— Адэлина! Как бы она сама не была замешана в этом!

— Эдвин, это безумие! Даже если мы примем гибель Амедео как нечто, не входящее в ее планы, все равно! Неужели ты думаешь, что она могла уничтожить все регалии и себе! Нет, не спорю, она часто была не довольна Советом, но чтобы вредить самой себе, не верю.

— Ладно, ладно, возможно и, скорее всего, я не прав. В конце концов, она бы никогда не причинила ему вреда, и тем более убить! Нет, при всей ее безжалостности, она искренне любила сына, я бы даже сказал, безумно, даже теперь.

— Наконец-то, здравые речи. Значит, это устроил Зору, но, наверняка, не один! Кто еще мог помогать ему?

— Не знаю, с одной стороны, кто угодно, но с другой, никто, сейчас нет никого… Постой! А Балскове, ведь он же органично перенесся в наше время еще пять лет назад. Тогда это точно она! Он был ее учеником!

— Эдвин! Он и без чьей-то помощи вполне мог решить за себя! Подумай о том, кто это!

— Да, ты права, — Тасмир вновь принял сторону разумности доводов Тэат. — Балскове наказывал сам Амедео, но почти сразу после последнего захвата власти в Идэлии, тот покинул свою тюрьму, заметь, покинул, а не сбежал! Почему? И это после всего того, что этот негодяй сделал! Когда я спросил Амедео: почему он ничего не предпринимает по поимке беглеца, а я считал, что Балскове именно сбежал, он только удивленно посмотрел на меня и переспросил: "Беглеца?! С чего вы взяли?" Я стушевался, как и всегда в таких ситуациях, но уточнил, кого имел в виду, на что он также уточнил, что Балскове — не беглец. Чего он хотел, Элина, неужели всего этого?!

— Эдвин! Это безумие! Чтобы Амедео желал миру такого конца?! Подумай о том, что ты говоришь!

— Я не хочу так говорить, Элина, не хочу, но меня заставляют так думать обстоятельства!

— Значит, было что-то еще, чего мы не знаем, что указало Великому Богу Справедливости такой путь. Я верю в это.

— Я… хочу в это верить. А сейчас я на границу: надо закрыть границы Каримэны, потом во дворец: Альчести и Даниил должны быть в курсе.

***

По всему миру пронеслась смертоносная волна, положившая начало разрушению пространства, и, как и предполагал Тасмир, большинство магов, в первую очередь эльфов Идэлии, которые столкнулись с неотвратимыми бедствиями, применяли магию, чтобы спасти своих близких, чтобы помочь как себе, так и другим, это произошло прежде, чем декрет королевы Амариллиды стал известным. Первые дни нового царства были окрашены в самые мрачные тона, тогда скорбная песнь простерлась над всей Идэлией, над пограничными районами Риданы. Все это не могло не породить панику, ужас, отчаяние.

— Нужно бежать, Кайл, после того, что рассказала ваша дочь…. Это ужасно, невыносимо! Почему, почему это случилось? — так говорила Инга.

— Нет больше справедливости в мире! Бедный, бедный Бог Справедливости! Если бы он был жив, он бы непременно спас нас — бедный, бедный! — со слезами на глазах говорила младшая сестра.

— И вы жалеете его? — от этого голоса, мелодичного, окрашенного в какие-то неестественные тона, во второй раз за день заставил обеих эльфиек вздрогнуть.

— Великого Бога Справедливости? — неуверенным тоном переспросила Инга, но довольно быстро совладала с собой. — Конечно, жалею!

— Великий! И с чьей это легкой руки вообще пошло? — как бы про себя спросил Амедео, чем озадачил эльфиек, они удивленно переглянулись, ведь в их глазах этот юноша усомнился в истинности титула верховного Бога. Да, его не было теперь, но память о нем все равно оставалась.

— А-а, — Кайл первым понял неловкость создавшейся ситуации, но Амедео не дал ему ничего сказать, и сам обратился к эльфийкам, но вовсе не с извинениями.

— И вы всегда были согласны с его решениями? А не думаете ли вы, что он также причастен ко всему тому, что сейчас происходит?

— Вы не понимаете, что говорите, юноша! — резко возразила ему Инга.

— У него горячка! — вставил, наконец, Кайл, хотя все внутри него сжалось, едва Амедео смерил его полным недовольства взглядом.

Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы в дом не ворвалась Алиса, девочка, крайне чем-то взволнованная, срывающимся голосом воскликнула.

— Идите скорей! Там такое!

— Что, что случилось?

Соскочила с места и Мирра, в душе ее мало интересовало происходящее, но быть подальше от Бога Справедливости она, начиная с этого утра, весьма желала. Однако Кайл задержался, он не смел смотреть ему в глаза, да и голос выдавал его смятение.

— Господин, мне кажется сейчас…

— Не время и не место? Что ж, ты прав, видимо на меня так влияет вся эта ситуация. Удивительно, что я вообще не потерял рассудок! И потеряю, если начну каяться!

Кайл резко развернулся и удивленно посмотрел на Амедео, ожидая, что тот опровергнет его догадки.

— Думаешь, все происходило без моего ведома? Частично, да. Но свободу Сину Балскове дал я, не спорю, я преследовал благие цели, которые неминуемо имеют последствия: гибнут невинные драконы, эльфы, люди, гномы… — с едва уловимой, но все-таки печалью в голосе, произнес Амедео, но тут же перешел на более естественный для него тон с наигранными интонациями. — Тебе лучше пойти туда.

Кайл не стал спорить, он стремительно вышел из гостиной на улицу, где царило настоящее столпотворение: ехали телеги, повозки, экипажи, эльфы сновали туда и сюда, на дорогах практически не осталось свободного места. Известие о разрушении пространства, которое принесла Мирра, распространилось с молниеносной быстротой, эльфы бежали из деревни, которая была им домом, но вскоре должна была стать зловещим кладбищем.

Алиса с самого утра гуляла с ребятами, поэтому ничего не знала, естественно, ее взбудоражило это массовое движение, она недоумевала: почему эльфы обратились в бегство? Однако для ее матери и тети все это не было открытием, но происходящее только больше испугало их, окончательно убедив в незамедлительности действий. И чем быстрее они покинут деревню, тем лучше.

— Алиса, иди в дом! — быстро сказал Инга дочери. — Собирай свои вещи!

— Собирать вещи?!

— Делай, что я сказала!

— Ладно, — оторопев, удивленным голосом ответила девочка, — как скажете, мама.

— Юлия, давай с ней, а я пойду в конюшню, приготовлю лошадей.

— Инга, — обратился к ней Кайл, — я могу помочь вам?

— Да, если можно.

— Иди в дом, Мирра, поможешь госпоже Юлии и Алисе. Ты поняла меня?

— Да…отец.

Мирра неспешно развернулась и вновь вошла внутрь дома, Юлии и Алисы уже не было в общей гостиной, что порядком озадачило ее: она не знала, как произнести необходимые слова, конечно, она могла придти к одной из эльфиек в комнату, но дальше…. Поняв ее недоумение, Амедео, который так и остался сидеть в кресле у камина, улыбнулся.

— Я могу пойти с тобой, в качестве переводчика, если ты не против, конечно.

Мирра вздрогнула и испуганно посмотрела на него, но практически сразу отвела взгляд.

— Подойди ко мне.

Девушка безропотно повиновалась, вопреки внутреннему страстному желанию сделать шаги в противоположную сторону.

— Сядь напротив. Успеешь еще помочь им, ведь они бегут, верно?

Девушка коротко кивнула.

— Мирра, не думаю, что твоя боязнь ко мне нормальна. Лично меня она беспокоит. Я понимаю, что воспитанное в девочке Мирре отношение к Богам, и в первую очередь, к верховному Богу не позволяет ей чувствовать что-то иное. Но это возможно только в том случае, если бы ты не знала ничего о своей истинной сущности. Поэтому, твоя боязнь на самом деле базируется на страхе перед собой. Верно?

— Я… я не понимаю: почему все так! Кто я, и почему сейчас здесь?

— О своих путях ты должна знать сама, — с задумчивой улыбкой на устах произнес Амедео. — Не думай, что меня тоже все это радует. Я привык видеть тебя в другом обличии и сознавать в иных проявлениях. Но если тогда, я, по крайне мере, мог тешить себя мыслью о твоей любви, то теперь должен спокойно и холодно воспринимать. Я не бесчувственен вопреки всем мнением обо мне.