— Почему не докладываете? — послышался по радио голос Ефремова. — Где находитесь?

— Из-за плотной облачности не вижу земли. Ищу «окна»…

Макаров начал выискивать просветы, чтобы увидеть, что делается внизу, на земле.

— Командир! — обеспокоенно произнес воздушный стрелок. — Будьте осторожны, мы летим буквально над верхушками деревьев, слева глубокое ущелье, справа отвесные скалы.

— Понял! — спокойно ответил Макаров.

Штурмовик начал набирать высоту. Затем старший лейтенант перевел самолет в пике и в какое-то мгновенье увидел перед собой объект разведки — станцию Воловец. Железнодорожные пути забиты эшелонами, паровозы под парами. С запада приближался еще один состав.

Сделав боевой разворот, Макаров вышел на цель и начал сбрасывать на эшелоны бомбы, затем открыл пушечно-пулеметный огонь, выпустил реактивные снаряды. Бушевало пламя, черный дым стелился вокруг на сотни метров. Неистово били зенитки.

Аэрофотосъемка подтвердила, что экипаж Макарова уничтожил два паровоза, разрушил участок железнодорожного полотна.

Благополучно перелетев Карпаты, пилот приземлился на своем аэродроме. Разведданные оказались ценными и для летчиков, и для командования наземных войск.

Получен приказ нанести удар по железнодорожной станции Воловец всей эскадрильей. Перед вылетом командир еще раз напомнил:

— Не забывайте, что станция находится в долине между горами, а горы сильно сковывают маневр самолета. В этих условиях нельзя «наваливаться» на противника сразу всей эскадрильей. Первым нанесет удар ведущий, за ним остальные.

Атаки оказались успешными. Летчики уничтожили несколько вражеских эшелонов.

Вскоре Макаров повел восьмерку ИЛ-2 штурмовать железнодорожную станцию Славское. Летчикам пришлось действовать в сложных метеоусловиях, при сильном зенитном огне противника. Но бомбы точно легли в цель. В воздух взлетели два железнодорожных состава… Станция полностью прекратила работу. Военный совет 4-го Украинского фронта за этот удар по станции Славское объявил благодарность летчикам-штурмовикам.

Наши войска, ведя упорные бои, продвигались все дальше в глубь Карпат. Нужно было произвести тщательную разведку в районе Тячев, Берегово, Мукачево. Посланный туда самолет-разведчик не вернулся с боевого задания. Тогда командир полка вызвал Макарова:

— Надеюсь на вас, — сказал майор старшему лейтенанту. — Условия для полета трудные. Будьте осторожны.

Через полтора часа старший лейтенант представил в штаб полка подробные сведения о противнике в разведанных им районах Закарпатья. Но эти данные достались нелегко.

…Когда самолет Макарова прибыл в указанный район, внешне там было спокойно и тихо. Но, как только машина начала снижаться, нервы у фашистов не выдержали. Их зенитки открыли массированный огонь. Снаряды рвались вокруг самолета, казалось, машина идет в сплошном пламени. Стреляли не только вражеские зенитчики. Макаров видел, как били по его штурмовику автоматчики, пулеметчики. Командир экипажа смотрел на землю не напрасно. Когда вернулся, представил штабу подробную схему огневых точек в обороне противника.

Докладывая командиру полка об этом полете, старший лейтенант добавил:

— А вы, товарищ майор, оказались правы, не разрешив взять с собой воздушного стрелка. Не остался бы он в живых. В кабине стрелка механики насчитали десятки пулевых пробоин.

Аэродром, где базировались штурмовики, оказался затопленным дождями. Специальные автомашины, обслуживающие полеты, увязали в раскисшей земле. О полетах не могло быть и речи.

Но вот однажды над аэродромом появился всепогодный ПО-2. Как же он станет садиться на водную гладь? Ко всеобщему удивлению, самолет плавно приземлился. Авиаторы с любопытством наблюдали, кто выйдет из кабины. По плотной коренастой фигуре пилота узнали командира 8-го штрумового авиакорпуса генерал-лейтенанта В. В. Нанейшвили. Пилоты хорошо знали этого храброго летчика и относились к нему с большим уважением. Владимир Варденович еще во время боев с белофиннами удостоен высокого звания Героя Советского Союза.

