Милашка укрылась маскировочным куполом. Выпустив, главным калибром серию залпов разрывной картечи, добилась отступления пехоты. Загнав пехотинцев в пески и заставив искать укрытие, сосредоточилась на приближающихся штурмовиках.

— Лохматый, Бычок, отступаем, — вскричал в эфир Череп. Наблюдая за роем штурмовой авиации, круживших в ожидании приказа над куполом, раздавал указания, — возвращайтесь за капсулами. И пугните этих стервятников…

— Принял, — отозвался глухим голосом Лохматый. Докладывая с промежутками пауз чередовал полезную информацию с матом — нас тут прижали. Главный калибр поврежден! Бычок на одних боковушках держится. Мы в квадрате А-7, а вокруг… вот уроды! Накрой огнем нас! Дай прикрытие вокруг квадрата… Мы под огнем выберемся…

Сбросив маскировку Милашка, заревела залпами главного калибра. Слепо укладывая бронебойные разрывы в указанные квадраты, аккуратно разворачивалось под изготовившуюся для прыжка капсулу.

Сверху раздался пикирующий звук, тройка штурмовиков, заходила на боевой разворот. Тройка стервятников показалась из-за границы купола, с нарастающим звуком нырнув к земле, расцвели огненными всполохами оживших орудий. Крылатые тени мелькнули над позициями залегшей пехоты. Оставляя стремительно выраставшие борозды ожившего песка и свинца, смертельные смерчи вспахали землю вместе с плотью. Попадая под ураганные очереди, остовы танков с протяжным стоном рвущегося метала, сминались в хлам с пугающей легкостью.

Смертельный смерч быстро лизнул позиции залегшего прикрытия. Уходя на высоту с пижонским переваливанием на опорах, тройка штурмовиков буквально вскопала землю мощным гребнем огненных росчерков, оставляя после себя борозды из бесформенных груд, перемешанных с песком кровавых останков и обломков залегших пехотинцев…

— Суки! Падлы! К земле стелитесь?! — зло шипел Косяк. Ловя в перекрестье треугольников, уменьшающиеся силуэты штурмовиков, — Сейчас, сейчас умоетесь соплями… Есть!!!

Милашка дернулась под слитным ревом стаи голодных птенцов. Блестящие иглы, рванулись ввысь, опираясь на дымные следы, повторяли маневры стервятников. Почуяв добычу, заработали вспышками коррекции, стремясь впиться в задергавшихся в противоракетных маневрах штурмовиков.

— Косяк молодца…, — наблюдая вспышки, и замедленное падение горящих обломков, заметил Череп, — Квадрат А-9, бронебойными по координатам…

Отпугнутые гибелью своих собратьев, штурмовики отдалились. Закружив на противоположной стороне цитадели, готовились к новому штурму позиций, но уже под прикрытием с земли. Но земля отбивалась от двух русских машин, стремилась обойти злобно огрызающихся "черных сук" с флангов, поймать момент передышки и перегруппироваться под перекрытием с воздуха.

Не давая вражеским машинам, глотка воздуха для маневра, черные тени набрасывались на отряды при любом намеке на сближение. И только тяжелые танки, останавливались для открытия залпового огня, как "черные суки" устремлялись в ближний бой. Оставив гореть четыре машины, не успевшие перейти с режима дальнего обстрела, на ближний бой, ударные группы, отстреливаясь, отходили по пологой траектории, оттираясь от стен цитадели все дальше в пески.

Словно услышав зов хозяина "черные суки", развернувшись, устремились к цитадели. Оставив в покое отступавшие машины, устремились к десантным капсулам. Слегка покачиваясь на попадавшихся обломках, преодолели последние километры словно на параде.

Взметнув пижонским разворотом вал песка, накрыли готовые к погрузке капсулы. Аккуратно сдавая, застыли задом к начавшим оживать стальным пиявкам. Взметая песчаные брызги, капсулы взвились с размаху впилась в подставленную броню, с характерным лязгом подогнанных деталей. Ожившая механика точной подгонки словно притираясь выполнила последнюю доводку частей стыковки капсулы и внешней брони.

Добровольно заполучив стальных пиявок, машины заметно прогнулись. Заработавшая гидравлика, зашумев шипением большого давления, подымала ходовую в режим скоростного движения…

— Всем командирам доложить о готовности к маршу!

