Только Леночка сразу поняла, в чем дело, и сердце ее тревожно сжалось.
На лестничной площадке перед квартирой стояло еще несколько мамаш с малышами.
- Трошин пришел! - радостно воскликнула одна из них и, подступив вплотную к журналисту, подсунула ему под самый нос своего младенца. - Вот мы уже какие! - добавила она, нежно взглянув на застывшего в изумлении журналиста.
- Ну и силен же твой папаша! - восхищенно шепнула Янка Леночке, - супермужчина! Пушкину, блин, и не снилось: пятьдесят младенцев сразу! Классно!
Леночка бросилась открывать двери и, запихнув в прихожую отца с подружками, прислонилась спиной к косяку, закатила глаза к потолку, и воскликнула:
- Господи! За что ты нас наказываешь! Па, это я виновата! Я раздала твои визитки в роддомах, чтобы позвонили в наш фонд! Па, это зашибенный прокол с фондом! Я не знаю, что делать.
Ирина Николаевна, уложив Иришку, вышла в коридор и с улыбкой сказала:
- Ну что теперь делать будешь, Дон Жуан? За удовольствие надо платить…
- Подожди, мать, нам не до шуток, - отмахнулся Трошин и пригласил подруг в свой кабинет.
- Дров мы наломали порядком с нашим ФЧК. Надо как-то этих матерей-одиночек спустить на тормозах. Но как? - вздохнул он.
- Я придумала! - вскрикнула Янка, - давайте дадим им бумаги, пусть напишут свои адреса и фамилии. Скажем, что пошлем им пособия на дом. И дело в шляпе.
- Давайте попробуем так, - согласился Александр Кириллович. Он взял со стола стопку бумаги и вышел в коридор, подруги двинулись за ним.
Выслушав журналиста, женщины на лестничной площадке загалдели:
- Александр Кириллович, мы вас все знаем и любим. Там внизу еще много мамочек ожидают. Спуститесь, пожалуйста. Выступите перед матерями-одиночками. Раз уж мы собрались. Подбодрите. Ваше слово - золото!
- А что, это интересно, - согласился он, и все спустились вниз.
Трошин избрал местом для своего выступления детскую площадку посреди двора. Через мгновение плотная толпа женщин сомкнулась вокруг знаменитого журналиста.
- Митинг матерей-одиночек Москвы разрешите считать открытым, - широко улыбаясь, объявил он.
- Ну, блин, смотри, Саламандра, как твой папаша порозовел от возбуждения. Столько телок парных вокруг! Классно! - не переставала восхищаться разворачивающимися на ее глазах событиями Янка. - Ну, блин, дает твой папаша, не теряется!
- Вопрос стоит один, - продолжал Трошин, - родить мы родили, а как воспитывать детей дальше, чтобы выросли полноценными членами нашего обновленного общества?!
- Ура! ура! ура! - истошно завопили из толпы. - Вы настоящий отец отечества! Трошину ура!
Пенсионерки с любопытством наблюдали за странным сборищем со скамеечки у подъезда. Одна покачала головой и сказала:
- Хороший человек, но беспутный, допрыгался. А на вид не скажешь, чтобы особый кавалер был. Чудеса!
- Никаких чудес нет, - ответила ей другая, - девки мужиков за славу пуще, чем за все остальное любят. Знаменитый он, вот и результат…
Тем временем Трошин входил в раж:
- Дорогие мои, любимые, родные мамы, несмотря на суровое время, я от имени Союза журналистов России благодарю вас за ваш подвиг деторождения. Я надеюсь, что среди младенцев, которые сейчас пищат в ваших руках, вырастут новые Гагарины, Пушкины, Шостаковичи, маршалы Жуковы и президенты Ельцины!
- И Горбачевы тоже, и Шеварднадзы! - раздался тонкий голосок в толпе.
- А почему бы и нет, дорогие мои, и Горбачевы с Шеварднадзами пусть тоже вырастут из этих сегодняшних младенцев, - с радостью согласился Трошин, - а пока наш фонд решил выписать каждой присутствующей сегодня на митинге матери-одиночке по пять тысяч рублей телеграфным переводом на домашний адрес, который мы вас попросим записать на этой бумаге.
- Ура, Трошину! Ура, Трошину! - вновь раздалось из толпы. - Настоящий отец отечества! Только Шеварднадзе есть смысл денег не давать, так как они от России отделились и значит сами себя пускай обеспечивают, - добавила голосистая толстушка с младенцем в красном одеяльце.
