Веский довод против высшей меры наказания состоит в том, что при ней необходима абсолютная безошибочность в высшей мере подверженном ошибкам процессе законоприменения, в котором имеют место признания, полученные путем принуждения, ошибочные идентификации, лжесвидетельства, сокрытие трудных доказательств слишком усердными полицейскими и следователями, некомпетентность адвокатов и повсеместное распространение классовых и расовых предрассудков среди судей и членов коллегии присяжных.

Что касается людей, ожидающих казни в камере смертников, то большинство из них имеют низкие доходы; некоторые психически больны или умственно отсталые; 10% из их числа не имеют личных адвокатов, и почти всем адвокатов на процессе назначал суд. Если жертва убийства — белый человек, то обвинители, скорее всего, поставят себе целью потребовать для убийцы смертного приговора. Почти все осужденные из камеры смертников (черные или белые) находятся здесь за убийство белого человека. Афроамериканцы имеют вчетверо больше шансов получить смертный приговор и значительно меньше шансов на его смягчение или замену другим, не связанным с лишением жизни, чем в аналогичной ситуации обвиняемый Caucasian[357].[358] В некоторых штатах расовое неравенство выражено крайне резко.

За последнее столетие сотни невинных людей в США были ошибочно осуждены на высшую меру наказания; во многих случаях приговор был приведен в исполнение[359]. Иногда даже неопровержимых свидетельств может оказаться недостаточно, чтобы спасти жизнь ошибочно осужденному. Например, в 1992 году в Техасе был казнен Леонел Торрес Херрера, хотя имелись убедительные доказательства его невиновности, признанные тем же судом, который отказался приостановить исполнение приговора — по причине слишком запоздалого представления этих доказательств к апелляции[360].

В 2000 году в штате Иллинойс губернатор Джордж Брайан, член Республиканской партии и активный сторонник смертной казни, выступил с предложением ввести мораторий на исполнение этих наказаний после того, как в его штате тринадцать осужденных к высшей мере наказания из двадцати семи смертников были на основании новых данных (зачастую тест ДНК) признаны невиновными. Законодательный орган штата Небраска принял такой же мораторий годом раньше. По данным на середину 2000 года, по всей стране восемьдесят семь ошибочно осужденных были выпущены из камер смертников, что составило примерно одно оправдание на семь исполнений приговоров[361].

Соединенные Штаты Америки являются одной из немногих стран, где все еще проводятся казни несовершеннолетних (до восемнадцати лет). Такая практика сохраняется в Саудовской Аравии, Йемене, Пакистане и Нигерии. В течение 1990-х годов в США были казнены восемь несовершеннолетних преступников, что оказалось больше, чем в любой другой стране[362].

То, что против преступления, не преступно. Эффективное правоприменение необходимо для защиты общества от преступников из частных фирм, членов организованных преступных группировок, убийц, насильников, уличных грабителей, преступников, нападающих на детей, избивающих своих жен, тех, кто совершает преступления на почве расовой, национальной и религиозной нетерпимости, а также других правонарушителей. Но закон нередко перестает действовать в интересах тех, кто более всего нуждается в его защите. Например, ежегодно приблизительно от двух до четырех миллионов женщин подвергаются физическому насилию со стороны их партнеров-мужчин. В Соединенных Штатах домашнее насилие является самой крупной причиной телесных повреждений женщин. Больше всего женщин, погибших в результате убийства, становятся жертвами их нынешних и прошлых мужей или же их бойфрендов. В Соединенных Штатах Америки женщину избивают каждые двенадцать секунд, но можно быть уверенным в том, что каждые двенадцать секунд мужчину не арестовывают за подобного рода преступления. И только небольшой процент мужчин, совершивших такие преступления, попадают за решетку. Однако женщины, которые лишают жизни избивавших их мужчин, обычно получают суровые приговоры, даже если эти избиения угрожали их жизни[363].

Для многих материально не обеспеченных женщин помощь со стороны системы социального обеспечения и семейные пособия являются главной возможностью покончить с таким положением. Эта помощь позволяет им покинуть мужчину, который ее избивает, и представляет собой независимый источник содержания для самих женщин и их детей. Сокращения пособий по линии социального обеспечения повлекли за собой драматическое снижение числа тех, кто пытался покончить с такими унизительными отношениями[364].

Судебная система нередко сама способствует неравноправному положению женщины, вместо того чтобы служить защитой от этого. Пособия на ребенка и алименты зачастую устанавливаются на несправедливо низком уровне. Не испытывающие сочувствия судьи пренебрежительно относятся к жалобам женщин — жертв домашнего насилия. Только малой части насильников были предъявлены официальные обвинения или пришлось отсидеть в тюрьме хоть какой-то срок. К жертвам изнасилования зачастую относятся так, как будто они сами в этом виноваты. На многих юридических факультетах к изнасилованию относятся с позиции обвиняемого, а не жертвы[365].

За многие годы борьбы работающие женщины добились важных положительных результатов, освоив профессии и специальности, ранее считавшиеся не подходящими для женщин. Феминистские организации также достигли некоторых успехов, сумев добиться от должностных лиц правоохранительных органов более активных действий против насильников, против тех, кто избивает своих жен, и против совратителей малолетних. Но женщины все еще получают в среднем за одну и ту же работу меньше, чем мужчины, и их пытаются вытеснить на низкооплачиваемые и бесперспективные рабочие места.

За последние двадцать пять лет поборники обязательной беременности, считающие, что оплодотворенная яйцеклетка является человеческим существом, права которого первичны по отношению к правам той женщины, которая его вынашивает, совершили более 1700 поджогов и взрывов в клиниках, выполняющих аборты и мероприятия по планированию семьи. Они также угрожали взрывами, убийствами, актами вандализма, занимались запугиванием, преследованиями, нападениями и противоправными насильственными вторжениями в помещения. Кроме того, они совершили два похищения людей, по крайней мере, пять снайперских обстрелов и несколько раз стреляли во врачей, выполнявших легальные аборты, а также в других сотрудников этих клиник, что повлекло за собой три смертельных случая. Почти 85% округов страны испытывают недостаток предложения акушерских услуг. Тем не менее каждый год 1,5 миллиона женщин как-то умудряются делать легальные аборты, принося при этом слова глубокой благодарности за эти услуги[366]. В тех странах, где аборты объявлены незаконными, большое число женщин умирает от непрофессиональных и опасных попыток выполнить их в неподходящих условиях.

Сотрудники правоохранительных органов явно не проявили последовательности в сдерживании террористов, выступающих за обязательную беременность. Бывший директор ФБР Уильям Уэбстер не принял мер против группы противников абортов, называвших себя «Воины бога», которые совершили более двадцати подрывов и поджогов клиник по планированию семьи. Уэбстер заявлял, что они не были «сформировавшейся группой»[367]. ФБР до сих пор не относит насильственные действия против абортов к внутреннему терроризму. Трудно представить себе такой же равнодушный ответ, если бы известные радикальные группы совершили поджоги и взрывы в отношении 1700 банков.