- Ладно тебе, Кирной, - перебила его Леночка, - лучше ответь мне, как я у тебя в натурщицах оказалась?

- Случайно, совершенно случайно, Саламандра, сама виновата. Я вначале весны устроился руководителем художественной студии в ДК “Меридиан”. Как-то раз мои желания совпали с желаниями студийцев. И вместо занятий все пошли в кино. Я сидел рядом с какой-то рыжей девушкой, назвавшей себя Саламандрой. Это слово у меня всегда ассоциировалось с иностранной обувной фирмой “Саламандра”. Я сказал, что работаю на обувной фабрике. Никакой реакции… Пришел домой, заглянул в литературу. Оказалось, что Саламандра - это, по русским сказкам, человек, над которым не властен огонь. Я подумал: неплохо бы нарисовать картинку, что и сделал. Память у меня профессиональная, только твои волосы пришлось мне разметать по ветру. У картинки сразу же появились поклонники. Один из них зам. главреда в “Работнице”. Остальное - дело техники… Но интереснее другое. Я сделал вывод, что в России пользуется непреходящей популярностью среди публики все, что объято пламенем. А если еще это все в огне не горит, то полный успех! Сразу же громыхают тамтамы и папуасы сломя голову бегут к корыту, скажем так, с духовной пищей.

- А почему ты нам не показала журнал, Леночка? - удивилась и одновременно обрадовалась Ирина Николаевна.

- Надо было сначала выяснить, мама, что Кирной нарисовал именно меня, - гордо ответила она.

Сбегав в свою комнату, вернулась с журналом. Мать с отцом умиленно разглядывали репродукцию и хвалили поочередно то Леночку, то Павла.

- Пашенька, ты - гений! - воскликнула Ирина Николаевна, - надо же! Ты, доченька, хоть спасибо Паше скажи, так тебя красиво изобразил.

Леночка улыбнулась и проникновенным голосом сказала:

- Спасибо, Паша, картина мне очень нравится, но в следующий раз, когда будешь ее предлагать в журнал или на выставку, подпиши, пожалуйста, “Саламандра Трошина”. О’кей?

- О’ кей! - Согласился Кирной, - с фамилией даже эффектнее будет. А ты не боишься, что тебя захотят проверить на несгораемость?

- Это уже, Кирной, мои проблемы, тем более я завтра утром в Париж рожать улетаю, и там наши поджигатели меня не достанут. Так что, подписывай смело.

- В Париж? Рожать? - удивился Кирной. - Что, у нас забастовка?

- Па, объясни ему, что я боюсь рожать в городе, где постоянно гремят тамтамы и носятся до зубов вооруженные папуасы, - сказала она шутливо и ушла в свою комнату.

Кирной проторчал у Трошиных до позднего вечера. Отцу пришлось трижды бегать в магазин за вином. В конце концов они угомонились и завалились спать в кабинете.

Утром Александр Кириллович, взглянув на себя в зеркало, сказал, что ехать придется в такси. Паша опохмелился и пошел на Ленинский ловить тачку до Шереметьево.

Он разрядил обстановку. Леночка ничего не заподозрила в поведении родителей. А в день отлета тем более ей было понятно настроение матери и отца. Кто же прощается с радостью?

Позвонил Боб и попрощался по телефону, сославшись на занятость.

- Не забудь про “Стеньку Разина”, - шутливо напутствовал он Леночку, - и все у тебя там пройдет на отличку.

Начало 90-х. Сибирь.

Охранники устроились на нарах в дальнем углу вагончика. Федор Туркин бросил на них быстрый взгляд. О чем-то вполголоса переговариваясь, они жевали колбасу с хлебом и пили чай.

После третьей рюмки старший из комиссии, удовлетворенно пыхтя, обратился к Туркину.

- Так значит, Федор Петрович, мы сейчас на золотишке сидим?

- Так точно, - с готовностью отозвался Туркин. - И на двух трупах, - добавил он, отставляя рюмку в сторону.

Старший брезгливо поморщился и продолжил:

- Мы, прежде чем сюда ехать, побывали в Лензолоте, ознакомились с информацией по этому руднику. Выходит, ваши подопечные Абасов, Кравцов этот и, как его, Немцов…

- Извините, Французов, - уточнил Федор.