- Тогда и Горбачеву давать не надо, - разозлилась молоденькая мамочка. - Пусть сам Горбачев ему платит, своему второму Горбачеву, у него денег куры не клюют и свой фонд есть. А у Александра Кирилловича деньги частные, на всех не хватит.
- Так мы, родненькие мои, дойдем до того, что только будущему Гагарину порешим стипендию выписать, - расхохотался Трошин, все еще пребывая в состоянии эйфории от близости такой армады молодых струящихся любовью и материнством женщин.
- А квартиры когда будете раздавать? - воскликнула одна срывающимся от волнения голосом.
- Насчет квартир, это разговор будущего, дорогие мои, - ответил Трошин, посерьезнев. - Сейчас можем оказать только небольшую материальную помощь, но в будущем наш фонд…
- Какое будущее, о чем он говорит, девочки! - воскликнула женщина из переднего ряда, обращаясь ко всем собравшимся. - Мой второй Пушкин, как он обозвал моего ребенка, в грязной общаге и до дуэли не доживет! Предлагаю проголосовать, чтобы фонд ФЧК деньги матерям-одиночкам нашего района выплатил сразу наличными, а нескольким особо нуждающимся, как, например, я, приобрел бы хотя по однокомнатной квартире. Предлагаю голосовать!
- Во-первых, я не обозвал вашего сына Пушкиным, а назвал, и это, между прочим, большая честь, когда русского человека так назовут, - стал отбиваться раздосадованный Трошин. - Во-вторых, у нас не партийное собрание, а митинг. Какое может быть голосование? Да и не реальное это дело с квартирами.
Толпа недовольно загудела, младенцы истошно заголосили.
- Саламандра, сейчас твоего папашу будут бить, беги звони в ментовку пока не поздно, - шепнула Янка, - поверь моему чутью.
Леночка взглянула на побледневшего и как-то сразу осунувшегося отца и поняла, что подруга недалека от истины. Она бочком выскользнула из толпы, примостилась на лавочку рядом с пенсионерками и, вытащив электронную малютку, набрала номер районной милиции.
- Вот видишь, как ты ошиблась, - сказала пенсионерка своей соседке по скамейке, - это раньше мужиков за славу любили, а теперь им деньги да квартиры дорожей, другие девки пошли, продажные.
Дежурный милиционер, выслушав Леночку, раздраженно бросил:
- Что вы нам голову морочите! Кормящие матери-одиночки представляют опасность для мужика?! Не мешайте работать, девушка.
На детской площадке тем временем страсти накалялись:
- Товарищи дамы, успокойтесь, пожалуйста, так мы ничего не решим! - Потерянно взывал Трошин к разбушевавшимся женщинам.
Но было поздно. Со всех сторон его хватали за пиджак. Трясли, как грушу, и требовали немедленной выдачи стипендий. Леночка тщетно пыталась пробиться к отцу. Вдруг рядом хлестанул выстрел. Толпа мгновенно отхлынула назад, все оглянулись на звук. Впереди, потрясая над головой револьвером, стояла бледная, с широко распахнутыми глазами, Ирина Николаевна.
- Прочь от моего мужа! - истерично закричала она, и еще один хлесткий выстрел стеганул по ушам. - Всех перестреляю! - взвизгнув, направила револьвер на толпу.
Матери-одиночки, оправившись от шока, бросились в рассыпную, сгибаясь над своими младенцами, словно защищая их от града пуль.
Через несколько мгновений на детской площадке стояли только Трошины, Янка с Пончиком и одна курносенькая и глазастенькая девчушка с ребеночком в руках.
- Можете в меня стрелять, я ничего не боюсь, мне терять нечего, - сказала она с вызовом.
- Я вот сейчас ремень сниму, тогда тебе будет что терять, соплячка этакая! - заорал на нее Трошин. - Чей ребенок?
- Ребенок мой, нам некуда идти. Родители меня выгнали из дому, когда я забеременела, - спокойно продолжала девчонка.
- Ну, блин, подарочек, - удивилась Янка, - ты в каком классе учишься, мамаша?
- В девятом, но я уже не учусь… если возьмете, могу уборщицей работать в вашем фонде. Я умею мыть полы и убирать квартиру, и готовить могу. Возьмите меня в свой фонд. У вас же, наверно, еще нет уборщицы?!
