— Да, что бы они не высаживались я готов такую кучу наложить, — пообещал Косяк, — сколько вся столица в год не сделает.

— Да не боись, тушкан, ни кто тебя не обидит, — оптимистично заявил Дыба, — они уже сами струхнули и могут вообще драпануть., что скажешь Череп?

Тяжело вздохнув, Череп посмотрел на проекцию. На оперативном просторе высвечивались только сияющие зеленым контуры его машин, в полном составе девять машин засели на гребнях самого большого кратера в южном полушарии.

Подставляя под остатки песчаной бури стальные бока, машины не подвижно сидели в осадном положении. Прижимаясь к песку стальные горы становились волнорезами, на пути пустившихся в невольное путешествие барханов. Накатывая песчаными волнами, укрывали машины по макушку. И если экипаж не успевал стряхнуть налипший песок, гора вырастала и при следующем песчаном вале машину уносило или в котлован, или стягивало наружу.

Из за того, что какая-нибудь машина, нарушала четкий контур совмещенных полей обнаружения, схематичная проекция кратера искажалась, и в образовавшиеся провала, можно было загнать незамеченным, целое соединение тяжелых машин. Приходилось увеличивать дальность всех систем, но и это чревато большой задержкой поступления данных, и все равно приводит к неверной картине.

Череп искусал все губы. Люди устали и машины все чаще срывались со своих постов. Сержанты виновато рапортовали, но с каждым разом задержки вывода машин на исходный рубеж все увеличивались и увеличивались.

— Командир есть вопрос, — прозвучал усталый голос Лохматого, уже успевшего сорваться с вершины во второй раз, — можешь дать канал, моем водителю и Дыбе? Пусть он его научит как не падать в этот долбаный кратер.

— Даю, — ответил Череп, только сейчас обратив внимание, что Дыба трепется-то трепется, но не забывает то и дело, дергать машину во внешне казавшихся хаотичных рывках, — третий канал, двадцать пятая частота…

— И еще… Чего ты так вцепился в это кратер? Все просто колесят по секторам, а мы тут как придорожные маячки сидим. По уши в песке и таращимся на радары как идиоты.

Накопившаяся усталость в голосе старшего сержанта, это уже тревожный сигнал. То, что люди устали, это уже очевидно. Нужно возвращаться на заставу, дать хоть ночь нормально выспаться, пополнить запасы и обратно.

Череп сильно сжал налившиеся свинцом веки. Вытаращив глаза, до замелькавших разноцветных кругов, протяжно вздохнул:

— Ну это не вопрос, а целый диагноз… Карта сейчас перед тобой? Выведи всю южное полушарие. Вывел? А теперь найди мне хоть один крупный кратер с условием, что до всех застав, наших и азиатов…оптимальное расстояние. Ну так плюс минус сотня, полторы километров?

Лохматый замолчал. Тихо бубня, заданные условия вводил в систему критерии поиска. Просмотрев ответы через пару минут отозвался:

— Ну нашел — три…нет два.

— А теперь разверни на склонах стационарные орудия, что бы простреливать все в округе на пятьдесят километров.

Уже после продолжительной паузы, заполнивший эфир статикой, Лохматый-то ли удивился, то ли ругнулся:

— Ну ты…, чтоб мне век жрать одну клонятину. Как ты допер то!?

— Эх Лохматый, Лохматый — сокрушился Череп, не весело улыбнувшись, сказал, — вот будь ты командиром… Ты бы бросил войска сразу на укрепленные заставы? Без развернутой базы? Ведь боекомплект нужно где-то пополнять, передвижные ремонтные площадки где-то ставить, продовольственные блоки монтировать, а без командного пункта как? А где как ни здесь, это так удобно… и в принципе безопасно.

Сосредоточенно засопев, Лохматый искал изъян в рассуждениях. В конце концов сдавшись, спросил:

— Ну если так-то почему же Объединенное Командование так распылило всех? Собрались бы здесь и ждали.

— А ты бы послушал простого лейтенанта, даже будь он командиром какого-то хотя и диверсионного отряда? Когда целая толпа штабных аналитиков твердит совсем другое?

— Опять мышиная возня, — устало проговорил Лохматый, — И Удав тоже так думает?

— Да нет… он-то как раз и не возражал.

