— Уважаемые коллеги и ученики, в отношении меня совершен наговор, — послышался легкий гул, но Храмов не обратил на него никакого внимания. Он знал, что не должен показывать слабость, ведь пока еще не все потеряно: Ирина Домнина слишком напугана, чтобы выдавать его, чтобы там Бероев не утверждал. — Именно наговор. Я ни в чем не виноват, считаю обвинение князя Бероева возмутительным и дерзким. У меня всё.

Среди общего шума выделить какие-то отдельные фразы было весьма сложно, но ему, почему-то показалось, что прозвучало отчетливо: "Негодяй!"

Вновь поднялся Дэ" Найяла, со своего места он предоставил слово Андрею Бероеву. Тот сидел напротив Храмова, за столом обвинителя.

— Уважаемые коллеги, уважаемые ученики, всем вам известно, что я никогда не бросаю слов на ветер, тем более, если дело касается кого-то из вас. Господин Храмов своими словами, на мой взгляд, сам сделал возмутительные и дерзкие заявления: отбираться от очевидных фактов не слишком успешное занятие, хотя и возможное к оправданию как последняя попытка сластить. Однако я не хочу самолично осуждать его — это было бы невежливо по отношению ко всем вам, господину Храмову и самому себе, поэтому разрешите вам представить всё дело с самого начала. Я попрошу главу Долины Времен Года пригласить сюда за кафедру Марину Домнину, ученицу третьего класса, также разрешить мне самому задавать ей вопросы.

— Что ж, да будет так, — согласился Дэ" Найяла, оставаясь на своем месте. — Госпожа Марина Домнина, прошу вас выйти сюда, на сцену, за кафедру.

Резко и неожиданно прозвучало собственное имя для самой девочки, она невольно вздрогнула, и пониже опустила голову, но взгляды, взгляды окружающих ощущались как настоящие прикосновения. Надо было идти, можно, конечно, не центр, а в другую сторону, к выходу, но этого не могла себе позволить: это стыло бы настоящим предательством по отношению к сестре, которой столько пришлось перенести из-за неё. Теперь, наверняка будет исключение из Школы, позорное возвращение домой, нескончаемые упреки со стороны родителей и окружающий, но что сделано, то сделано!..

А вот Ирина Домнина, не теряла надежды сохранить уважительное отношение к сестре, если для неё всё кончено, то пусть её окончательное падение станет гарантом безопасности для Иры. Она пыталась перехватить взгляд сестры, искренне сожалея о неспособности говорить на уровне мыслей, как драконы, но Марина упорно не смотрела на сестру — она шла, низко опустив голову. Однако незамеченным взгляд Ирины не остался, за обеими сестрами поочередно наблюдали все, и все видели страх на лице старшей и стыд на лице младшей.

Андрей, не взирая на все их страхи, решивший разобраться во всем этом деле и показать всем честность Виктора Храмова, помог Марине подняться на сцену и подвел её к кафедре. Сам он чуть отошел от неё в сторону противоположную той, где стоял преподавательский стол.

— Марина, я думаю, ты знаешь: зачем мы вызвали тебя сюда?

Девочка коротко кивнула.

— Что ж, если ты не против, начнем нашу… беседу, — после второго её кивка Андрей приступил к допросу, который назвал таким безобидным и располагающим к общению словом. — Марина, какую книгу из запрещенных ты взяла для чтения?

Девочка вздрогнула и невольно вскинула опущенную голову: откуда он знает? Андрей же, ухватился за её удивление как за спасательный трос, если не дать ей сейчас собраться, то она расскажет всё, будучи уверенной, что ему это уже и так известно.

— Так, какую именно книгу ты взяла?

— Книга о постижении управление над разумными существами, составленная служителем Магического Огня Аросом Веннером Дэ" Мейном.

"Еще одна! — промелькнуло в мыслях Андрея. — Не закрывает их Дэ" Найяла, что ли?"

— Когда и где?

— Три месяца назад, в малом кабинете главы Долины и Школы.

— От кого ты узнала о ней?

— Нам… нам на уроке господин Храмов рассказывал, даже полку, на которой она стоит, назвал. Вот, интересно стало, потому я и пошла на это.

