В 1820 году на ярмарке работало не менее восьмисот мастеров. По приказу Бетанкура одновременно были заложены сразу два десятка новых лавочных рядов, а также завершена кладка стен собора и трёх главных административных корпусов. Некоторые лавки устраивали по сторонам наплавного моста через Оку, соединявшего город с ярмарочной территорией. Вот что об этом писал в своём дневнике будущий статский советник Гавриил Васильевич Гераков: «13-го июня. — Напившись кофе, переехали на лодке через Ячмень… В половине восьмого пополудни приехали в Нижний Новгород на пароме. Вид от реки Оки — прелесть: на горе — уступами дома, домики, лачужки; для новой ярмарки строения по виду хорошие, но ещё строятся. На ярмарку стекаются до двухсот тысяч человек с 20 июля по 20 августа. Кто из россиян не знает, что 32 губернии соединяются Волгою?»

Только российского товара на ярмарку в 1820 году было привезено на 52 миллиона 550 тысяч рублей, иностранного — на 41 миллион 800 тысяч.

Жизнь летом кипела не только на ярмарке, но и вокруг неё. Например, жена генерал-губернатора Крюкова и мадам Бетанкур, как правило, посещали по вторникам балы в Благородном собрании — на них съезжалось по нескольку сот человек. Иногда число собравшихся достигало тысячи. Если кто-то из молодых людей или барышень проходил без поклона мимо жены генерал-губернатора, та обязательно делала замечание.

— Молодой человек, — говорила она, — скажи мне, кто ты такой и как твоя фамилия.

Обращалась она только на «ты». Узнав анкетные данные неучтивого субъекта, она с лёгкостью могла прервать карьеру его родителя. Поэтому большинство молодых людей всегда были с ней очень вежливы и учтивы. Многие из них уже знали, что «в России ранг не заслуживают, а получают».

Тёплыми летними вечерами дочь Бетанкура Матильда часто музицировала — она прекрасно играла на рояле. Девушка могла читать самые сложные ноты без подготовки. Сидя за инструментом, она всегда имела щегольскую кавалерийскую выправку: корпус назад, затылок назад. В последнее время две дочери Бетанкура, Каролина и Матильда, особенно после замужества первой, сильно не ладили. Они были полными противоположностями: первая походила на отца, вторая — на мать, в отличие от Аделины и Альфонсо, похожих на обоих родителей.

Бетанкур не обращал внимания на ссору дочерей — он каждый день занимался строительством ярмарки, которую современники описывали так: «Мы нашли большую часть сего огромного предприятия совершенным. Главные корпуса, определённые для жительства губернатора, для помещения банков, биржевой залы, ресторации и пр. и пр., кончены, равномерно и значительная половина гостиного двора; нет сомнения, что ярмарка перейдет из балаганов в новый гостиный двор».

Своей сестре Марии дель Кармен (её Бетанкур не видел с 1777 года) в 1820 году он писал: «Ты знаешь, что дочь Каролину я выдал замуж за дона Хоакина Эспехо, молодого испанца, человека одарённого и с блестящей репутацией. В Испании он служил в артиллерии, а здесь поступил в Корпус инженеров путей сообщения, который я возглавляю, и получил чин старшего сержанта. Он прибыл сюда в силу тех обстоятельств, которые переживает наша Испания, и работает, вместе с другими испанцами и под моим началом, на сооружении знаменитой Макарьевской ярмарки, которую я перенёс в Нижний Новгород. Эта ярмарка станет одним из любопытнейших сооружений Европы, ты бы сумела это оценить, если бы я располагал временем, чтобы описать её. Пока же скажу тебе, что она находится при слиянии двух извилистых рек: Оки и Волги. Торговые здания рассчитаны на три тысячи просторных лавок и магазинов, вдоль них протянется галерея с тремя тысячами двумястами железными колоннами. Кроме того, предусмотрены несколько строений с помещениями для губернатора, биржи, рестораций, залов для общих заседаний, три церкви и т.д. и т.п. Для этих сооружений я запросил 24 миллиона реалов, и они уже получены, но для завершения работ потребуются ещё пять или шесть миллионов. Думаю, что в будущем году всё будет закончено. Но это лишь малая часть того, что мне поручено. Под моим управлением все дороги и каналы империи, навигация по всем рекам, все строения города Санкт-Петербурга, три школы по обучению инженеров и т.д. В этом году для всех работ в моё ведение переданы более шестидесяти миллионов реалов, суди сама, сколько времени у меня останется на самого себя…» Действительно, всё лето с раннего утра до позднего вечера Августин Августович проводил на строительстве ярмарки, а она росла прямо на глазах. Вечерами же, сидя на пологом берегу Волги и любуясь неповторимым закатом, он обдумывал и набрасывал чертежи и планы машин и механизмов для усовершенствования подъёма колонн Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге. В 1834 году, благодаря этим инженерным изобретениям, будет поднята Александровская колонна на Дворцовой площади.

