Спасибо Вам за воспитание такого сына-патриота. Расскажите о нем заводской молодежи. Пусть молодые рабочие трудятся, как дерется Ваш сын гвардеец Виктор Чергин.

Желаем здоровья. С боевым гвардейским приветом

От составителей: Гвардии младший сержант Виктор Чергин командовал отделением роты автоматчиков 69-го гвардейского танкового полка. 24 марта 1944 года гвардеец со своим отделением в числе первых переправился через Днестр в районе села Устечко и вступил в бой за удержание плацдарма.

После войны возвратился в родной Свердловск.

Когда он зашел в землянку, в ней никого не было. Товарищи находились у орудий. Мэтвапа Рахманов сел на лавку, вынул из кармана красную книжечку, снова посмотрел на нее и снова прочел: «Всесоюзная Коммунистическая партия большевиков». Только что ему вручили партийный билет, и Мэтвапа держал его в руках с каким-то необычайным достоинством и гордостью, переживал какую-то необыкновенную радость, чувствовал, что ему оказано огромное доверие.

Рахманову, как и каждому заслужившему высокое звание члена партии, был очень дорог этот билет, который являлся как бы некоторым итогом его жизни, боевых подвигов, роста.

Мэтвапа любовался драгоценным документом, и в памяти вставал шаг за шагом весь путь, по которому он пришел в партию.

… Враг вероломно напал на нашу страну. Он хотел отнять у мирных людей свободу и счастье. Партия, Сталин призвали народ на священную борьбу. Разгорелась Великая Отечественная война.

Вместе со своими братьями взял в руки оружие и Мэтвапа Рахманов. Он поехал на фронт, чтобы не допустить фашистского зверя к своему дому, к своим детям, изгнать его с родной советской земли.

Осень 1943 года. Днепр. Много уже рассказано и написано об этих величественных днях. Многое о них еще расскажут и напишут. Рахманов в то время служил замковым. Его расчет был в числе первых, переправившихся на правобережье. Здесь пришлось встретиться с превосходящими силами противника. В одном бою около десяти немецких танков ползло к орудию, у которого стоял Мэтвапа со своими товарищами. Советские артиллеристы не пасуют перед врагом. Ураганным огнем встретили они вражеские машины и преградили им путь. В этой схватке Рахманов со своими боевыми друзьями поджег фашистский танк.

Позже в бою за населенный пункт Рахманову вновь пришлось встретиться с черными бронированными машинами немцев. И на этот раз опять он со своим расчетом уничтожил вражеский танк.

Шли дни. Вместе с ними шел вперед и Мэтвапа, огнем прокладывая путь на запад. Много живой силы и техники противника полегло на нашей земле от метких выстрелов этого славного артиллериста. Два раза Рахманов пролил кровь за свою Родину и два раза, будучи раненным, ке покидал поля боя, продолжал вести огонь по врагу. Грудь Мэтвапы украсила медаль «За отвагу». Он стал наводчиком. И когда, оглянувшись на пройденный путь, Рахманов припомнил, какие пришлось пережить трудности, как доставалась победа, как закалялся в бою, каким был и каким стал, он взял лист бумаги и написал в партийную организацию: «Хочу быть с теми, кто всегда впереди, кто ведет нас к великой Победе. Прошу принять меня в партию».

Исполнилось желание Рахманова. Как лучший воин он был принят в кандидаты ВКП.[10]

Нелегко было завоевать это великое звание, выше которого ничего нет на свете. И сейчас, сидя в землянке и держа в руках красную книжечку, Мэтвапа думает о том, чтобы с честью хранить ее, каждым своим шагом и всей жизнью своей быть примером смелости и мужества, честности и скромности, беззаветной преданности и служению своей Родине, своему народу.

Рассвет разливался все шире. Скоро взойдет солнце. С наблюдательного пункта, расположенного на пригорке у села Писец, в бинокль хорошо видна южная окраина Станислава.