- Ну, Французов, не мудрено перепутать, иностранная фамилия, - поправился старший.

- Да нет, это исконно сибирская фамилия… - возразил было Туркин, но осекся, перехватив недовольный взгляд старшего.

- Преступная фамилия вышла, - вновь начал старший. - Ведь что выходит из результатов проверки: эти сволочи специально остановили рудник как полностью выработанный, а сами нелегально успели добыть не менее полтонны золота. И это все на ваших глазах.

- То есть как на моих глазах?! - удивился и насторожился Туркин.

- Да вы не волнуйтесь, - успокоил его старший, - я имел в виду, у вас под носом. Но и должен вам сказать, что промашку вы тоже сделали большую. Когда вы располагали, собственно, уже точными сведениями о незаконной добыче золота Абасовым и его компаньонами и даже видели, что якобы пропавший на охоте отец Кравцова и представитель иностранной фирмы, заключающий с Абасовым инвестиционный договор, это один и тот же человек. Чего вы еще ждали? Почему не арестовали их в тот же день?

Туркин напрягся, кашлянул в кулак, и бесстрастно произнес:

- Разрешите, я все по порядку доложу.

- Все это будет целый роман, - прервал его старший. - В трех словах прошу вас доложить.

- Никакими фактическими уликами я не обладал, хотя мое чутье подсказывало именно этот вариант с золотом, или примерно этот. Но когда со стола Абасова пропали документы, подтверждающие нерентабельность использования и реконструкции этого рудника, я понял, что средь них согласья нет. Это мог сделать только Кравцов или Французов. После того как в иностранном бизнесмене вычислил папочку Кравцова, то Виктор Кравцов тоже отпал. Остался только Французов. Я допустил просчет только в том, что сразу же откровенно не поговорил с ним. Жаль парня. Поговори я ним тогда, остался бы жив… Вообще он был очень себе на уме и неконтактный человек.

- А почему вы, Федор Петрович, не выкрали эти документы у Абасова вперед Французова? - сощурился старший.

Туркин был готов к такому вопросу, ответ его был четким:

- Я профессионал, я этот документ просто переснял. Копия в папке вместе с другими документами и моим письменным донесением по этому делу.

Он вынул из портфеля тонкую папку и протянул ее старшему. Тот одобрительно кивнул, и, листая содержимое, улыбнулся:

- Вы ради Бога не подумайте, что мы не доверяем вам, Федор Петрович. Кстати… А что это за отдельный список фамилий женского рода?

- Это фамилии жен Кравцова, Абасова и Французова, а также офицера пожарной команды Акулина, состоявшего с ними в контакте.

- Как! Сразу со всеми женами в контакте? - удивился старший.

- Да нет, - смутился Туркин, - я хотел сказать, в контакте с подозреваемыми. В баньке они частенько вместе парились, пикнички разные, словом, контактировали. Все они должны быть обязательно использованы следствием как свидетели. С женой Французова советую работать аккуратнее. Ее отец ведущий журналист, в чести у президента.

Старший отодвинул папку и стал разливать коньяк. Покончив с этим явно милым его сердцу актом, он поднял рюмку и произнес весело и гордо:

- Когда речь идет о таких количествах золота, то для правоохранительных органов не должно существовать никаких авторитетов, в присутствии которых надо аккуратничать, вплоть до министров.

- А дальше, если связи потянутся, что делать органам? - не удержался захмелевший Туркин.

- А дальше, дорогой подполковник, как говорится, органам яйца мешают, - сострил старший и так рассмеялся своей неожиданной остроте, что полрюмки коньяка выплеснулась ему на пиджак. Все, включая офицеров охраны, дружно заржали на всю теплушку.

- Трупы опознали? - спросил у Туркина сидящий рядом старший член комиссии.

- К сожалению, это невозможно. Сильно обгорели. Удалось установить только пол: это были мужчина и женщина. Были застрелены в упор из пистолета “ТТ” в голову. Убийца несомненно профессионал. По два выстрела в каждую жертву. Второй - контрольный. Затем перенесены в шахту, облиты бензином и подожжены, но лесничий делал обход с собаками и…