Горацио Гэйтс, хитрый и расчетливый эгоист, предоставил своим помощникам и друзьям продвигать его на высший командный пост, благо формальные основания для того имелись. В конце концов, Вашингтон проиграл два важных сражения, в результате чего англичане овладели Филадельфией, а американская армия голодала в Вэли Фордж. Обстоятельства как нельзя благоприятствовали смене командования.

Впоследствии заговор стали называть по имени одного из его активных участников, служившего ранее во французской армии волонтера ирландского происхождения, генерала Томаса Конвея. Но по сути за «Кликой Конвея» скрывались представители Новой Англии в Конгрессе: инициатива исходила от Сэма Адамса (в очередной раз продемонстрировавшего скверное политическое чутье) и, возможно, от завидовавшего растущей популярности Вашингтона его кузена Джона Адамса. Горлопаном Конвеем манипулировали истинные заговорщики. Достаточно скоро выяснилось, что они не располагают достаточной поддержкой среди генералов и политиков, но на протяжении нескольких месяцев, пока развивалась интрига, штаб-квартиру Вашингтона постоянно лихорадило.

Если бы заговорщики преуспели в своем намерении сделать Гэйтса главнокомандующим, это почти наверняка привело Революцию к плачевному концу. Низкорослый, суетливый англичанин, получивший в войсках насмешливое прозвище «бабуля», никоим образом не мог заменить Вашингтона в качестве объединяющей и воодушевляющей фигуры. Кто таков Гэйтс, показало случившееся в 1770 г., когда он двинулся на юг для отражения британского натиска уже после захвата Чарльстона и большей части Южной Каролины. Там Горацио, потерпев сокрушительно поражение при Кэмдене, вскочил на самого быстрого коня, какого смог раздобыть, и скакал без остановки, пока не оказался в ста шестидесяти милях от поля боя.

В условиях, когда континентальные доллары превращались в никчемные бумажки, а южные штаты были близки к отделению, отчаявшийся Конгресс вполне мог обратится к действительно боевому генералу — Бенедикту Арнольду. Однако к тому времени раздосадованный герой Саратоги уже давно вступил в тайную переписку с английским командованием. Представьте себе, с каким восторгом честолюбивый изменник воспринял бы назначение главнокомандующим! Это открыло бы перед ним возможность осуществить мечты, о которых можно догадаться по псевдониму, использовавшемуся им в некоторых из первых, адресованных англичанам письмам — «генерал Монк». (Так звали английского республиканского полководца генерала Джорджа Монка, перешедшего после смерти Оливера Кромвеля на сторону монархии, способствовавшего реставрации и щедро вознагражденного за это королем Карлом II.)

Даже и не получив от Конгресса подобный дар, Арнольд едва не нанес Революции тяжкий удар. Его план сдать осенью 1780 г. англичанам ключевую крепость Вест-Пойнт не осуществился лишь потому, что глава британской разведки майор Джон Андре случайно угодил в плен отряду ополченцев, когда возвращался с планом крепости за голенищем в удерживаемый англичанами Нью-Йорк. Захват Вест-Пойнта предоставил бы англичанам возможность осуществить давнее намерение — установить контроль над рекой Гудзон и таким образом отрезать Новую Англию от других колоний. Такой удар, нанесенный революции в тот год, когда американская армия была ослаблена мятежом на зимних квартирах, на юге успех сопутствовал англичанам и лоялистам а континентальный доллар практически обесценился, вполне мог стать смертельным.

Еще в одном случае Вашингтону удалось спасти Революцию, когда судьба ее висела на волоске, благодаря умению подсунуть противнику дезинформацию. Этим важнейшим делом он руководил лично, с помощью уроженца Лонг-Айленда, кавалерийского майора Бенджамена Толлмаджа. В штате Нью-Йорк его снабжали сведениями несколько самостоятельных шпионских сетей, и в июле 1780 г. одна из таких ячеек тайком переправила ему тревожное известие. Англичане грузили на суда шеститысячное войско, готовясь нанести удар по только что высадившемуся у Ньюпорта (в Род-Айленде) французскому экспедиционному корпусу.