— Как он встретит нас, этот город? — сказал, опуская бинокль, командир батальона капитан Я. М. Панишев своему заместителю по политической части капитану Дадугину.

— Народ нас ждет, — ответил Дадугин. — А вот за фрицев не ручаюсь.

— Да-а, похоже, что без большой драки город они не отдадут.

Захрипел телефон. Панишев взял трубку. Через секунду он бросил короткое «есть» и обратился к замполиту:

— С командного пункта передали: «Приготовиться к атаке!» Скоро заговорит артиллерия. Под прикрытием ее огня выдвинемся вперед. Сигнал атаки — две красные ракеты. Ты будешь во второй роте?

— Да. Парторг в первой, комсорг — в третьей.

— И не забывай, что завтра едешь на учебу в Москву. К тому же тебя там ждут родные и близкие. Так что не горячись без надобности. На тебе ведь фашисты уже немало меток оставили.

— Буду действовать по обстановке, — ответил замполит и позвал своего ординарца рядового Шатрова.

Павел Дадугин набросил ремень автомата на шею, положил запасной диск в брезентовый подсумок и, пригнувшись, побежал по лощине в расположение второй роты.

Утреннюю тишину раскололи залпы артиллерии. Снаряды рвались на окраине города, окутывая дымом и пылью сады и здания.

Ровно в 7. 00 в небо взвилось несколько красных ракет. До сих пор безлюдное поле вдруг ожило, сотни бойцов поднялись с земли. Прокатилось мощное «ура».

Вторая рота первой пошла в атаку. Когда красные ракеты взлетели в воздух, коммунист сержант Черноусое выскочил из окопа:

— Вперед, за Родину!

За ним поднялась вся рота, а потом и батальон. Бойцы двинулись дружной цепью.

Дадугин бежал рядом с Копытенко и Фроловым. Почти по пятам за ними следовал Шатров. До окраинных домов Станислава оставалось каких-то двести-триста метров. Бойцы уже перемахнули через узкие вражеские траншеи, где лежали убитые гитлеровцы, — наши артиллеристы удачно накрыли их.

Вторая рота преодолела еще одну линию окопов. В Дадугина стрелял здоровенный усатый фашист, но промахнулся. Павел дал по нему очередь из автомата, и гитлеровец свалился в траншею. Казалось, еще несколько усилий — и батальон ворвется в город. В это время с левого фланга из-за кустарника ударили вражеские пулеметы. Огонь полоснул почти в упор. Раненые падали во ржи, неподалеку от шоссе. Атака роты приостановилась. Из палисадников, огородов, из-за домов ударили минометы. Мины рвались в цепях наступающих. Пришлось залечь. Замполит подозвал ординарца:

— Шатров! Беги к комбату и скажи, чтобы артиллеристы подавили огневые точки.

В атаке нельзя медлить, тут дорога каждая минута. Капитан приказал роте вести огонь по противнику из автоматов и ручных пулеметов, а сам с группой бойцов пополз в направлении вражеской позиции. Пробравшись через кустарник, они залегли в небольшом кювете.

— Приготовить гранаты! — подал команду Дадугин.

Выхватив из-за пояса «лимонку», он приподнялся на левой руке и метнул ее по вражеской траншее, тянувшейся во ржи. Раздался взрыв. Бойцы последовали примеру замполита: в рожь одна за другой летели гранаты. Оттуда послышались стоны. Пока Дадугин и его группа забрасывали гранатами позиции врага, к ним подтянулась вся рота, чтобы снова идти в атаку.

Встав во весь рост с поднятым в правой руке автоматом, Дадугин крикнул:

— Путь свободен, вперед, на Станислав! — и побежал в сторону города. Бойцы, стреляя на ходу, устремились за ним. Враг был сбит еще с одного рубежа.

Возвратившись с НП батальона, ординарец Дадугина рядовой Шатров спросил лейтенанта Чернова: