На этот раз Лиза была не одна. На скамейке сидел белокурый мальчуган лет пяти и за обе щеки уплетал малину. Славная мордашка его была перепачкана малиновым соком, который стекал по подбородку на бывшую когда-то белоснежной маечку.

– Хочешь малинки? – мальчуган протянул Роману глиняную кружку с розовым месивом.

– Спасибо, – улыбнулся Роман. – Ты что ж так перепачкался, а?

Малыш тяжело вздохнул, деловито осмотрел свои ручонки и зачерпнул новую порцию малиновой кашицы.

Из дому вышла Лиза, поздоровалась с Романом и всплеснула руками.

– Ах ты, свинёнок! А ну-ка, быстро мыться!

– Я не свинёнок, я – Димка! – обиженно буркнул мальчуган, но кружку всё-таки в сторону отставил и отправился к колонке.

В стареньких, вытертых добела джинсах, в белой футболке, с заплетёнными в косу волосами, Лиза казалась совсем девчонкой. Димка вернулся и протянул ладошки, показывая – чистые, мол. Теперь малиновые разводы доходили до локтей, и Лиза рассмеялась, схватила сынишку за руку и повела в дом.

– Я быстро, Рома, только отмою и переодену его.

Минут через десять чистенький розовощёкий Димка вышел во двор, а вслед за ним появилась и Лиза.

– Проходи. Димкиной футболки должно хватить на полчаса, так что у нас есть время на чашку чая.

Роман протянул ей цветы.

– Извини, я не знал, что у тебя есть сынишка, а то бы обязательно захватил что-нибудь и для него.

– Спасибо, – Лиза зарделась от смущения, – только, как бы тебе это объяснить… Ладно, идём.

Войдя в комнату, она взяла вазу и вышла набрать воды. Роман подошёл к окну. Это окно выходило в сад, где цвели розы. Много роз. «Привёз цветочки, кретин!» – подумал с досадой Роман и оглянулся. Лиза виновато развела руками.

– Можно я задам тебе один вопрос? Если не хочешь – не отвечай. Но я не могу не спросить.

– Можешь не спрашивать – отец Димки ушёл от нас три года назад. Уехал и всё. Через год мне по почте пришла выписка из решения суда – о разводе и коротенькое письмо с извинениями и просьбой понять его – он встретил другую женщину и полюбил по-настоящему. А меня, видимо, любил так, понарошку… С тех пор мы ничего не знаем о нём, да и не хотим знать.

– Как же вы живёте? На что?

– Живём, как видишь. Овощи и фрукты свои – с огорода. Молоко, сметана, творог – тоже, ещё и на продажу остаётся. Ну, а всё остальное покупаем – я же работаю.

– И сколько ты зарабатываешь, если не секрет?

– Не секрет, – улыбнулась Лиза, – но тебе-то это знать зачем?

– Помочь хочу. Ты же мне помогла, могу я как-то отблагодарить тебя?

– А ты уже отблагодарил. Розы вон привёз… Я и не помню, когда мне цветы в последний раз дарили, хотя их у меня в саду полным-полно, а всё равно – приятно.

Она поправила цветы в вазе и спросила:

– Ещё есть вопросы?

– Ты не ответила, сколько ты зарабатываешь? – настойчиво продолжал допытываться Роман.

– Если я скажу тебе, что моя зарплата составляет четыре тысячи рублей, ты успокоишься? – в голосе Лизы чувствовалось раздражение. – Я понимаю, Рома, для тебя это мелочи, так, на мелкие расходы. Но, видишь ли, дело в том, что я за-ра-ба-ты-ваю эти деньги! Понимаешь?

– Не совсем, – насторожился Ромка.

– Она была здесь… И всё мне рассказала. Извини…

Ромка вдруг ощутил невыносимое жжение в ногах. «Ещё бы! Мокасинчики стоят ровно две её месячных зарплаты… Выпендриться хотел?! Альфонс несчастный! Доволен?! А жаль, что я не удавил эту тварь Марину!…»

– Лиза, а можно…

– Нельзя! – резко ответила она. – Можешь не продолжать. Я не приняла бы помощь даже в том случае, если бы ты заработал эти деньги! И давай прекратим этот разговор. Мне Димку пора кормить.

Он вышел вслед за ней во двор и не смог удержаться от улыбки. На этот раз Димка был перепачкан чем-то тёмно-фиолетовым.