Череп вспомнил каким раздраженным был Удав, когда вызвал лейтенанта к себе. Метясь по кабинету разъяренным тигром, ругал на чем свет стоит столичных штабников. Во всю занятых возней за новые кресла в объединенном штабе, не желали и слушать, что бы собрать воедино мощную группировку и сосредоточить ее на одном из вероятных мест высадки, пусть даже и с высокой степенью вероятности. Основной стратегической доктриной считалось патрулирование и раннее обнаружение, с последующей переброской, развертыванием и стандартной атакой.

— Эх люди, люди даже при пожаре вцепились в чемоданы. Ладно командир, вместо меня Абрек, я на поспать часок другой, не возражаешь?

— Принял. Отдыхай.

То, что на проекции занимало дециметровую окружность, на самом деле была сто километровый впадиной. Своими пологими стенами, делавших кратер идеальным местом для возможной высадки. Да и еще под конец бури как усядутся разгулявшиеся барханы, идеальнее места для разворачивания плацдарма просто не найти.

Тяжело вздохнув, Череп прислушался к перепалке друзей.

— Все Дыба — отвали… Я лучше с Милашкой пообщаюсь, от тебя только, ну как их… ну эти, — Косяк замялся подбирая слово, — О! У тебя флюиды плохие. Я даже чесаться начал!

— Хорошо, что не возбуждаешься, — глубокомысленно заключил Дыба. Протяжно зевнул, огласил эфир рыком, — …чего-то в сон клонит. Соснуть, что ли…

— Ни чего себе! — обалдело вскрикнул Косяк, — Череп ты слышал?! Фу… Дыба как ты можешь. Я то думал, что ты нормальный мужик, а ты… соснуть. Тьфу!

Дыба проигнорировал новую шпильку, и снова зевнул:

— Череп ну, что там у нас по плану?!

— Можешь пока отдохнуть, только Милашке составь программку управление…

— Вот и лады, — все я спать. Косяк будешь опять орать — язык на стволе бантиком завяжу.

Прислушиваясь как Косяк, пытается не остаться в одиночестве, Череп отвлекся на зуммер вызова. В проекции появилось окошко с изображение ветерана. Вошедший по грудь в картинку, сержант задумчиво косил в сторону. А завидев командира, от неожиданности стукнулся шлемом скафандра о угол нависающей стойки.:

— Командир тут какая-то штука появилась — слегка шепелявя проговорил сержант, — на радарах ее не видать, но она какая-то странная…

Где-то внутри оборвалась струна ожидания. Тугой скруткой нервов измотавшая все тело до легкой дрожи. В сознании сразу же понеслись самые дурные предчувствия: " Неужели я все-таки пропустил?"

— Что там? — постарался придать обыденности голосу, Череп почувствовал как похолодела спина, — Шаша давай по порядку…

Прозванный за свой дефект речи, почти по имени, наемник, сосредоточенно собрав брови, смущенно улыбнулся сквозь стекло шлема:

— Ну пять минут назад, я заметил вспышку. Приборы молчали как ни в чем не бывало. Я уже подумал, что показалось как эта штука…, — подбирая слова, сержант пытался показать руками как оно выглядит. Следуя указаниям Черепа начал описывать словами, — ну я видел только шар ну где-то метр в сечении, такой весь граненый. Ну вот… Он рядом с машиной показался. И сразу же начал как-то раскладываться. Сейчас попробую его показать…

Череп раздвинул окошко проекции во весь угол обзора. Сразу же в глаза ударил красный снегопад. Гоняемый ветром песок, от статики начал слипаться в причудливые хлопья, чем-то напоминающий снежинки, с бешеной скоростью разбивающиеся в глазок фиксатора.

Вот напор стих, и сквозь ручьи песка пробился виновник переполоха. В неспокойных потоках гранитной крошки и слипщихся от статики песчинок блеснул ртутный блик. Вместо шара, на пробивающихся лучах заблестел ограненный конус. В момент как проявился четкий фокус, верхняя часть конуса распустилась подобно цветку. Между разошедшимися лепестками показался пучок прутьев.

— Что показывают приборы, — спросил Череп.

— Ничего. Только…, — изображение сержанта пропало, растворившись в полосах помех.

— Всем экипажам — тревога! — взорвался криком Череп.