Отделение Церкви от государства. В первой поправке к Конституции, в частности, говорится: «Конгресс не должен издавать законов, устанавливающих какую-либо религию или запрещающих ее свободное вероисповедание». В поддержку установленного Конституцией отделения Церкви от государства Верховный суд вынес решение, что: а) школьные власти не должны допускать в государственных школах богослужений и молитв при финансовой поддержке бизнеса, b) государственные школьные округа не должны разрешать проведение организованных молитв перед футбольными матчами и с) власти штатов не имеют права требовать от руководства государственных школ преподавания теории эволюции[797], а также проповедей христианского вероучения о сотворении мира, которое утверждает, что никакой эволюции не было, а весь мир был создан Богом в законченном и совершенном виде за шесть дней[798].
В нарушение принципа разделения Церкви и государства Верховный суд долгое время утверждал, что религиозные организации имеют право пользоваться различными исключениями из налогообложения, фактически подталкивая граждан-мирян к финансированию различных религиозных объединений. Даже в тех случаях, когда религиозные группы активно вмешивались в такие вопросы политической жизни, как аборты, Налоговое управление США позволяло им сохранять безналоговый статус[799]. В ряде решений Верховного суда, принятых «пятью голосами против четырех»[800], глубоко расколотая судейская коллегия своими решениями провозглашала, что: а) федеральное финансирование религиозных групп, пропагандирующих целомудрие, не нарушает принципа отделения Церкви от государства; плата за обучение, оплата учебников и транспортные расходы для частных школ (включая и религиозные) исключаются из сумм, подлежащих обложению подоходным налогом; с) университеты не должны запрещать использование денег, вносимых студентами на поддержку деятельности организаций университетского городка, для финансирования религиозных публикаций; d) федеральные средства могут использоваться для оплаты преподавателей специальных программ образования, которые ведут работу в помещениях церковноприходских школ; е) федеральные программы, по которым компьютеры и другое учебное оборудование устанавливаются в классы церковноприходских школ, не нарушают конституционный принцип отделения Церкви от государства[801].
Уголовное правосудие. В течение последних двух десятилетий Верховный суд мало сделал для расширения и укрепления прав личности. Правило Миранды[802], которое запрещает полиции применение пыток в целях получения признаний, было серьезно ослаблено решением Верховного суда по судебному делу «Штат Аризона против больного со скоротечной формой болезни» (1991), в котором говорилось, что «использование обвинением вынужденных признаний — вне зависимости от того, насколько жестокими были формы принуждения, может рассматриваться как нарушение Конституции, которое не повлекло за собой тяжелых последствий». В судебном деле «Масси против штата Вашингтон» (1991) судьи решили, что приговорить к пожизненному заключению виновного в возрасте тринадцати лет с задержкой умственного развития не является нарушением восьмой поправки к Конституции, запрещающей жестокие и необычные наказания. Подельник подсудимого свидетельствовал в своих показаниях, что Масси «только присутствовал там», но никого не убивал.
В судебном деле «Руммель против Эстель» (1980) Верховный суд поддержал приговор к пожизненному заключению в отношении виновного, который совершил три мелких мошенничества на общую сумму в $230. Председатель суда Ренквист доказывал, что жестоким и необычным можно назвать такое наказание, когда приговаривают к пожизненному тюремному заключению за «парковку машины в запрещенное время». Приведенный судьей пример настолько невероятен, что практически лишает смысла восьмую поправку к Конституции. Тремя годами позднее небольшое изменение в позиции Верховного суда привело к новому решению, принятому большинством «в пять голосов против четырех», которым ниспровергалось решение суда по делу Руммеля и провозглашалось, что пожизненное тюремное заключение за ряд мелких преступлений не является жестоким и необычным наказанием[803]. Более того, таким образом суд уточнил, что пожизненное тюремное заключение без права на досрочное освобождение за первый случай хранения кокаина не представляет собой жестокого и необычного наказания[804].
В 1997 году изобретательные и активные члены Верховного суда пришли к заключению о том, что, вынося приговор, федеральные судьи могут учитывать не только те преступления, за которые подсудимые были осуждены, но также и те обвинения, по которым жюри присяжных признали подсудимых невиновными. Таким образом, даже то обвинение, которое в суде не было доказано, может служить основанием для наказания. При таком подходе о чем можно беспокоиться в суде?[805]
Конституционный запрет на жестокие и необычные наказания, решил Верховный суд, не защищает школьников от телесных наказаний, даже если школьные официальные лица нанесли им серьезные телесные повреждения.
А пункты поправок к Конституции «о надлежащей правовой процедуре» не накладывают на правительство обязательство защищать человека от злоупотреблений другого человека и даже ребенка от дурного обращения со стороны его родителя[806]. По-видимому, Верховный суд считает, что дети могут сами защитить себя. Закон, разрешавший несовершеннолетним на слушаниях в суде дел о сексуальных преступлениях давать свидетельские показания, находясь за ширмой, для того чтобы сделать для них менее травмирующим пребывание рядом с лицом, покушавшимся на растление, был признан неконституционным, поскольку он лишал обвиняемых права стоять на очной ставке лицом к лицу с обвиняющим[807]. На самом деле ребенку все равно приходится стоять лицом к лицу с обвиняемым на перекрестном допросе.
Запрет четвертой поправкой к Конституции необоснованных обысков и арестов был серьезно ослаблен решением Верховного суда о праве полиции проводить тотальные обыски в частных домах и в автобусах, а также арестовывать людей без соответствующего ордера и держать их в заключении без решения суда[808]. Консервативные члены Верховного суда приняли решение о том, что для возбуждения судебного дела против негуманных условий пребывания в тюрьме заключенные должны привести доказательства того, что тюремные официальные лица «проявляли преднамеренное безразличие». Плохие условия пребывания в тюрьме нельзя выставлять в качестве основания для судебного иска, если конкретному официальному лицу не предъявлено обвинение в «преднамеренном безразличии». Судьи не объяснили, каким образом можно доказать преднамеренное безразличие официальных лиц, если не основываться на примерах негуманных условий пребывания в тюрьме[809].
В судебном деле «МакНэлли против Соединенных Штатов» (1987) Верховный суд ограничил полномочия стороны обвинения, когда дело касалось беловоротничковых нарушителей закона из высших слоев общества. Суд сделал более трудным предъявление обвинений по случаям мошенничества с использованием почты против коррумпированных лиц из частного бизнеса, правительства и судебной системы. Судья Стивене высказал свое несогласие, задав вопрос: «Почему суд, который был не очень восприимчив к правам обвиняемых в других уголовных преступлениях», теперь защищает «элиту класса могущественных собственников, которая напрямую заинтересована в таком нашем решении»?