– Смородину ел? – догадался Ромка, а малыш разжал маленький крепкий кулачок и протянул смятые ягоды…

Роман стал приезжать часто, почти каждый день. Он подружился с Димкой, познакомился с соседями Лизы и уже представить себе не мог, как он жил раньше без обитателей светлого уютного домика, без тихой Лизиной улыбки, без спокойного ласкового взгляда фиалковых глаз её. Она, казалось, тоже была рада ему, но иногда он ловил в её взгляде какую-то отчуждённость, настороженность что ли… Он никак не мог решиться на разговор, но хотел, и в то же время боялся этого разговора, зная, что когда-нибудь всё равно придётся расставить всё на свои места. Ему удалось найти работу, правда, график был не совсем удобный – три дня через три – очень тяжело было без Лизы и Димки. Но тяжелее всего было привыкать к недостатку средств. Конечно же, денег не хватало. Первую свою зарплату он спустил в три дня. Продукты из дорогого супермаркета, огромный плюшевый медведь для Димки и… Он долго думал, что же купить для Лизы и выбрал, наконец, духи с волнующим свежим ароматом, едва уловимым, как дуновение весеннего ветра. От восьми тысяч остались копейки, до следующей зарплаты было ещё далеко. Роман бросил в сумку золотые побрякушки, дары многочисленных «мадам». «Отнесу в скупку – хоть какие-то деньги будут…»

Лиза и Димка подаркам обрадовались, и Роман вздохнул облегчённо. Нет, насчёт Димки он не сомневался, а вот Лиза… Он очень боялся, что она откажется. Но она улыбнулась, открыла коробочку и, вдохнув свежий аромат, закрыла глаза.

– Нравится? – с надеждой в голосе спросил Роман.

– Знаешь, так пахнет Мечта, – в её глазах плескалась радость. – На что же ты будешь жить, транжира? Так не годится, Ромка, давай я хоть продуктами тебе помогу…

– Ты и есть Мечта, Лиза. О такой женщине как ты, можно только мечтать. Я так благодарен тому случаю…

Он не договорил, потому что у калитки притормозил хорошо знакомый ему «Ситроен». Эффектная брюнетка в ярко-красном кожаном брючном костюме вышла из машины и уверенно направилась к дому Лизы.

– Так вот, значит, где ты обрёл приют, котик? Ну что ж, не альпийское шале, но по крайней мере – чисто.

Марина смерила оценивающим взглядом Лизу, улыбнулась:

– О, Элизабет! – и одобрительно кивнула Ромке, – Недурно, котик… Если отмыть, вычистить грязь из под ногтей и приодеть – вполне! Или ты переполнен благородной благодарности? Не дала погибнуть такому красавцу в расцвете лет на обочине, в придорожной пыли! Ну и как тебе в её постельке? Она с тобой продуктами рассчитывается или как все, наличными?

– Что тебе нужно, Марина?! – побагровел Роман.

– Сущие пустяки, милый. Мелочь… Поговорить. – Она закурила, и Роман увидел, как дрожат её тонкие холёные пальцы.

– Ну что ж, давай поговорим! Только не здесь.

– Не здесь, котик, конечно не здесь. Знаешь, я тут кафешку присмотрела, совсем недалеко, и кухня приличная.

– Давай отойдём в сторонку – мне не до кафешек сейчас. Чего ты хочешь?

– Нет, пушистенький, это я хочу тебя спросить, чего ты хочешь? Скажи, я всё оплачу, – она открыла машину. – Садись, мне неудобно стоять, туфли новые – каблук высоченный… Да ладно тебе! Я сама не знаю, что на меня тогда нашло.

В салоне витал горьковатый аромат духов, смешанный с запахом ментоловых сигарет. Когда-то этот запах кружил ему голову. Сейчас же кроме чувства лёгкой тошноты ничего не вызывал.

– Возвращайся, Рэм, – в голосе Марины и намёка не было на высокомерие, – неужели тебе не надоело играть в кошки-мышки, а? Ты что же, графом Толстым себя возомнил? Землю желаешь пахать?

– О чём ты?

– О том, сладенький мой, что ходить по земле босиком в исподнем и предаваться любви в стоге сена, наверное приятно… Какое-то время… А что потом?

– Не знаю, – улыбнулся Роман, – потом Димка подрастёт…

– Не смеши, котик! Хочешь её осчастливить? Наплодишь кучу сопляков и будешь чистить навоз на пару со своей селяночкой?! Ты же не привык так жить! А ей нужен мужик, настоящий мужик, понимаешь? Чтобы и в доме, и на огороде, и ночами – в постели…

– Хватит! – Ромка вышел из машины. – Тебе лучше уехать и больше никогда здесь не появляться.