессу VIP-персонам полную безопасность. Из достоверных источников нам стало известно, что к Сан-Бернардино сейчас подтягивается отряд наемников, для которых перебить наших спецназовцев и ваших секьюрити — это всего лишь вопрос времени. Мы должны немедленно приступить к проведению мессы и как можно скорее покинуть это место.