Ничто не могло бы покончить с войной так быстро, как разгром этой, насчитывавшей пять с половиной тысяч бойцов, армии. Безудержная инфляция и усталость от затянувшейся войны разъедали моральный дух континентальной армии. Падение стоимости американской валюты делало невозможным набор новых солдат. Пока союз с Францией не принес союзникам ничего, кроме разочарований. Предпринятая в 1778 г. попытка отбить удерживаемый англичанами Ньюпорт закончилась провалом. Нападение на Саванну в 1779 г. англичане отбили с серьезными потерями для нападавших. Теперь они рассчитывали нанести сокрушительный удар, который обескуражит Францию и заставит ее выйти из войны.

Не имея возможности доставить свою армию к Ньюпорту быстрее, чем туда поспеет британский флот, Вашингтон повел хитроумную шпионскую игру. Двойной агент вышел к английскому аванпосту с пакетом бумаг, найденному, по его словам, на дороге. В нем содержался подробный план массированного наступления американцев на Нью-Йорк. Английские транспортные суда и эскортирующие их боевые корабли уже направлялись по проливу Лонг-Айленд в открытое море. На стратегически важных точках побережья (Лонг-Айленд находился в руках англичан) зажглись сигнальные огни и эскадра вошла в залив Хантингтон, дабы принять доставленные туда бешено скакавшими конными гонцами «захваченные у американцев секретные документы». Англичане, устрашенные прочитанным, отказались он плавания к Ньюпорту, вернулись в Нью-Йорк и засели в своих многочисленных фортах в ожидании атаки, которой так и не последовало. К тому времени, когда британцы сообразили, что Вашингтон их попросту одурачил, французы уже укрепились в Ньюпорте, и выбить их оттуда стало невозможно.

Провал попытки вывести Францию из войны существенно усложнил положение англичан, заставляя их постоянно держать в Нью-Йорке столь необходимую на других направлениях армию.

В то время как на севере сохранялось неустойчивое равновесие, позиции британцев на Юге продолжали укрепляться. В 1779 г. под власть короля вернулась Джорджия. Капитуляция весной 1780 г. Чарльстона с его пятитысячным гарнизоном более чем скомпенсировала капитуляцию Бургойна при Саратоге. После разгрома у Кэдмена вся южная континентальная армия сократилась до восьмисот полуголодных солдат. Попытки нового командующего, генерал-майора Натаниэля Грина, привести к послушанию таких партизанских вожаков, как Томас Самтер, ни к чему не привели, а устоять пред англичанами порознь у них не было никаких шансов. Под началом дородного, но чрезвычайно энергичного полковника Банастра Тарлтона в составе королевской армии действовал представлявший собой смесь кавалерии и пехоты, чрезвычайно мобильный Британский Легион, бойцы которого могли преодолевать до семидесяти миль в день и нередко захватывали партизан врасплох в их становищах. Жесткая политика набора в королевскую милицию, когда лишь завербовавшимся гарантировалось, что их дома и урожай не будут сожжены, тоже оказалась достаточно эффективной. К концу 1780 г. сопротивление в Южной Каролине было почти подавлено. Англичане уже обсуждали возможность быстрого завоевания Северной Каролины и вторжения в Виргинию.

В этих условиях Натаниэль Грин совершил действие, являвшееся стратегическим ходом в той же мере, что и актом отчаяния — предоставил в распоряжение ставшего бригадным генералом Дэниэла Моргана 600 регулярных пехотинцев и остатки кавалерии (70 человек под командованием Уильяма Вашингтона, троюродного брата Джорджа) и направил их на запад Южной Каролины с заданием попытаться мобилизовать штат и вывести его из состояния прострации.  Британский командующий лорд Корнуоллис приказал Тарлтону и его Британскому Легиону пресечь наглую вылазку Моргана.