В конце августа 1820 года главный директор путей сообщения генерал-лейтенант Бетанкур из Нижнего Новгорода отправился с инспекцией по городам России. Семья же его поехала в Санкт-Петербург, куда и прибыла в 20-х числах сентября.

Маршрут Августина Августовича был таким: сначала водным путём он собирался добраться до Казани и Астрахани, оттуда через Кавказ и Крым — в Одессу. В дороге Бетанкур вспомнил некогда сказанные ему князем Румянцевым слова: «В России чиновники больше всего боятся досуга, так как не знают, чем себя занять. Отсюда у них такая страсть к путешествиям».

После вояжа Бетанкур представил царю «Обзор различных вопросов, касающихся путей сообщения России», состоявший из трёх частей и ставший отчётом об инспекционной поездке по России. В «Обзоре» генерал-лейтенант в резкой форме поставил вопрос об улучшении судоходства в бассейне рек Волги и Камы; предложил соединить Волгу с Доном и начать строительство Военно-Грузинской дороги. Он также рекомендовал расширить черноморские порты: Одессу, Николаев, Херсон, Севастополь, Феодосию и Керчь. Исходя из новейшей экономической теории Арсеньева, Бетанкур предложил начать разработку богатств Кавказа и Крыма. Один только перечень чертежей, приложенных к отчёту, показывал, какая огромная проделана работа.

Во время поездки по Кавказу Бетанкур остановился в Кизляре — городе в Дагестане, основанном в 1735 году как русская крепость на реке Терек. Здесь он неожиданно встретил испанского офицера на русской службе Хуана Ван-Галена (ещё в Петербурге он помог ему, несмотря на то что Александр I издал указ, запрещающий зачислять иностранных офицеров в русскую армию). Бетанкур принял участие в судьбе земляка, попавшего в затруднительное финансовое положение, и свёл его с теми, кто помог эмигранту устроиться на службу к генералу Ермолову в чине майора Нижегородского драгунского полка, пребывавшего на Кавказе.

До этого Ван-Гален был испанским революционером, инсургентом, доверенным лицом и другом генерала и политического деятеля Антонио Квироги, участвовавшего в национальной войне против Наполеона и пытавшегося установить конституционное правление в Испании. За эту деятельность Ван-Гален оказался в тюрьме, откуда бежал к своим союзникам, либералам-англичанам, не подозревая, что те руками испанских революционеров старались ослабить могущество Испании и отделить от неё колонии в Южной Америке. Оказавшись в Лондоне, Ван-Гален принялся искать службу в стране, «которая никогда бы не была замешана в борьбе против Испании». Так в 1818 году он приехал в Петербург, а затем и на Кавказ.

Ван-Гален специально прибыл в Кизляр из Тифлиса, чтобы от имени генерала Алексея Петровича Ермолова пригласить Бетанкура посетить Грузию и осмотреть построенные под его командованием дороги. Особенно интересовало генерала Ермолова направление из Тифлиса в Кахетию через горный хребет Гомбори. По мнению Алексея Петровича, эту дорогу «множество источников, растворяя глубокую грязь, местами делают весьма неудобною». А жизнеспособность её была весьма актуальна — она сокращала чуть ли не наполовину расстояние от Тифлиса до города Телави, имевшего важное стратегическое значение. Генерал Ермолов хотел заручиться поддержкой Бетанкура, чтобы доложить Государю о своих успехах и на этом поприще.