— Садись, расскажешь мне по дороге все поподробней.

Принц протянул Георгу руку, чтобы помочь тому взобраться на коня. "Надо же, как символично, прямо связь веков какая-то, преемственность поколений!" Конечно, нынешний принц не мог этого знать, но что-то, однако, смутило его: словно, старого друга встретил, ощутил уверенность и радость. Георгий очень переживал за мать, но сейчас для него на первом месте были дела государственной важности — он направил коня к южной городской окраине, где находилось имение Балскове.

Основатель дома Балскове в Каримах, Виргиллюс, хотел, сажая плотные ряды деревьев, четко обозначить границы будущих владений и оградить в последующем свой дом от посторонних и любопытных взглядов. Во времена Георга на этом месте не было древесной стены, но оставались лишь частичные развалины дома, накрытые небольшим, двухметровым в диаметре защитным куполом, теперь ему представилась прекрасная возможность увидеть все в целости и сохранности, и в истинном объеме.

Лошади гнали во весь опор — еловый лес совсем рядом, и не только он, но еще и каменная ограда в три метра в высоту, и неизвестно, сколько в ширину. Со стороны, откуда мог видеть Георг, не было и намека на какой-либо вход, но принц (будем так называть принца этого времени) прекрасно знал весь город, включая и эту территорию, поэтому он сразу направил коня чуть в сторону, чтобы обогнуть ограду.

Вход, однако, мало радовал: две мощные арочные двери по четыре метра в высоту, и, судя по всему, прочно закрытые изнутри. Всадники спешились.

— Я думаю: сейчас не время вспоминать о том, что можно, а что нельзя, — сказал принц. — Нужно действовать.

И с этими словами он вышиб их с помощью магии, очистив проход, юноша ловко вскочил на метровую каменную плиту, и смело шагнул в настоящие дебри. "Что же делать? Последовать за ним? Или уйти, пока не поздно?" Но, если ничего не делать, не вмешиваться, а просто понаблюдать, ведь Тасмир не зря отправил его в это время.

— Как они тут ходят? — крикнул Георг, пробираясь вслед за принцем вглубь зарослей, к уже видневшимся башням замка Балскове.

— Здесь где-то есть проход — мама говорила (она бывала тут) но где этот проход, я не имею ни малейшего понятия!

— Ладно, самое главное, что замок виден, значит, придти к нему, мы все-таки, должны.

Но пробираться, сквозь заросли цепкого, колючего тенелюбивого кустарника оказалось не так-то просто — юноши отошли от прямого пути, свернув несколько влево. Но вот показался и просвет, теперь мешал только бурлящий с темноватого цвета водой поток, бурный и стремительный.

— Может, идти осторожно вдоль него? — спросил Георг принца, уже шагнувшего к воде.

— Нет, мы так опять собьемся с прямого пути, — возразил он и собрался сделать еще один шаг, но вопль какого-то зверя, донесшийся от дома Балскове, заставил его остановиться. Вторя крику, поток еще более потемнел.

— Может, все-таки в обход? — вновь спросил Георг.

— Да, пожалуй, — согласился принц.

Но в ту же секунду Георг замер, как перед ним замер принц, но уже не от вопля и почерневшей воды, но от слов, прозвучавших в его голове: "Сейчас ты изменил одно событие — принц должен был через поток, и обжечь огненной водой Амнэрис все тело, отчего потом должен был болеть до конца жизни. Будь впредь осторожнее".

— Что-то случилось? — окликнул Георга принц, отчего тот даже вздрогнул.

— Ничего… я просто подумал, что это за вопль такой был?

— Может, от одного из творений Балскове, он ведь, кажется, что-то хотел показать на площади.

Георг слабо улыбнулся и далее, пробираясь сквозь заросли вслед за принцем, неоднократно ловил себя на жутковатой мысли: может, случайно столкнуть его, своего далекого предка, в воду? И все-таки в глубине души Георг радовался такому повороту событий, ведь теперь принц не будет мучаться от ужасных болей.

