Лейтенант Капустин Павел Степанович награжден орденом Красной Звезды за инициативу и настойчивость, которые он показал в борьбе с врагом.

Апрельский вечер медленно переходил в ночь.

«Здесь, на Западной Украине, позже темнеет, — подумал Вадим Олейник, командир 2-й батареи. — И светает позже…»

Вспомнились старшему лейтенанту вечерние звезды над яблоневыми садами в родном краю на Винничине. Летом сорок первого девятнадцатилетним ушел он воевать. Три года трудных военных дорог пролегли между ним и домом. «А земля — она всюду одна. Русская ли, белорусская, украинская — родная, исстрадавшаяся, зовущая нас, освободителей своих. И очистить ее от врага мы спешим по стуже зимней, по суше летней, по распутице весенней…»

Ушел еще один день, наполненный гулом самолетов, грохотом рвавшихся на высоте снарядов. Вечер тихий, но зенитки батареи Олейника, занимавшей огневую у села Дубового, готовы в любую минуту к бою.

С командного пункта 1991-го зенитно-артиллерийского полка передали команду: «Перейти на положение номер один». Значит — в воздухе неспокойно.

…В районе Ковеля, в мартовские дни сорок четвертого года боевая обстановка была накалена до предела. К этому важному узлу железных и шоссейных дорог гитлеровцы подтянули значительные силы. Наши войска устремились вперед и, прорвав оборону противника, обошли город с севера и юга, взяв Ковель с его большим гарнизоном в кольцо. Фашисты решили во что бы то ни стало деблокировать окруженные войска. Они создали воздушный мост, посылая десятки самолетов с грузами для попавшего в окружение гарнизона. Зенитчики не выходили из боев. Батареи 1991-го зенитно-артиллерийского полка 64-й зенитной дивизии преграждали путь самолетам врага.

В своем донесении заместитель командира по политчасти 1991-го полка майор Перлов отмечал, что в мартовских боях полк неоднократно менял позиции вокруг Ковеля, уничтожая самолеты противника. Как лучшую он отметил батарею старшего лейтенанта Олейника, личный состав которой продемонстрировал пример организованности и мужества.

Побывав на батарее, замполит побеседовал с бойцами, тепло поздравил комбата с освобождением его родной Винничины.

— Гордимся вашими боевыми успехами, — сказал он. — Но предстоят еще не менее трудные бои. Стойкость — вот девиз зенитчиков!

28 марта, когда батарея Олейника занимала огневую вблизи железной дороги, с самого утра к городу начали рваться вражеские транспортные самолеты и бомбардировщики. Их прикрывали истребители. Дружно ударили наши зенитные батареи, перед самолетами выросла стена заградительного огня. Наткнувшись на разрывы зенитных снарядов, самолеты разворачивались и уходили обратно. Но вот пикирующие бомбардировщики Хе-111 ринулись в атаку на батареи. Три фашистских стервятника делали заход на батарею Олейника.

— По пикирующим! — скомандовал Олейник расчетам.

Первым ахнуло орудие сержанта Литвишко. «Хейнкель» вздрогнул, задымил, и вскоре фюзеляж его окутался пламенем. Самолет резко пошел на снижение и упал западнее позиции батареи.

После полудня зенитчики вновь продолжали бой. Батарея Олейника уничтожила еще один «хейнкель». А 31 марта, отражая атаку пикировщиков, расчеты сбили два «юнкерса» — умело действовали наводчики Алимбаев и Босиков. Орудие Бунчака в очередном бою уничтожило вражеский планер с грузом. Четыре самолета и планер — отличный счет в боях, когда враг стремится деблокировать окруженный гарнизон! Прошло еще несколько напряженных дней.

И опять зенитки переместили на новую огневую позицию. На этот раз у села Дубового, расположенного к северу от Ковеля. Недалеко от кладбища комбат разбил фронт батареи. Расчеты установили орудия, изготовились к ведению огня. Из полка предупредили, чтобы зенитчики были готовы к отражению атак не только с воздуха, но и наземного противника. И Олейник, обходя расчеты, требовал приготовить бронебойные снаряды, ручные гранаты — противопехотные и противотанковые. Старший лейтенант приказал углубить окопы, траншеи, тщательно замаскироваться.