Летчиков донимало любопытство: по какому делу прибыл генерал в полк в такую погоду? Макаров направился к командному пункту, расположенному в подземных блиндажах, и зашел в передний отсек. Здесь было тихо, только через дверь доносился разговор командира полка с комкором. Генерал требовал немедленно послать самолет на разведку переднего края фронтовой полосы. Майор Ефремов отвечал, что идти на это сейчас рискованно, сначала надо испытать аэродром. Дескать, одно дело совершить посадку на ПО-2, другое — взлететь на боевом штурмовике.

— Вот что, Михаил Иванович! — с ноткой досады в голосе сказал командир корпуса Ефремову. — Если в полку не найдутся летчики, которые сумели бы взлететь на боевом штурмовике с раскисшего грунта аэродрома, лети сам. Заодно и аэродром испытаешь.

Наступила пауза.

— Позовите ко мне старшего лейтенанта Макарова, — приказал майор дежурному — капитану Покровскому.

— Я здесь, товарищ командир! — отозвался Макаров.

— Ты почему подслушиваешь наш разговор? — не то шутя, не то всерьез заметил Нанейшвили.

— Товарищ генерал, я зашел взять свежие данные для уточнения линии фронта, — ответил Макаров. — Хочу, чтобы все летчики эскадрильи нанесли их на карты. Ведь пехота ждет, надеется на нас.

— Молодец Макаров! Слыхал Михаил Иванович? — улыбнулся комкор. — Летчики рвутся в бой, а ты их не пускаешь…

— Полетим на разведку в паре с Макаровым, — сказал после паузы Ефремов. — Ведущим назначаю вас, Макаров. Не смущайтесь, что командир полка будет ведомым. Так надо.

И вот запущены моторы «ильюшиных». У стоянок выстроились летчики, воздушные стрелки, техники, младшие авиаспециалисты. Они наблюдают за двумя самолетами, которые, покачиваясь на неровностях аэродрома, выруливают на старт — всех волнует исход предстоящего полета.

Дан форсаж, и самолет Макарова стремительно понесся по размокшему грунту аэродрома. Струи воды взлетают выше плоскостей, попадая даже в кабину. Машины отрываются от земли и уходят в туманную мглу. Вскоре к ведущему пристроился самолет ведомого — майора Ефремова.

В этих сложных метеорологических условиях Макаров вышел на излучину Тисы в район железнодорожной станции Чоп. Здесь погода оказалась значительно лучше. Изменив курс, штурмовики прибыли в заданный район, а через несколько минут находились над целью.

Пролетая вдоль линии фронта, Макаров обратил внимание на две небольшие горки, которые здесь, на равнине, казались подозрительными. Приблизившись к ним, летчик присмотрелся внимательней. Но вдруг… с вершины одной из горок потянулись вверх трассы крупнокалиберного пулемета. Пушечным огнем летчик усмирил фашистов.

Ефремов передает по радио: «Пойдем посмотрим, что делается в районе Требишева». ИЛы углубляются в тыл противника. По дорогам движутся отдельные повозки, идут пешеходы. Враг хорошо замаскировался. Ближе к линии фронта летчики заметили колонну танков и пехоты.

ИЛы делают вид, что ничего не увидели: летят параллельно колонне. Минуту, вторую, а ей конца нет.

— Разворот 180 градусов! Атака! — передал команду Макаров и ринулся вниз.

Напарник повторяет атаку. На головы противника летят реактивные снаряды, самолеты поливают разбегающихся фашистов пушечно-пулеметным огнем. Выходя из атаки, ИЛы сбросили противотанковые бомбы. Несколько танков окуталось пламенем, из них повалил черный дым.

С головы колонны фашисты открыли ружейно-пулеметный огонь. Несколько трассирующих пуль мелькнули за кабинами штурмовиков. Ефремов пристраивается к Макарову. На лице майора улыбка.

А над аэродромом, как и раньше, плывут облака, моросит дождь. Хотя командир полка летел ведомым, докладывать генералу все же пришлось.

— Хорошо, очень хорошо слетали, — сказал комкор и, обращаясь к стоявшим рядом летчикам, добавил: — Вот так надо летать всем.

…Мы рассказали всего о нескольких эпизодах из фронтовой биографии Героя Советского Союза Петра Григорьевича Макарова. За время войны Макаров сделал 178 боевых вылетов. Приходилось вылетать по два, по три, по четыре раза в день. Каждый такой вылет являлся серьезным испытанием.