— Бычок готов. Ходовая в норме. Повреждений красного уровня не имею.

— Лохматый готов. Ходовая в норме. Повреждение желтого уровня оружейного и правой ходовой, — прорвался трескучий, от помех голос наемника, — Но думаю марш выдержим. Защита генераторов работает устойчиво. Уровень утечки энергии в норме.

— Лось готов, — прозвучал озабоченный голос капитана. Капсула командира пехотинцев, как раз сидела на Лохматом, — захваты в норме. К маршу готов.

— Бычок замыкаешь. Лохматый в голову. Скорость до ста сорока. Стрелкам готовность к стрельбе главным калибром, — четко рубил командами Череп. Рассматривая волну спешившего к цитадели подкрепления, готовой свое массой смыть букашек с отметок всех датчиков, в спросил:

— Лохматый, что у тебя со снарядами?

— Пустой как нищий…

— Бычок?

— Три картечи, десять бронебойных, и парочка разрывных

— Ни чего себе…, — вмешался насмешливым голосом Лохматый. Отпустившее напряжение, требовало выхода эмоциям — ты их на черный день держал? Я тут понимаешь его прикрывая, высадил весь боекомплект, а он десять бронебойных. Собирался откупиться?

— Я не утаил, просто в отличи от некоторых я прицельно всаживал, — гордо усмехаясь проговорил Бычок, — три прямых попадания. Не то, что некоторые. Слушай. А может быть ты, с перепугу, их просто растерял?

— Треп на потом, — вмешался Череп. Рассматривая начавшие попискивать тактический анализатор, присвистнул, — Планы изменились. Уходим так…

Разогнавшись машины устремились к стенам цитадели. Пролетая на скорости мимо зоны досягаемости подобравшихся для залпового огня "абрамсов", кучно уложили остатки главных калибров. И вломившись в еще не успевший развеяться мрак песка и копоти, танки промчались едва не давя колесами разбегающуюся пехоту. Внеся сумятицу, стремительным прорывом машины устремились в пустыню. Оставляя за собой догорать остовы нескольких танков, и встревоженный улей обеспокоенных штурмовиков, машины вырвались на оперативный простор. Набирая скорость, натужено скользили по барханам, словно стая хищников уходила после удачной охоты.

Понимая, что "черные суки" уходят с трофеем, командование цитадели отдало штурмовикам приказ. Набрав высоту, штурмовики выстроились клиньями звеньев. Завывая перегретыми двигателями, начавшие отваливаться в стремительном пике тройки, заходили для атаки на низкой высоте.

— Ох ты мать моя женщина…, — уже расслабившись Косяк, мысленно праздновал победу. Заметив, разваливающийся на боевой разворот клин, задрал раструбы ракетных комплексов. Вызвав окна управления, сиротливо оставленных ракетных комплексов, продолжил, — …роди меня заново. Нет детки мои, я вас не забыл. Сейчас папка вам даст покушать… Череп у нас проблемы!

Развернув проекцию, анализатора рябившую отметками красного цвета, жадно тянувшиеся за четырьмя зеленными огоньками, Череп проговорил:

— Вижу. Косяк, что там с комплексами?

— Готовлю…, — напряженно прошептал Косяк, немеющими пальцами помечая штурмовиков.

Стараясь успеть пометить как можно больше стервятников маркерами свободных целевых ячеек, Косяк забивал блоки управления как можно большим количеством целей, пока машины еще не вышли из зоны уверенного прима сигнала.

Оставленные на автоматическом режиме ракетные комплексы, жадно поглощали признаки целей, и рыская по небу уже приступили к высчитыванию оптимальных траекторий перехвата воздушных целей. стервятников, тихо продолжал материться,

— Твою мать, — глядя на гаснущую мозаику устойчивого сигнала управления, Косяк зло шипел, — успел только семь машин внести! Остальные отрубились…

Расцветая зелеными клубами непрерывных залпов, ракетные комплексы приступили к своей работе. Выпуская весь запас стальных пираний, напоследок, укрывались вспышками зарядов самоликвидации. Выпущенные на свободу ракеты, располосовали небо дымными следами. Рыская в поисках цели, разрисовывали небо дерганными траекториями… Захватив цель, заводили с опешившими, от неожиданной атаки с тыла, штурмовиками смертельный танец.