Ночь была на исходе. Наступало утро 5 апреля. В 6.00 на огневой позиции батареи раздался сигнал боевой тревоги. Давно пробудившийся от короткого тревожного сна Вадим Олейник услышал голос разведчика:

— Воздух! Идут «юнкерсы»!

— По самолетам! — скомандовал старший лейтенант, дав целеуказания.

Залпы орудий отдавались далеким эхом. Один Ю-87 сбросил бомбы вблизи батареи, но и сам получил сполна: осколки зенитного снаряда изрешетили его. Подбитый вражеский самолет упал на землю.

Едва ушли бомбардировщики, как с западной стороны, из-за рощи, донесся нарастающий гул: показались приземистые очертания танков. «Трудновато будет, — подумал комбат. — Но нужно выстоять».

Вскочив на бруствер, он обратился к бойцам:

— Товарищи! Мы неплохо били по самолетам. А теперь ударим по фашистским танкам. Стоять до конца! — И тотчас отдал команду: — Первому и третьему орудиям — на противотанковую оборону!

Два орудия опустили стволы вниз, направив их в сторону приближавшихся танков.

— Целься по гусеницам! — приказывает наводчику командир орудия тадший сержант Бунчак, А танки все ближе.

— Огонь!

Наводчик Босиков послал бронебойный снаряд по переднему «тигру». Танк завертелся с сорванной гусеницей и, когда зенитка ударила ему в борт, загорелся.

Третье орудие вело поединок с другим «тигром». Наводчик Алимбаев двумя выстрелами поджег танк. А орудие уже посылало снаряды в очередную бронированную машину врага.

Три дымных костра полыхали близ батареи. Теперь танки стали действать осторожней. Несколько машин начали обходить батарею справа. Олейник приказал расчетам двух зениток вступить в бой с «тиграми». Вскоре на правом фланге батареи задымила еще одна стальная махина.

— Молодцы, ребята! — подбадривал Олейник бойцов. Перебегая от орудия к орудию, он указывал расчетам новые цели. Из тринадцати танков, атаковавших наши позиции, были уничтожены четыре. Остальные продолжали обстреливать батарею из пушек и пулеметов. Падают убитые и раненые зенитчики. Вышли из строя два орудия. А вскоре на батарее вела бой только одна зенитка. К ней подбежал старший лейтенант Олейник. Наводчик Алимбаев ранен…

— Младший лейтенант Сабитов! — окликнул Олейник командира взвода. — Всех, кто на ногах, с гранатами на рубеж обороны!

Олейник занял место наводчика. Алимбаев с трудом зарядил пушку, это время из тучи дыма вынырнула вражеская самоходка. Олейник заметил, как ствол «фердинанда» медленно разворачивается в его сторону.

Быстро вращая механизм наводки, Олейник взял на прицел самоходку и выстрелил. Затем он послал другой снаряд по бронированной громадине. Выстрелы оказались меткими — вспыхнули бензобаки. Но экипаж «фердинанда» успел дать ответный выстрел. Снаряд прямым паданием разбил орудие, у которого находился Вадим Олейник…

— За комбата! — крикнул младший лейтенант Сабитов.

Горстка зенитчиков с автоматами и гранатами в руках продолжала бой. И враг не прошел.

Старшему лейтенанту Вадиму Клавдиевичу Олейнику присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.

…Прошумели годы, обновилось, помолодело волынское село Дубовое. Давно стали взрослыми те, чье детство было омрачено воем пикировщиков, грохотом канонады. Они выращивают хлеб, строят дома, учат ребят, встречают мирные рассветы над родной землей. И чтут священный уголок, который здесь называют «Земля комбата».

Седьмые сутки воины 889-го полка вели наступательные бои. И хотя бойцы были вконец измотаны, преодолевая сопротивление противника, они упорно пробивались вперед.

13 июля полк прорвал участок сильно укрепленной вражеской обороны близ волынского села Киселин, затем форсировал небольшую речку. Все эти дни командир полка майор В. Е. Павлюк находился там, где сильнее сопротивлялся враг. Бойцы всегда его видели на переднем крае, в атаке.