— А как господин Храмов узнал о том, что ты взяла книгу?

Глаза обвиняемого при этом забегали, руки нервно задергались, и словно кто-то живой и материализованный говорил ему: теперь уже ничего не изменишь, всё потеряно! Всё потеряно, если только…

— Постойте! — раздался среди минутной тишины срывающийся голос Ирины, медленно поднялась она со своего места во втором ряду.

— Позвольте мне, позвольте мне…

Все, было, смутились, аудитория вновь зашумела, даже маги Долины начали переговариваться между собой, но на этот раз Андрей поднял руку и призвал всех к тишине. Ему подчинились, на удивленье ему самому и к великому неудовольствию Виктора Храмова.

— Нет, Ирина, не сейчас. Я думаю, — сказал, посмотрев на Дэ" Найялу, — вы согласны со мной?

Дэ" Найяла уже сказал, что не против взятой Андреем на себя инициативы задать вопросы, то есть фактически вести заседание, но не успел он и словом обмолвиться, как раздался еще один голос, Виктора Храмова.

— Я портив! Бероев, наверняка, натренировал девчонку. Разве могла она вот так слаженно сама отвечать?!

— Интересно, когда я это успел сделать?

— Утром! — тут же, без зазрения совести, воскликнул Храмов.

— Утром девочка, наверняка, спала, что, в принципе, должны подтвердить две её однокурсницы, с которыми она живет в комнате, — возразил Астэлиас, поддержав, таким образом, Андрея.

— Как же они это могут сделать, если они тоже спали? — презрительно хмыкнул он, и совершенно естественно добавил. — К тому же, я её в постели утром не видел!

Вновь гул в аудитории, на это раз многократно усиленный. Своим заявлением Храмов уже фактически подписал себе приговор, если только все не поняли услышанное превратно. Андрей вновь попросил всех восстановить тишину и, предполагая теперь ответы маленькой свидетельницы, продолжил задавать вопросы.

— Марина, как господин Храмов узнал о том, что у тебя находится запретная книга?

— Он, он к Ире приходил, сначала просто намекал на то, что все ученицы не должны бояться его, что они должны быть с ним ласковы, а потом, потом он стал требовать…

— Ну, врет ведь, врет!

— Замолчи, Виктор, — прикрикнул на него Дэ" Найяла, и, судя по недовольству окрика, ничего хорошего это не сулило.

— Продолжай, Марина, — попросил Андрей.

— Я к Ире приходила, всё слышала, какие речи он ей говорил, пошлые…

В зале вновь послышался легкий гул, еще более отчетливо, чем прежде, послышалось Храмову слово: "Негодяй!"

— Однажды она увидел у меня книгу, стала ругаться, настаивать, а потом просить отнести её на место, и тут, тут вошел Храмов.

Девочка замолчала, прошло с минуту времени, прежде чем она заговорила вновь, после вопроса Андрея: "Что было потом?"

— Он выхватил у меня книгу, начал кричать, угрожать нам, а потом сказал Ире напрямую: или ты меняешь свое отношение сейчас или мы все идем к главе Долины. Ира не согласилась, тогда Храмов выставил меня за дверь, а сам остался с ней.

На это раз у Андрея не хватило сил спросить: что было потом. И он, и все были просто шокированы услышанным, Алиев ошарашено смотрел то на Дэ" Найялу, то на Храмова, последний, страшно бледный, сидел низко опустил голову.

— Зачем ты потребовал от Иры еще и хождений по запретному коридору, Виктор, сухо спросил Дэ" Найяла?

Эльф молчал, все вокруг напряженно ждали ответа, сотни взглядов, жаждущий его покаяния, устремились на него, беспрепятственно прожигая до нутра. Медленно он поднял голову и, в упор посмотрев на главу Долины, язвительно улыбнулся, но скорее это был не вызов, а потеря контроля над разумом, что подтвердил нервный нездоровый смешок.

— Вам, божественным драконам не понять алчной мирской похоти, а я хотел, хотел и добился, я!..

— Замолчи, Виктор!

— Замолчи, Храмов!

— Заткнись, негодяй!

Эти и подобные им гневные оклики посыпались на Храмова со всех сторон, но Храмова они уже мало смущали.