- Па, ты совершенно прав! - воскликнула Леночка, - вон Карпов сидит. Представляете, что он с компьютерами вытворяет!? В детдоме его этому, что ли, научили?

- Да что я там вытворяю… так, элементарные штучки, - скромно сказал Карпов, - вот Калугин, это да! Оживил железяку! Лэя, наверняка, сейчас существует, только поменяла компьютер…

- Вот-вот, а на Западе все это пока плод фантазии киношников, так сказать, область мечты, - добивал американцев Трошин.

Когда гости взбодрились вином и расслабились, в вопросе “Владик, Франция или Россия?” уже не было первоначального единодушия.

- Ах, Саламандра, - вздохнула Янка, - почему ты не моя мама? Родила бы меня в Париже и оставила бы там. Жила бы я счастливо и об нашей дыре только по радио слышала. Главное, иностранный язык учить не надо было бы…

- О чем ты вздыхаешь, дите покинутое, несчастное?! - возразила Пончик, - тебя бы там русским языком заколебали, а потом неродная мать, это как чужая планета. Нарушается космический баланс.

- Я не знаю про космический баланс, но человеческий точно нарушается, - всхлипнула Ирина Николаевна, и стало ясно, что ей до слез жалко внука и она забрала бы его сейчас же, будь ее воля.

Карпов оказался тоже противником разбазаривания генофонда России.

- Удивительное дело, - заговорил он, нервно жестикулируя, - у них наука и прогресс подавляют человека, который постепенно превращается в робота. Чем совершеннее аппаратура, которую они создают, тем больше шансов у них попасть в зависимость от этой железки. В России машина всегда зависит от человека, даже если он вдохнул в нее жизнь. Это феномен, и он существует. Там Владика ждет борьба с машинами, с настоящими и с уже переселившимися в человека. В России также понимают истинную сущность прогресса: представьте себе на мгновение, как древние греки радовались своему прогрессу и гордились им на весь мир. А теперь дайте им взглянуть на нас из их времени. Ничтожество! Чем было гордиться? Так вот в России понимают, что гордиться прогрессом может только последняя цивилизация на Земле. Да и то, если учесть бесконечность Космоса…

- Слушай, Паша, ты в каком магазине это шампанское покупал? - спросил вдруг Трошин.

Все удивленно взглянули на свои бокалы.

- А что? - насторожился Кирной, который не встревал в разговоры, что выглядело несколько странно, и успел выпить уже один целую бутылку.

- А то, что после него у всех космос с языка не сходит: космические балансы, космические сущности, космическая бесконечность.

- Забили тамтамы и папуасы ринулись к корыту со звездами! - радостно воскликнул Павел, поняв, что претензии не к вину. - Я вот что хочу сказать, раз уж мы все вместе собрались и, несмотря на то, что событие радостное, давайте помянем Леночкиного мужа Влада, царствие ему небесное, вечный покой.

Кирной перекрестился и медленно выпил очередной бокал.

- Кто же шампанским поминает?! - удивилась Янка.

- Он водку не любил, - дрогнувшим голосом сказала Леночка.

За столом воцарилась грустная тишина. Ирина Николаевна опять расстроилась. Встал Божмеров и, подняв свой бокал, сказал:

- Все мы понимаем, что для семьи Трошиных это огромное горе, но живые, как говорится, должны все-таки думать о живом. Я предлагаю этот тост за Елену Трошину, прекрасную дочь России, начавшую свою зрелую жизнь так достойно и благородно. Я уверен, что такую женщину не сломят никакие удары судьбы, и это, в общем, залог благополучия и всей нашей России. За тебя, Леночка, за тебя, Саламандра, оправдывай свое прозвище: в огне не гори, в воде не тони!

Когда все выпили за Саламандру России, Боб сообщил, что они с Карповым намерены в ближайшее время провести журналистское расследование по делу покушения на жизнь Влада Французова и помочь следствию скорее выявить виновных в убийстве.

Улучив момент, Божмеров шепнул Леночке:

- Ну, деточка, что я тебе говорил: мальчик-то все же был. Так что я - энергетический папаша Владика, а со мной даже не посоветовались.