Но вот, наконец, они добрались к дому-крепости Балскове, перед которым были даже клумбы, цветы, правда, росли на них несколько странные, но в целом, вполне симпатичные. Однако, это первое впечатление сразу развеялось едва принц, наступив на ветку, не отправил ее конец в цветоносный стебель одного из них. И тут цветочек — некое подобие розы (по шиповатости и форме листьев) и георгинов (по соцветию) — издал тот же самый вопль, что драконы слышали на пути сюда, да еще и решительно нагнулся к обидчику, отчего тот, словно ошпаренный отскочил не менее чем на метр. А в этот момент из открытого окна вылетела картина, и, угодив в самую клумбу, заставила повозмущаться уже десятка полтора "симпатичных цветиков", вдобавок они еще погрозили возмутителю спокойствия кулачками из боковых веточек и листьев. Принц и Георг невольно закрыли уши — возмущение было не слабым.

— Балскове! Я знаю, что ты в доме, поэтому лучше выйди по-хорошему, по собственному желанию. Выйди и сдайся!

Ответа не последовало, точнее ответа от того, к кому были обращены слова принца, а вот цветочки как-то злобно зашипели — ни дать, ни взять — они смеялись!

— Балскове! Если ты сейчас же не выйдешь — я буду вынужден применить магию для твоего захвата!

Вновь насмешливое шипение цветов, но еще более понятный, чем в первый раз. — принца это задело, и. решив более не церемониться, запустил огненную стрелу в двери дома, но стрела эффектно оттолкнулась от них и полетела обратно — юноша едва успел нагнуться, а Георг отскочить в сторону. Зато позади них взвыло подпаленное дерево. Раздосадованный принц собрался, было запустить еще одну молнию, он уже держал ее в руке, но Георг остановил его (наверняка, опять не надо было вмешиваться!)

— Извините, ваше высочество, но у меня такое чувство, что это бесполезно, — и, взглянув на горящее дерево, которое уже наполовину вылезло из земли, добавил. — И опасно.

Да, дерево всерьез покидало насиженное место. Еще бы! Такая наглость — взять и вот так вот поджечь! Георг с ужасом смотрел на это: он, ведь, полностью безоружен: делать ничего нельзя, от принца явно мало толку, а где-то поблизости бродит Балскове. Дерево действовало решительно, быстро, а все многочисленные корни с ответвлениями во все направления работали очень слаженно. Когда оставался последний пук корней, дерево резко выдернуло его, вместе с опорой, но которой стояли драконы — юноши невольно упали, а когда поднялись, то набор беловатых нитей и бревнышек уже нависал над ними.

— Так, что вы там говорили, ваше высочество? — спросил Балскове, спускаясь по лестнице, ведущей вниз от балкона. Одним повелительным взмахом руки он заставил дерево умерить пыл, отчего то недовольно зарычало и не убрало корней, но подчинилось.

Принц гордо выпрямился и без какой-либо дрожи в голосе, но твердо, даже несколько надменно, сказал.

— Я не стану повторять того, что уже говорил. Ты преступил закон Балскове…

— Законы, — поправил его волшебник, произнеся при этом свою поправку с особо подчеркнутой язвительностью.

— Ты…

— А что это вы мне тыкаете, ваше высочество, вас, что не учили, как надо обращаться к старшим? Ай-яй-яй, как нехорошо!

— Замолчи, Балскове, ты не достоин того, чтобы к тебе обращались как к добропорядочному гражданину!

Син рассмеялся и тонко подметил:

— Боюсь, вы идете по моему пути! Ведь, неважно, что отвергать, где устанавливать свои поправки, главное, что это отступление от принятых правил.

— Не тебе судить!

— Ну, полно так горячиться, милый мальчик, — мягко сказал Син, и тут же с угрозой в голосе, добавил, — не то ждет тебя учесть твоей мамочки!

— Замолчи! — принц в порыве ярости кинулся на Балскове, но тот послал в него огненное кольцо.

— Я ведь я предупреждал, — вновь перешел на мягкий, ласковый тон, и вновь тут же изменил его, едва взглянул на Георга. Взглянул и вздрогнул, оттого что понял, кто перед ним. — Жаль, что я ничего не могу сделать, пока, но мы еще увидимся, обязательно увидимся!

И Син исчез. А с ним и преграда для дерева. Георг схватил принца за ворот рубашки, и, поставив на ноги, бросился со всех ног к дому.