Помимо сугубо военных проблем, срыв операции «Оверлорд» породил бы и проблемы политические. Рискнем предположить, что это повлекло бы падение правительства Черчилля, сделавшего ставку на этот план. Новый кабинет получил бы мандат... — на что? На более энергичное ведение войны? Едва ли. На переговоры с Гитлером? Немыслимо! Топтаться на месте и в прямом смысле ждать у моря погоды? Скорее всего.

Точно так же в Соединенных Штатах поставившему все на операцию «Оверлорд» Франклину Рузвельту вотум недоверия не грозил, но через пять месяцев страну ждали президентские выборы. Не сумев должным образом продемонстрировать американскую военную мощь, он проиграл бы их, уступив место в Белом Доме Тому Дьюи. Его администрация получила бы мандат ... — на что? Думается, лишь на более активное ведение войны на Тихом океане.

Провал «Дня Д» не снял бы для Гитлера проблему ведения войны на два фронта, ибо сосредоточенные в Британии союзные силы продолжали представлять собой нешуточную угрозу, однако это позволило бы ему перебросить часть войск на Восточный фронт. Но самое главное — он мог воспользоваться сложившейся ситуацией, чтобы внести раскол в противоестественный союз Запада и Востока. Промедление с открытием Второго фронта играло на руку Геббельсу и нацистской пропагандистской машине, стремившейся убедить Сталина в готовности капиталистов сражаться до последней капли русской крови. Нет ничего невозможного в том, что Гитлер и Сталин сумели бы восстановить взаимопонимание, существовавшее между ними в 1939 году и восстановить прежний советско-германский пакт. А возможно, Сталин сумел бы разгромить Гитлера в одиночку и, захватив следом за Германией Францию, вышел к Ла-Маншу. Трудно представить себе менее приятную перспективу.

Переориентация союзников на операцию «Драгун», как и соответственное возрастание советской угрозы, должны были повлечь за собой активизацию США, Англией и Францией воздушных налетов на Германию, а в конце лета 1945 года это вполне могло закончиться атомной бомбардировкой. Финал поистине ужасный.

Дальнейшее развитие событий представляется весьма неопределенным. Однако можно предположить, что в образовавшийся в Центральной Европе в результате атомного удара вакуум тут же устремились бы союзные армии из Британии и Красная Армия с востока. Могло ли это вылиться в открытое военное столкновение и если да, то могли ли США применить атомную бомбу также и против Советов? Или союзники (как это и произошло в действительности) все равно договорились бы со Сталиным о разделе сфер влияния, проведя через центральную Европу разграничительную линию?

Но если бы летом 1945 года США использовали свой ядерный арсенал против Германии, Сталин вполне мог перебросить часть войск с германского фронта на Дальний Восток, что привело бы к вторжению Красной Армии на северные острова Японии. В соответствии с этим сценарием Япония не подверглась бы атомной бомбардировке, но оказалась бы разделенной надвое, как Германия, с установлением в северной ее части коммунистической диктатуры.

Сталин замышлял такое вторжение и осуществил бы свой замысел, если бы японцы не успели капитулировать перед США. А окажись русские в Японии, трудно сказать, когда бы они оттуда ушли — если бы вообще ушли.

То, что срыв «Дня Д» повлек бы за собой весьма нежелательные последствия, очевидно. Какими именно могли бы они быть — лежит в области догадок. Но лично для меня несомненно, что никакой расклад уже не мог сделать возможной победу нацистов. Зато победа коммунистов в Европе представляется достаточно вероятной. Коммунистические Франция, Германия, Италия и Нидерланды означали бы невозможность создания НАТО и, напротив, возможность добавления к ним коммунистической Великобритании. Советский Союз мог стать неизмеримо могущественнее, а отношения с ним опаснее и труднее. Перспектива безрадостная, но она вполне могла обернуться реальностью, если бы у берегов Нормандии нас постигла неудача.

Теперь нам известно, что Советский Союз, чьи армии прошли по Маньчжурии и острову Сахалин, намеревался вторгнуться на Хоккайдо, самый северный из исконно японских островов. Это вторжение должно было состояться за два месяца до начала операции «Олимпик» — американской высадки на южном острове Кюсю. В то время, как акт о капитуляции императора Хирохито ждал официального подписания в Токийском заливе (состоявшегося 2 сентября 1945 года), Советы продолжали жадно поглощать все новые территории и готовились к прыжку на Хоккайдо. Из всех опасных возможностей, какими грозила миру эпоха «Холодной войны», этот «лягушачий прыжок» мог быть чреват едва ли не самыми тяжкими последствиями.

И дело не только в том, что всего за пару недель и с минимальными затратами Советы могли получить немалую долю выгод от победы, которой союзники добивались почти четыре года и за  которую заплатили тысячами жизней. Если бы их силы вторжения захватили на Хоккайдо хотя бы прибрежную полосу (что было вполне возможно — летом 1945 года американцы совершали туда рейды, не встречая особого сопротивления), то Советы получили бы возможность предъявить права и на остров — что явно не облегчило бы выработку условий капитуляции — а также и на создание своей зоны оккупации в Токио. Представьте себе, что в годы «Холодной войны» на Тихом океане имелся бы свой разделенный Берлин! Впрочем, в этом имелась и положительная сторона — Штаты могли бы блокировать советскую зону в Токио в ответ на сталинскую блокаду Берлина в 1948 году. Словом, такой поворот событий открывал возможность положить кризису конец — или же, напротив, усугубить его! Следует также принимать во внимание пагубное влияние существования советского Хоккайдо на послевоенные преобразования в Японии или на то сдерживающее воздействие, которое присутствие недружественных оккупационных сил на острове могло оказать на Штаты при принятии решения о вмешательстве в Корее с использованием японских баз. Все это делало весьма вероятным значительное расширение масштабов регионального конфликта.

Можно лишь радоваться тому, что война на Тихом океане закончилась именно так, как она закончилась. Продлись она еще хотя бы на одну-две недели — и это могло повлечь за собой бесповоротное изменение соотношения сил между Востоком и Западом, то есть всей будущей геополитической ситуации. В ретроспективе начинает казаться, что когда Гарри Трумэн предостерег Сталина от вторжения на японскую территорию и диктатор в последнюю минуту отменил операцию на Хоккайдо, то человек, ставший президентом США в силу случая, принял одно из своих важнейших решений, равное по значению приказу об атомной бомбардировке.

Не поступи он так и я, возможно, не писал бы сейчас эти слова.

Автор нижеследующего материала должен покаяться сразу: первоначально эта статья готовилась в качестве наукообразной журнальной мистификации на тему «броня крепка и танки наши быстры». Но оказалось, что выдумывать ничего не надо — в ходе работы над статьей «притянутые за уши» построения неожиданно начали подтверждаться вполне, реальными фактами...

К августу 1945 года финал Второй Мировой войны уже не вызывал ни у кого сомнений. Германия была разгромлена, императорская Япония могла лишь надеяться затянуть свою агонию еще на год-полтора. Тем временем будущие победители — СССР и страны-союзники — все больше и больше отдалялись друг от друга.

Как ни странно, в этот момент у Японии вновь появлялись шансы если не победить в войне, то хотя бы избежать полной капитуляции, сохранить священный императорский режим и добиться чего-либо похожего на статус Веймарской республики после Первой Мировой войны. Для этого надо было лишь попытаться как можно искуснее сыграть на противоречиях союзников.