– Очень рад нашему знакомству Ласка, я не могу обещать, что он вообще не придет. Но сейчас не войдет это точно, – наградив Немезиса сосредоточенным взглядом, Крафт подождал закрытия створок, – Ласка, ты так странно сказала слово корабль… ты никогда не видела космических кораблей?

Взгляд чистой и непорочной правды не отрывался от внимательного взора Крафта, а смоляные локоны взметнулись во взмахе отрицания.

– Странно, – Крафт нахмурился, и уже более вкрадчивым голосом спросил: – а как ты попала на корабль?

Простой вопрос поставил девчонку в тупик. Бровки нахмурились, во взгляде тяжесть, остекленевший взгляд уперся в пол, плечи опали:

– Я не помню…, – прошелестел едва слышный голос.

Слушая неторопливую беседу, транслируемую проекцией, Немезис хмурился. Вновь погрузившись в мир раздумий, очнулся от шелеста створок. Выйдя из камеры, Крафт стянул костюм, пригладив прилипшую гриву растрепавшихся волос, осуждающе покачал головой:

– Чудное дитя. Так настрадалось, а вы так жестко, – взглянув на проекцию полным сострадания взглядом, укоряющим голосом произнес, – Зря вы так к людям относитесь.

– К людям? – переспросил Немезис.

Видя на лице торговца все тоже осуждение, дал команду вывести на проекцию первые отчеты исследований Лаймы. Проекция украсилась дымкой, и сразу же побежали строчки с цветными диаграммами. Остановив бег на двух картинках, приглашающе мотнул Крафту.

– Не понимаю, – перебегая с изображения девичьего стана в белесых шрамах, на кровоточащие язвы трупа из "утробы",торговец брезгливо поморщился, – и что я должен увидеть?

– Расположение язв, – нетерпеливо тыча в проекциею, Немезис подводил итог, – на самом деле это не шрамы. Это мышечные пазухи, складки кожи, которые защищают доступ к нервным узлам, а когда приходит время, они расслабляются и в человека проникает НЕЧТО, что сейчас смердит на операционном столе!

Не веря в чудовищное утверждение, Крафт не понимающе всматривался в изображения двух тел. Словно пытался найти неточности, и оправдать ангела от черной клеветы.

– Но, – лицо побледнело, скулы заострились, и тяжело задышав, Крафт устало пробормотал, – это чудовищно.

– Даже вы… как нельзя полно повидавший человеческую породу, поддались внешнему очарованию этой, – подбирая слова Немезис запнулся, – Не важно… но она уже не человек. Пусть выглядит как ангел, щебечет как невинный ребенок, ведет себя как напуганный человек, даже вспышки эмоций вполне человеческие, но что ОНО?! Откуда оно? Что ей нужно? Почему она просилась в человеческие миры? При этом научилась говорить только на грузовике. Вы можете ответить?

Крафт рассеяно слушал, мелко кивал в знак согласия. Прикоснувшись к панели управления вернул прежнюю картинку. Всматриваясь в Ласку, начавшую кружить по камере в замысловатых па, не весело усмехнулся:

– Вы говорите, что она не человек, но кто же тогда? Если судить по биологии, то она отличается от обычных Homo sapiens только наличием шрамов, да и необычным даром влияния, но вы то и сами…,- Скользнув взглядом по черной броне Немезиса, задержался на лысом черепе с отягощенным сталью затылком. Насмешливо взглянул в красные глаза, не имеющие намека на зрачки, иронично вздернул бровь, – тогда вы тоже не человек…

– Крафт, не разводите демагогию, – строго произнес Немезис развернувшись к проекции, скрестил на груди руки. Ровным голосом начал цитировать одну из основных Скрижалей:

– Природа создала человека слишком слабым. У нас нет когтей, нет толстой шкуры. Если человека выбросить в первозданную природу голым, лишенным орудий труда, навыков, умений, – он погибнет. И только благодаря эволюции разума, человек научился выживать. Сейчас наступает новый виток эволюции. Орден создал нас как поколение, способное выжить в любых условиях, уже сейчас Марс полностью автономная планета. Мы ни в чем не нуждаемся, все, что нам необходимо мы создаем, добываем сами. Но на нас ответственность за "родителей", – переведя взгляд на примолкшего Крафта, открыто взглянул в глаза, – за вас, за человечество. И как "дети", мы ответственны за будущее. За будущее человечества как доминирующей расы. И если мы позволим себе ошибиться, то, – мотнув головой на изображение, он сосредоточено следил за Лаской. Не пропуская ни одного движения, изгиба голого тела уже начавшей какой-то дикий танец, добавил, – они, или подобные им…не оставят от нас и следа.

