В 1998 году продюсеры CNN Эйприл Оливер и Джек Смит опубликовали статью, в которой американских военных обвиняли в применении высокотоксичного нервно-паралитического газа зарин в ходе операции в тылу противника в Лаосе в 1970 году. В результате этого погибло около сотни людей, в том числе два американских перебежчика. На Оливера и Смита сразу же обрушилась буря злобных и ядовитых оскорблений со стороны Пентагона и крупных средств массовой информации. Компания CNN поспешно опубликовала заискивающее опровержение и уволила двух продюсеров. Ведущий автор этой статьи, заслуженный журналист Петер Арнетт получил выговор, — в итоге ему пришлось оставить работу в компании из-за расхождений во мнениях. Оливер и Смит совместно подготовили документ на семидесяти семи страницах, в котором показали, что их статья была написана на основании свидетельств американских летчиков и других военных, включая самих участников этой операции, которые подтверждают свои свидетельства[552]. Оливер обратился в суд с иском к CNN за необоснованное увольнение.

Манипулирование средствами массовой информации — обычная практика правительства. Чиновники поощряют тех журналистов, которые проявляют отзывчивость к их потребностям, и придерживают информацию тех журналистов, которые доставляют беспокойство. Они регулярно встречаются с руководством средств массовой информации для обсуждения конкретных материалов или выражения своей неудовлетворенности некоторыми из них. Ежедневно Белый дом, Пентагон и другие правительственные ведомства выпускают тысячи докладов, представляющих их действия в выгодном свете, бюллетеней и ориентировок для средств массовой информации. Впоследствии многие из них без всякой критической переработки транслируются общественности в качестве новостей из независимых источников.

Министерство юстиции добилось решения Верховного суда, разрешающего правительственным ведомствам вызывать сотрудников средств массовой информации в суд и требовать у них раскрытия их источников информации перед следователями Большого жюри. Такое решение превращает прессу в следственный орган тех чиновников, в отношении которых пресса, как принято считать, должна действовать в качестве системы общественного надзора. Газета New York Times уверяла своих читателей, что «в Соединенных Штатах журналистам редко направляют подобного рода судебные повестки». Но в результате проведения соответствующего расследования выяснилось, что только в течение одного года сотрудникам средств массовой информации было направлено свыше 3500 таких повесток[553]. Десятки репортеров, пытавшихся защитить свои источники информации, были посажены в тюрьму или подверглись угрозам тюремного заключения за отказ передать информационные материалы и магнитофонные пленки. Такое принуждение со стороны правительственных ведомств оказывает сковывающее воздействие на журналистов, которые, во избежание неприятностей со стороны чиновничества, предпочитают подвергать информационные материалы своей собственной цензуре.

Средства развлечений (кино и телеспектакли, документальные фильмы и другие демонстрации и зрелища) подвергаются строгой политической цензуре. Даже газета New York Times признает, что сеть «производство и стандарты» (читай: цензура) сократила контроль в отношении запрещенных тем сексуального и культурного характера, но «цензоры сети продолжают бдительно следить за политическим содержанием телевизионных фильмов»[554]. Телевизионные шоу, в которых трактуются темы, вызывающие полемику и направленные против истеблишмента страны, нередко доставляют неприятности своим спонсорам и сталкиваются с трудностями в отношении получения эфирного времени. Фильмы о рабочих или антиимпериалистической направленности создаются редко. Такие фильмы чаще всего не получают финансовой поддержки со стороны крупных студий и банков и обречены на весьма ограниченный прокат. Такова была судьба фильмов «Соль земли», «Сальвадор», «Красные», «Матеуан» и «Ромеро»[555].

Какой фильм считать политическим, а какой неполитическим — это само по себе политическое решение. Фильмы, в которых ставятся под сомнение традиционные ценности и стереотипы, считаются политическими, а те фильмы, в которых утверждаются общепринятые, традиционные моральные и социальные нормы — неполитическими. Почти все широко распространенные развлечения в той или иной мере носят политический характер. Даже те фильмы и телевизионные шоу, в которых не проводится какая-нибудь особая политическая сюжетная линия, могут распространять образы и темы, поддерживающие милитаризм, империализм, расизм, сексизм, авторитаризм и другие антидемократические ценности. В мире развлечений несчастья и беды являются следствием действий злых людей и их интриг, но они никогда не происходят в результате несправедливостей социально-экономической системы. Проблемы решаются за счет отчаянной храбрости и безрассудства отдельных людей, а не путем организованных коллективных усилий. Конфликты разрешаются путем многочисленных убийств и драк. Подлому насилию противостоит насилие справедливое, хотя зачастую одно от другого трудно отличить. Исследования показывают, что люди, которые много смотрят телевизионные передачи, значительно больше боятся преступности или представителей городских меньшинств, чем те, которые не смотрят телевизор. Фильмы и передачи на темы преступности способствуют тому, что зритель проявляет готовность согласиться с авторитарными решениями и репрессивными действиями полиции[556].

В течение нескольких последних лет под влиянием зрителей произошли изменения в изображении типичных образов мужчины и женщины и представителей этнических групп. Женщины и представители этнических меньшинств теперь нередко изображаются как умные и эрудированные люди, занимающие в обществе властные и влиятельные позиции. Несмотря на такие изменения, тендерные и этнические стереотипы все еще широко распространены в обществе. Женщин и представителей этнических меньшинств используют на ведущих ролях значительно реже, чем белых мужчин. В рекламе и сюжетах фильмов женщин все еще изображают в качестве сексуального объекта, зачастую как объекта насилия со стороны мужчины или жертвы его ненасытного полового инстинкта.

Много лет назад афроамериканцы, как и можно было с уверенностью ожидать, играли роли слуг и уличных преступников. Теперь они играют полицейских и уличных преступников, обычно в небольших ролях. Чернокожий капитан полиции, распекающий полицейского, и чернокожая женщина-судья, убеждающая адвокатов, стали новыми шаблонными ролями для афро-американцев. Теперь их много в телевизионных комедийных сериалах, идущих в прайм-тайм, где они играют роли комических героев. Однако наиболее серьезные виды борьбы, которую ведут афроамериканцы во всех областях жизни и работы, редко находят свое реалистическое отображение в кино и на телевидении. Чернокожие актеры все еще испытывают недостаток расово неспецифичных для них ролей обычных людей, сталкивающихся с проблемами реальной жизни.

Было несколько заметных исключений в этом скудном меню для массовой аудитории: в фильме «Булворт» высмеивается политическая система США; в фильме «Ходячий мертвец» затрагивается проблема смертной казни; фильм «Гражданская акция» разоблачает коррупцию в среде корпоративных отравителей природной среды, как и фильм «Эрин Грокович»; фильм «Возлюбленная» обращается к остаточному влиянию периода рабства; в фильме «Амистад» показана реальная жизнь в XIX столетии, бунт рабов и суд над ними; в фильме «Инсайдер» почти документально показано следствие против табачной компании. И все же тяготы людей из рабочего класса и их борьба за достойное к себе отношение на работе и в своей коммуне (хороший тематический материал), скудно освещаются средствами искусства в мире развлечений, которым владеет бизнес[557].