В организации промышленного производства бумажных денег Бетанкур видел возможность предотвращения подделок. Он полагал, говоря об изготовлении бумаги, что «такую бумагу можно выделывать только в крупном предприятии с громоздкими и шумными машинами, которые никак нельзя применить в тайном производстве». Особую заботу Бетанкур проявлял об оснащении современным оборудованием не только бумагоделательного, но и типографского отделения. В своём отчете министру финансов он признавался, что предлагал «в первом проекте по меньшей мере 50 станков для ежедневного печатания достаточного количества билетов». И действительно, пятьдесят два станка были приобретены у содержателя типографии Министерства иностранных дел Плюшара.

Начиная с 1814 года Бетанкур начал внимательно следить за развитием печатного дела в других странах. «Получив сведения о новом, приобретённом в Англии, непрерывно действующем станке», он, по собственному признанию, «выписал один из таких станков и нашёл, что он может быть применён для поставленной цели с большим преимуществом». «Одна эта машина, — писал он для обоснования сделанного выбора, — обслуживаемая шестью подростками и двумя или тремя взрослыми, даёт продукцию, почти равную продукции 50 обыкновенных станков, обслуживаемых 100 людьми».

Два английских станка были не только приобретены, но и послужили образцом для изготовления таких станков собственными силами. Кроме английских и сделанных по их моделям станков, в типографии имелось ещё десять немецких и тридцать один отечественный. В отчёте министру финансов графу Гурьеву Бетанкур, говоря об оснащении типографии, не без гордости упомянул, что им предусмотрены «все машины, последовательная работа которых даёт законченные ассигнации, вплоть до подписей».

Для похвальбы у Бетанкура были все основания. Благодаря его новейшей методике впервые исключалась подпись ассигнаций вручную. Машины, предназначенные для нумерации денежных знаков, были сконструированы им самим. Бетанкур писал, что «механическая нумерация отныне будет столь же правильной, как и всё остальное в билете. Непрерывно действующий станок работал так, что билеты одновременно печатались и нумеровались». Однако изобретение, хотя и сулило производственный эффект от совмещения двух операций, в конечном счёте правительством империи и лично министром финансов поддержано не было. В России чиновники, сами постоянно занимавшиеся воровством казённых средств, больше всего боялись, что этим могут заниматься и другие, и тогда деньги в полном объёме до них доходить не будут. Поэтому, чтобы исключить возможность хищения ассигнаций в типографии, печатание денежных купюр и их нумерация были искусственно разделены и производились в изолированных друг от друга помещениях.

Строительство производственного комплекса и монтаж технологического оборудования были закончены к началу 1818 года. 20 января Бетанкур представил отчёт о выполненных работах министру финансов. Заслуги Бетанкура были отмечены в указе Александра I — ему был пожалован орден Святого Владимира 2-й степени. Кроме того, щедрое вознаграждение получили все сотрудники, работавшие с ним.

Управляющим нового заведения по производству бумажных денег и других гербовых бумаг был назначен князь Александр Николаевич Хованский, 24 марта 1818 году принявший постройки и оборудование, созданные Бетанкуром. Первоначально заведение получило название «Департамент заготовления государственных бумаг», однако уже через четыре месяца его переименовали в «Экспедицию заготовления государственных бумаг». Ещё до официального открытия предприятия, 30 марта 1818 года, началась подготовка к выпуску новых ассигнаций. Прежде всего необходимо было представить общий вид ассигнаций с учётом изготовления пяти номиналов — 5,10, 25, 50 и 100 рублей.

На этом этапе вновь с инициативой выступил Бетанкур. Полученные им под руководством известного художника Маэльи в Академии изящных искусств Сан-Фернандо в Мадриде навыки пригодились и в Петербурге. Бетанкур представил на рассмотрение управляющего Экспедицией заготовления государственных бумаг князя Хованского рисунки — эскизы будущих купюр. Они выгодно отличались от предыдущих. При их оформлении Бетанкур использовал пришедший из Европы в Россию стиль позднего классицизма — ампир: строгость форм сочеталась с использованием различных эмблем, придающих торжественность и богатство оформлению. Впервые на билетах было помещено изображение государственного герба России — двуглавого орла с широко раскинутыми крыльями и атрибутами власти — императорской короной, скипетром, московским гербом, венком, молниями и факелом.

Однако специальная комиссия, состоявшая из директоров Ассигнационного банка, рассмотрев образцы, признала их «не совсем удачными». Она сочла неприемлемой «одинаковость формата купюр», «единообразие цифр в нумерах», «нерегулярность литер в прописях». По мнению комиссии, представленные образцы не представляли больших затруднений для их подделки.

Между тем князь Хованский в своём заключении написал: «Не переменяя ничего в представленном от генерал-лейтенанта Бетанкура рисунке всех ассигнаций, отменить токмо предлагаемое им двойное тиснение…» Поэтому было принято коллегиальное решение печатать на ассигнациях «сетку краскою серого цвета», а украшения, подписи, буквы в прописях и цифры в нумерах — красками разного цвета, с тем чтобы «каждое достоинство ассигнационной бумаги имело свой отличительный знак». Такое «изобретение», по мнению управляющего Экспедицией заготовления государственных бумаг, было «несравненно удобнее и гораздо меньше требует времени, нежели двойное тиснение, для глаза же приметнее, а для подделки почти невозможное: один человек не в состоянии взяться за это дело, так как, как бы он ни был искусен, ему окажется не под силу писать сетку пером, а ещё менее вырезывать оную».

Александр I в 1815 году был в Европе и очень зорко следил за работой по созданию фабрики ассигнаций. Царь отлично понимал, что эта задача такой же государственной важности, как и свержение Наполеона, в конце февраля 1815 года покинувшего остров Эльба и высадившегося на юге Франции.