Оглушенный откровением торговец подавлено молчал. Раздумывая над словами, задумчиво тер переносицу, мысленно спорил, выдвигал аргументы, но сам же приходил к неутешительным выводам.

Видя ход мыслей Крафта, то начинавшего хмуриться, то пытавшегося, что то сказать Немезис произнес:

– Знаете в чем ВАША беда?

Не ожидая такого вопроса, Крафт недоуменно вздернул бровь.

– В глупости, – видя не понимание на лице человека, прожившего долгую жизнь, и считавшего себя далеко не глупым, Немезис терпеливо пояснил: – Зарождается цивилизация. По мере развития формируются традиции, по которым живет каждый ее индивидуум. Проходят века; цивилизация расширяется; осваивает новые территории; сталкивается с другими культурами; открывает новые явления; закономерности. Но человечество упорно не желает менять устаревшие, привычные ошибки. Потому что продолжает все оценивать через призму ей же придуманных законов, норм, стереотипов.

– Не понимаю, – растеряно проговорил Крафт,- а причем здесь глупость?

– Да потому что история хранит яркие примеры такой глупости. Глупости в понимании явления. В объективной оценке реальности. Яркий пример древности, когда испанцы, воспитанные в заповедях христианства столкнулись с цивилизацией ацтеков и ужаснувшись обычаями полностью уничтожили древнюю культуру… Хотя их встретили как богов. А сейчас Человечество встречается с другой культурой, и вы уже пропитались симпатией и сочувствием к неизвестному существу. Собственная история вас ничему не учит.

– А как прикажете делать? – напрягся Крафт, с упрямством встретил слабую улыбку великана, – Жечь и убивать?

– Вам мало примера стаи?

– Ну… это может быть простое непонимание, – с надеждой проговорил торговец, откуда то взялся холодок не добрых предчувствий, зябко передернул плечами, – с кем не бывает, но в конце концов они же разумны, они так на нас похожи.

– Вот…, – словно выжидая ключевого слова, Немезис перебил: – Разумны. Схожи. Вы уже меряете чужую культуру по СВОИМ представлениям о разуме. Откуда вы знаете, что у них разумно?

– Ну знаете, – Крафт передернулся, – с таким подходом не далеко и до паранойи.

– Можете называть как вам вздумается, – Немезис кивнул на проекцию, – Долг Ордена, как ведущего человечество к следующей ступени эволюции, не дать ведомому споткнуться, не запутаться в соснах собственных заблуждений, пороков, слабостях и что бы такие как ОНИ, не сделали из человечества "ацтеков"…

Крафт хотел еще продолжить спор по такой не однозначной теме, но молчавший великан неотрывно смотрел на проекцию, и все больше хмурился. Обычно бледное лицо спокойного великана, сейчас налилось синевой от мерцания проекции, и превращалось в маску грозного полубога, борющегося с внутренним напряжением.

Не понимающий что происходит, Крафт перевел взгляд на проекцию. И уже не мог оторвать взгляда, только отстранено удивился резкой перемене в поведении девчонки.

Если во время беседы она напоминала испуганного ангела, то сейчас в камере происходило таинство, от которого тело старого торговца заныло в забытом жаре плотского интереса.

Девичье тело кружило в странном танце, словно лист на ветру. Перетекающие движения, сменялись порывами, от чего алебастровое тело размазывалось в молочную дымку и возникало в другом конце серой камеры пылающим телом, испепеляемое изнутри жаром страсти.

Непрерывно изгибаясь в такт неслышного ритма, девчонка изводила себя бешеным ритмом. Бугрясь под молочной кожей чудовищным напряжением, мышцы натягивались струнами, звенели напряжением и вот, вот лопнут с оглушительным звоном.