- Ты же сам говоришь, что энергетический. Так что тебе никакой разницы не должно быть, где твой сыночек сейчас находится. Воспитывай на расстоянии, - улыбнулась Леночка.

Наступило время кормления, и Леночка с Ириной Николаевной покинули застолье и направились в детскую, где уже проснулась Иришка.

Гости решили, что пора и честь знать. Продолжить общение решили у Янки.

Всю зиму Леночка просидела у родителей. Возилась с Иришкой, ухаживала за мамой и отцом. Последствия травм, полученных при аварии, не давали Трошину работать за письменным столом в полную силу. Он быстро переутомлялся, болела голова. Ссылаясь на боли, стал частенько пить вино. Паша Кирной проявил себя как настоящий друг семьи: челноком бегал по магазинам и аптекам. Доставал редкие лекарства, помогал прибирать квартиру. На своей супружеской квартире Леночка еще так и не была ни разу. И всякий раз оттягивала это мероприятие. Ей было страшно и грустно идти в дом Влада, боялась она читать и то письмо в сейфе. Она чувствовала некоторую вину перед Владом за то, что без его благословения решилась ехать в Париж, потом отдала ребенка. Конечно, она моментально доказывала себе, что не в чем перед мужем не виновата, но все равно чувство было щемящим и безрадостным. Однажды она со страхом поняла, что они почти не жили вместе за все короткое время их любви. От первой встречи до последней прошло не более полутора лет.

Трошин раза три заходил на квартиру Влада проверить, все ли в порядке. После очередного такого посещения он сказал дочери:

- Леночка, вот что я тебе хочу сказать: экономически мы вновь подорваны. Я уже не могу зарабатывать достаточно денег, чтобы мы нормально жили, тем более лекарства, которые нам нужны, тоже очень дорого стоят. Короче, предлагаю продать “Жигуленок” Влада. Я его осмотрел, тысячи за четыре баксов его еще можно кому-нибудь впарить, ну и гараж за тысячу. Потом, что эта квартира стоит пустая? Давай ее сдадим.

- Па, почему ты мне раньше об этом не сказал? - всплеснула руками Леночка, - машину не продавай, и квартиру сдавать не будем. Деньги Влад оставил в тайнике. Я совсем про них забыла. Он мне перед моим отлетом из Сибири объяснил, где они лежат. Там много денег в долларах. Он как предчувствовал, что с ним может произойти несчастье.

- Очень вовремя ты вспомнила, Леночка, а то у нас уже два месяца за квартиру не заплачено и телефон отключить грозятся.

- Что же твои демократы за тебя не заступятся. Ты же для них столько сделал, и Белый дом защищал с Ельциным, и в президенты его проталкивал своими статьями. Зашибенные дела!

- Демократия демократией, а личная жизнь личной жизнью, - отмахнулся Трошин, - не одним нам сейчас трудно. Время такое…

- А если, па, коммунисты опять придут к власти, ты их будешь поддерживать?

- Нет, конечно, но я тебе скажу, что Россия если куда-то направила оглобли, то все может быть, но назад ходу нет. Дело проверенное. Да ладно тебе про политику, дочь, какая политика, какая свобода, когда в брюхе пусто!? Демократии без хлеба не бывает. Одевайся и пошли за баксами. А про коммунистов больше ни слова! Если они придут к власти, то первого, кого они вздернут рядом с Ельциным, это твоего папочку, поняла?! Вперед за баксами! Свобода приходит нагая, чтоб лучшие тряпки носить! - дополнил он свою любимую поговорку и пошел одеваться.

Квартира встретила их каким-то особенным мистическим светом, в солнечных лучах неистовой круговертью зашлась пыль, поднятая пришедшими людьми. Казалось, духи были недовольны вторжением живых существ в их владения. Когда Леночка вошла в спальню, уголок отвернутого шелкового покрывала вдруг встрепенулся и плавно лег на место. Она вздрогнула и выбежала из комнаты.

- Что за страсти-мордасти? - весело спросил Трошин.

- Там… покрывало шевелится… - испуганно прошептала Леночка, кивая на спальню.

- Может, бич какой-нибудь спит? Пойду гляну.